– Честный брак должен быть заключен после помолвки. А «женские дары» – это та часть приданного, на которое никто, кроме невесты не имеет права. Твое имущество. Еще есть та часть, которую ты получаешь от меня.
– Зачем?
– Я привез тебя невестой. Просватанной и полноправной. Это означает, что ты сама себе хозяйка, а у хозяйки должно быть свое имущество. Золото, ткани, все как полагается. Закон запрещает тебе владеть домом, но в твоих сундуках достаточно богатств, чтобы купить небольшой дворец. Только я все равно боюсь тебя спросить.
– Почему?
– Все еще не верю, что такая красота может быть только для меня одного,– мужчина ткнулся носом в ключицу, сдвигая ткань ниже. Проведя вверх, по шее, вызвал толпу мурашек, разбежавшуюся по телу.
– А ты спроси,– судорожно дыша, потребовала я. Мужчина весь напрягся, вжимая меня в мягкое покрывало.
– Ты станешь моей женой?
– Стану,– едва дыша, замирая от какого-то внутреннего восторга, прошептала в ответ.
– Натсуми, ты будешь моей женой?– догадаться, что это следование правилам, было не трудно, хотя голова уже не очень соображала.
– Буду.
– Повтори, что ты моя жена.
– Я, Натсуми, твоя жена, Хакон
Запястье на мгновение сдавило чем-то холодным, через мгновение опалив жаром. Приподняв руку, рассмотрела витой, словно из голубого хрусталя, браслет с птичьими головами. Вещь даже потрескивала магией, волнами разбегающейся по телу.
– Я так понимаю, снять не получится.
– Только попробуй, птица. Может, мир и не треснет, но тряхнет изрядно,– самодовольно сверкая глазами, выдохнул Хакон. А мне вдруг захотелось замурчать, как большой кошке.
В дверь вдруг резко постучали и резкий, высокий голос из-за двери возвестил.
– Повелитель призывает вас к столу. Пока вы не перешли к празднованию заключения брака и не разнесли его замок по камешку,– последнее было произнесено тише, но достаточно громко, чтобы заставить меня смутиться, а Хакона захохотать в голос.
Когда мы спустились, Манрок только сдержано улыбнулся, приглашая жестом к столу. Хакон тоже лишь кивнул, не акцентируя внимания на случившемся, а я же не могла отвести взгляд от мрачной темной архитектуры обеденного зала.
– Могу я спросить, почему здесь все такое темное? Это твой любимый стиль или есть какая-то более весомая причина? В комнате, где мы только что были, все выполнено вполне свежо и приятно глазу. Не могу сказать, что меня расстраивает черный цвет, – я демонстративно дернула рукав своего одеяния, – но все же для постоянного пребывания он чересчур тяжел.
– Так получилось случайно, а потом не было ни желания ни смысла переделывать. Перекрасили только мои комнаты и пару гостевых, а здесь не так часто бывают гости, чтобы заниматься ремонтами. Природные камни проще держать в порядке на протяжении многих лет, нежели вычурную дорогую отделку. Попробуйте, это жареные многоножки. Не уверен, как вы оцените, так что есть и другие блюда, но это на самом деле вкусно.
Тонкая тень-рука из-за плеча подняла барашек с моей тарелки, открыв весьма интересное блюдо из трех хрустящих сороконожек, размером с приличный банан каждая.
– Натсуми, есть не обязательно.
– Шутишь?– не в силах скрыть восторг, я обернулась на Хакона,– Это же почти как дома! О, как замечательно.
На вкус было даже лучше, чем ожидалось. Специи и соусы были немного непривычны, но блюдо все же вышло идеально сбалансированным и просто великолепным.
– Знаешь, – закончив хрустеть последней сороконожкой, заметила я, откладывая салфетку на край стола,– это просто изумительно, но не уверена, что Хильд оценить подобную гастрономию. По крайней мере, далеко не сразу.
Манрок выглядел озадаченным, хоть и не пытался сделать вид, что не понимает предмета разговора.
– Не уверен, что знаю, как положено питаться дочери асов,– все же тихо отозвался потомок Хель, откладывая приборы в сторону.– Мы редко пользуемся продуктами из вне, больше полагаясь на то, что можно достать здесь. А это, как ты верно сказала, блюда особой специфики. И я даже не знаю, с чего начать.
– Это не так сложно,– Хакон, как я видела, тоже вполне успешно справился с поданным блюдом, подтягивая ближе соусник,– но Натсуми права, девушке должно быть комфортно. Тебя уважает моя мать, и я мог бы попросить у нее на время кого-то из помощников кухни, чтобы справиться с этим делом. Не афишируя, конечно, всех причин.
– Я даже не знаю, получится ли договориться с Дьярви о браке, а вы ведете речь о комфорте. Совсем бы не хотелось наносить оскорбление девичьей чести, украв ее без заключения помолвки.
– Ты решил не делать ничего?
Манрок едва не взвился с кресла., в последний момент успев усмирить свою вспышку гнева.
– Нет,– весомо ответил мужчина,– я получу то, что мне предначертано. Просто пока не решил, как.
– Ну, так начни с ремонта и кухни.
– Смена блюд!– объявил карлик, появляясь в дверях. Тарелки, как по щелчку пальцев исчезли, и на их месть длинны руки-тени выставили новую перемену. Барашек поднялся, и я едва не захохотала, увидев залитые соусом шарики, сделанные в поразительном сходстве с глазами.
– Это всего-то корнеплоды,– несколько печально прокомментировал хозяин замка, видно, с новой стороны взглянув на привычные вещи. – Но в чем-то вы правы. В Асгарде, наверное, подают другие блюда.
Сытые и довольные, мы оставили Манрока в глубоком раздумье, пообещав прислать через пару дней повара с продуктами, унося стеклянные колбы с ростками волшебного дерева. За туманной завесой, в чертогах Снора, нас уже ожидал. Первой, из встречающих оказалась Трюд. Сердитая и раздраженная Трюд. Цверга, уперев кулачки в крутые бедра, постукивала ногой по полу, от чего пепельные косы слегка колыхались, рассылая по залу тихий, какой-то угрожающий звон.
– Мам?– Хакон, явно встревоженный настроением матери, не торопился подходить близко, замерев сразу за туманной аркой,– Что-то произошло?
– Да как ты мог?!– судя по состоянию хозяйки чертогов, ее любимый сын как минимум уничтожил всю кладовую тканей, которой так славилась цверга.– Как ты мог заключить брак без меня! Я же все приготовила! И платья, и список блюд. А ты! Ты все мне поломал. И это мой сын!
– Отец,– Хакон как-то беспомощно обернулся к Снору, который тоже предпочитал держаться подальше от разгневанной и расстроенной супруги. Великан только пожал плечами, представляя хримтурсу-полукровке самостоятельно разбираться с ситуацией.
– И не смотри туда! Отец тебе не поможет,– цверга вдруг перевела взгляд на меня, расплывшись в широкой ласковой улыбке, чем совершенно выбила из равновесия,– Натсуми, девочка, не бери в голову. Он всегда был непослушным ребенком, никогда не думал о моих переживаниях.
– Мама! – праведное возмущение в голосе великана с трудом позволило удержать улыбку.
