Взгляд мага внезапно заледенел.
– Мне кажется, мадемуазель, что этот вопрос мы с вами обсуждать не будем, – сказал он почти грубо. – С вашего разрешения, я откланяюсь. Хочется кофе, знаете ли…
И, коротко поклонившись, он пошел к трапу на нижнюю палубу.
Девушка вернулась к подругам. Софи дремала, уронив книгу; Валери отложила журнал и подставила солнцу лицо.
– Вы будете смеяться, – начала Лидия, усевшись рядом с ними, и оглянулась по сторонам, – но я кое-кого встретила.
– Кого? – Вэл приоткрыла один глаз и посмотрела на нее без особого интереса.
– Того самого мага, который нас выручил вчера в ресторане! И мне это совсем не нравится.
– Да? А почему? Завтра в середине дня мы причалим в Гераклейоне, и всех этих людей больше никогда в жизни не увидим.
– Я уже не так в этом уверена…
Выслушав историю о темном переулке и вытащенном письме, Софи и Валери переглянулись.
– Ерунда, – резюмировала Софи. – Скорее всего, никаких ужасов, которые ты себе навоображала, не произошло. И в любом случае, сделать ты уже ничего не можешь. А вообще, дорогая моя, ты в последнее время так нервничаешь по любому поводу, что я начинаю предполагать грядущие неприятности. Рассказывай!
– Делись, Лидия, – поддержала ее Вэл.
Лидия Хаскелл вздохнула и начала.
– У меня кончается контракт в «Belle Epoque», в конце декабря…
– И ты что, боишься, что они его не возобновят? – перебила ее Вэл. – Ерунда. Я сама слышала, как мадам Вивьен обсуждала с Мэтром, кто из манекенщиц будет выходить в свадебном платье в финале весеннего показа.
– Нет, – девушка опять вздохнула. – Нет, я знаю, что они его возобновят. Только я не уверена, что я сама этого хочу!
– А чего же ты хочешь?
– Сделать свою коллекцию! – уверенно ответила Лидия. – Два платья на этом осеннем показе сшиты по моим эскизам. Но меня все равно никто не принимает всерьез!
– А ты говорила об этом с Мэтром?
– Не говорила. Я… я боюсь!
Софи фыркнула. Боится, подумать только! Это Лидия-то, известная абсолютным бесстрашием! Валери тем временем продолжала допрос:
– Ладно, с Мэтром ты не говорила. С мадам Вивьен, надо полагать, тоже. А коллекцию ты отрисовала?
– Конечно.
– Тогда давай так, – Вэл положила ладонь на ее руку. – Пока ни о чем говорить не будем; приплывем на Крит, доедем до нашего отеля, поселимся, окунемся в море, и тогда ты покажешь нам свои рисунки. Мы с Софи, конечно, не великие кутюрье, зато мы тебя любим, и честно скажем, есть ли у коллекции шансы.
– А если они есть, – подхватила Пимпочка, – тогда будем говорить о том, как быть дальше. Годится?
– Годится! – с облегчением ответила Лидия.
В пору Неаполиса «Щит Элагханов» бросил якорь минута в минуту, в шесть вечера. Двухчасовая стоянка позволяла сойти на берег и поужинать в городе, но Лидия неожиданно заупрямилась и отказалась.
– Не хочу на берег, – сказала она. – Пицца здесь, на юге Лация, мне не нравится, она на таком толстом тесте, что и не прожуешь. Два часа мало, чтобы зайти в нормальный ресторан. Ну его, пойдем и поужинаем здесь, на борту. Чаю вон выпьем с сэндвичами. И вообще, мы собирались экономить!
Вэл и Софи переглянулись и пожали плечами: им было проще согласиться, чем спорить из-за куска пиццы. Так и получилось, что вечером подруги сидели на палубе в полюбившихся им шезлонгах и смотрели на яркие огни порта, становящиеся все более отчетливыми в густеющей синеве ночи. Справа виднелся гигантский конус Везувия, очерченный оранжевым отблеском заката; Софи посмотрела на него и поежилась:
– Вот всю жизнь меня удивляет, как это люди не боятся жить практически на вулкане? Хотя маги земли и научились предсказывать землетрясения и извержения, но за эти два-три дня от предсказания до начала катаклизма невозможно ведь всё спасти.
– Что – всё? – лениво спросила Лидия.
– Ну, дом, хозяйство… Здесь же все фермеры, виноделы. И корову-то так срочно не эвакуируешь, а о виноградниках вообще что говорить. Значит, если извержение, всё пропадет.
– И, тем не менее, живут, – ответила Вэл. – И здесь, и на Сицилии, возле Этны. Даже на Тире, где вулканов чуть ли не столько же, сколько жителей. Вулканический пепел, все растет, как сумасшедшее.
– Говорят, на склонах Этны растут такие белые грибы, что в ведро их помещается только три штуки… – добавила Лидия.
Девушки замолчали.
Откуда-то временами доносилась то мелодия тарантеллы, то взрывы смеха; порыв ветра принес вдруг густой запах жарящейся рыбы, и Пимпочка чихнула.
– Пойду-ка я за шалью, – сказала она. – Вам принести?
– Мы спать пойдем скоро, а пока не холодно, – ответила Лидия. – В смысле, спасибо, нет.
Софи ушла с палубы, а ее подруги, словно зачарованные, продолжали смотреть во все глаза на живую, ежесекундно меняющуюся картинку вечернего порта.
Крис стукнул кулаком по стенке каюты и зашипел от боли. Вот же тьма, как «Quest» ни старался обойти «Щит Элагханов», но не сумел даже догнать. Кажется, все боги ветра и моря были против него… И вот сейчас он, в километре от рейда порта Неаполис, смотрит, как сияющий огнями «Щит» неторопливо отходит от причала. И что теперь делать? Остаться до утра в Неаполисе, тогда можно будет выяснить, сошла ли здесь девушка по имени Софи… это если кто-нибудь ответит на его вопросы. Или положиться на милость Касперны, в надежде, что богиня разлук и встреч снова столкнет их где-то на пути?
Порывшись в кармане, Крис достал тяжелый золотой дукат и подбросил в воздух. Монета взлетела, сверкнула и упала на ладонь. Молодой человек увидел чеканный профиль короля Кристиана и тяжело вздохнул. Орел. Отчаливаем.
Пьер Огюст Лавернье покрутил в пальцах невысокий стаканчик, покосился на этикетку «Амонтильядо» и сказад:
– Хватит, пожалуй, спасибо. Знаю я эти хересы: пьется легко, словно вода, а завтра я буду как выжатый лимон.
– Ну, смотри, как хочешь! А я, пожалуй, выпью еще глоточек…
Забулькала золотистая жидкость и в воздухе мягко запахло осенью: листьями, жареными каштанами, расколотыми орехами. Капитан Сондерс отпил глоток и прикрыл глаза от удовольствия.
– Что, трудный рейс? – сочувственно спросил Лавернье.
– Нет, конечно, что здесь трудного, – Сондерс поморщился. – До штормов еще месяц с лишним, идем, словно по стеклу катимся. Да еще все время в видимости берега. Надоело по малому кругу кататься, сил нет. Не речной трамвайчик, конечно, но к тому близко, почти каботаж.
– В океан хочешь?
– Хочу.
– Есть шанс?
– Обещали с мая будущего года. Если сдам экзамены на повышение, конечно.
