– Тебе могу рассказать. Когда Натсуми было около пяти, они с мамой гуляли в парке, в мире людей. Матери отвели глаза, и демон украл сестренку. Ей пытались вырвать сердце, но дед успел найти вовремя. Вот только слух уже вышел за пределы дома. В подростковые годы Натсуми столкнулась с тем, что ее боятся и призерают как сверстники, так и более старшие ёкаи. Она Алая ворона, вороня без сердца. Натсуми много воевала и училась. Ее уважают как ёкая и военноначальника, но боятся и ненавидят.
– И ты говоришь, что она не грустная, – мягко укорила я Шиджеру. Девушку было очень жаль. – А что ее семья? Муж, дети?
– Натсуми одна. Ни один ёкай Японии, Китая или Кореи не возьмет в жены тенгу без сердца.
– Но оно ведь на месте! – возглас получился несколько громковаты, мак что я поспешно прикрыла рот рукой, виновата глядя на тенгу.
– Да, – Шиджеру спокойно отнесся к моей оплошности, продолжив, когда от нас снова отвернулись, – но шрам-то остался.
Наблюдать за праздником немного со стороны было интересно. Существа, так отличные от людей и при этом все же схожие с нами. Я рассматривала наряды, когда раздался громкий удар гонга, от чего все приосанились и замерли. Двери в начале этого длинного живого коридора распахнулись, но толком разглядеть ничего не получалось из-за слишком большого расстояния. Подавшись вперед, едва не потеряла равновесия, неудобно сидя на коленках.
– Аккуратно, – пробормотал Шиджеру, придержав за плечо.
Процессия продвигалась в нашу сторону и я видела, как гости кланяются. Первым шел мужчина в черно-золотом одеянии. Он был и не стар и не молод. На висках белела седина, но темные глаза смотрели пытливо и зорко. Выражение лица оставалось спокойным и сосредоточенным. Увидев мужчину в мире людей, я бы подумала, что это какой-то состоятельный бизнесмен, но никак не Великий Дракон мира ёкаев. Мне хватило этих нескольких минут, чтобы составить первое впечатление. Признаться, дракон вызывал уважение, так что поклонилась я не только следуя общему примеру, но и по собственному желанию.
Поглядывая на процессию из-под опущенной головы, с интересом разглядывала тонкую девушку в невероятном изумрудном кимоно с драконами и красными цветами. В ее черных волосах, уложенных в сложную прическу, колыхались гирлянды полупрозрачных белых цветов. Девушка двигалась очень плавно, с невероятной грацией, при этом казалось, что тяжелое кимоно – единственное, что держит ее на земле, не позволяя идти прямо по воздуху, столь невесомой была фигура даже в этом громоздком одеянии. Маленькое кукольное личико старательно покрывал слой белили, а раскосые миндалевидные глаза украшала красная подводка. Она была невероятно хороша собой, напоминая какое-то произведение искусства.
С трудом переведя взгляд, перестав рассматривать расписную спинку и подол кимоно, обратила внимание на пару, шествующую на равных. Среднего возраста женщина, надо лбом которой явственно выделалась пара блестящих рожек, и беловолосый мужчина, в белом же одеянии, в котором с удивлением узнала господина Рю. Оба были одеты празднично, но куда менее скромно, чем впередиидущие.
– Расскажешь мне, где кто? – тихо спросила у тенгу, когда за первыми парами потянулась свита и гости перестали сгибать спины в поклонах.
– Первый – Великий Дракон, как ты поняла. Глава всех ёкаев Японии. Мы управляем префектурами, и он обычно не вмешивается в наши дела, если конфликты не становятся слишком серьезными или опасными. За ним – Акане, единственная дочь и наследница. За ней шли Рю, зять династии и муж Акане и госпожа Мисао, старшая супруга Императора-Дракона.
– Его императрица?
– Нет, все го только старшая супруга. Из трех. Императрица покинула мир живых лет десять назад из-за трагической случайности.
– А Рю – муж принцессы. Вот это да. Настоящий принц.
– Не совсем, – фыркнул тенгу,– только супруг и зять династии. И, надо сказать, от несколько лет добивался этого статуса, завоевывая Акане и право называться ее мужем.
– Все были против?– понимающе кивнула я, разглядывая конец процессии.
– Это если очень мягко выражаться. Его дважды пытались казнить, высылали из страны и еще много всякого интересного. Но он все же справился и добился Акане.
Когда вся процессия заняла отведенные им места, стали звучать громогласные тосты, от которых звенело в ушах и гудело в голове. Первый интерес стихал, вытесняемый неудобством. Шея начинала зудеть сильнее, ноги просто уже болели, скрученные в неудобную позу. Прикоснувшись к рукаву тенгу, привлекла его внимание.
– Нам еще долго? Мне тяжело сидеть,– я решила не юлить и прямо предупредить Шиджеру о своем состоянии. Ёкай, чуть сведя брови,обвел взглядом мою фигуру.
– Сколько еще выдержишь?
– Минут двадцать. От силы полчаса,– тенгу кивнул, чуть подвинувшись ко мне. Пропустив руку под мои сложенные на коленях рукава, мужчина не сильно сжал бедро, ощупывая длинными пальцами. Несколько растерявшись, вздрогнула, пытаясь столкнуть руку.
– Не ерзай. Могу немного помочь, – фыркнул тенгу, не убирая ладонь. Все еще взволнованная, напряженная, замерла, ожидая, что же будет дальше. Ладонь, скрытая моими рукавами, скользила от колена вверх к бедру и вниз, то ли гладя, то ли массируя. И, правда, через некоторое время спазм мышц и боль стали немного отступать. Их место занимало какое-то волнение и жар. Еще более волнительным было то, что это больше походило на какую-то тайную ласку в таком неподходящем месте. От этого сердце вздрагивало, а дыхание сбивалось.
Глава 17
Ёкай следил за происходящим, не поворачивая голову в мою сторону, а у меня вспотели ладошки и пылали щеки. Тепло пробегало приливными волнами снизу вверх, расходясь кругами от ладони тенгу.
– Полегчало? – Шиджеру продолжал смотреть в зал со спокойным ничего не выражающим лицом, не останавливая дразнящих движений.
– Определенно,– откашлявшись, смогла просипеть. Тенгу бросил в мою сторону короткий взгляд и тут же опустил голову, но я успела поймать широкую самодовольную улыбку, мелькнувшую по его губам. Рука на моем бедре замерла, чуть сжавшись. Смейся, смейся, демон. Я тут, можно сказать, позорюсь на весь высокий двор, а он развлекается.
Отдышавшись, немного успокоилась, уняв жар внутри и неприличные мысли, совсем не соответствующие моменту. Шиджеру убрал ладонь, чуть нагнувшись ко мне.
– Как только будет можно, мы вернемся в Кумояму. Вот тогда мы с тобой поговорим, наконец, – голос ёкая был хриплым, низким. Глаза пылали каким-то озорством. От этих слов и обещания, сквозившего в каждом звуке, меня прошибло небольшой персонально молнией, сладкой негой и предвкушением осевшей в кончиках пальцев.
Тенгу посмеивался, искоса наблюдая, как я выкручиваю пальцы под широкими рукавам и кусаю губы.
Запала и сил мне хватило еще на полчаса и пятнадцать тостов. Некоторые ёкаи уже выглядели изрядно подпитыми. Принцесса Акане в сопровождении Рю покинула зал, как мне объяснили, готовясь к важнейшей части праздника. Примерно через минут пять Шиджеру поднял свою миниатюрную рюмочку, громогласно пожелав процветания и потомков Дракону, после чего, как я поняла, мы могли удалиться.
