— Не бойся, не уроню, — прошептал Рондвир, зажав ей рот рукой.
Кажется, немного успокоившись, она что-то замычала. Рондвир отпустил её рот.
— Мы летим? Но как такое возможно?!
— Просто у меня есть крылья.
— Крылья? — Мэйбл обернулась в шоке, лишь теперь осознавая, что это шуршит у них над головами. — Да, ты тогда говорил, что мечтаешь о крыльях... — вспомнила она.
— Я мечтал о полёте, — уточнил Рондвир. — О полёте с тобой. Крылья-то у меня были и тогда.
— А я мечтала быть с тобой. Едва не умерла от счастья, когда ты поцеловал меня. А потом от горя, когда ты уехал. Ты обещал больше никогда не отпускать меня. Ронд, пожалуйста, не отпускай.
— Но ты же меня ненавидишь.
— Я люблю тебя! Люблю больше жизни! Не отпускай меня!
— Вообще, конечно, вполне закономерная просьба на высоте в полмили, — усмехнулся Рондвир.
Ну вот Ронд и снова в своём репертуаре. У Мэйбл отлегло от сердца.
— Прости меня, пожалуйста, за то, что приравняла к тем уродам. Я была не в себе и...
— Проехали, Но как же быть с тем фактом, что я вампир? — он вновь стал серьёзен.
— Видимо, мне придётся к нему привыкнуть, — смиренно проговорила девушка. — Только пообещай мне больше никого не убивать. Ведь ты же можешь пить кровь, не убивая.
— Могу. А вот давать тебе такое обещание я не вправе.
— Почему? — опешила Мэйбл.
— Потому что не имею права наводнять Бордгир всякими уродами.
— Ронд, давай всё-таки подробней, — попросила она, снова ничего не поняв. — Что такое Бордгир, и о каких уродах ты ведёшь сейчас речь?
— Бордгир это страна, в которой я живу, государство вампиров. А уроды... Согласно договору Норбернта людские государства поставляют нам корм – а именно, осуждённых преступников: убийц, маньяков, бандитов, разбойников, грабителей, ну, и так далее по нисходящей. Чем легче преступление, тем меньше у паразита шансов попасть к нам на стол. В общем, подавляющее большинство тех, чью кровь мы пьём, смертники. Так вот, если я не буду допивать свой корм до конца – куда ж его потом девать? Отпустить на свободу, и пусть грабит-убивает дальше, уже у нас?!
Нет, бывает, что мы решаем сохранить кому-то жизнь – если человек оступился не слишком серьёзно, и ясно, что снова он на преступление не пойдёт, или же вовсе был осуждён ошибочно. Но не могу же я требовать выдавать мне в качестве корма только таких. А всяких тварей... Скажи, вот ты бы хотела, чтобы мы отпустили тех уродов, что разобрали на органы твоего бывшего парня, и они бы продолжили убивать людей ради наживы?
— Нет, — помотала головой Мэйбл.
— А те, кого мы пьем, думаешь, лучше этих скотов?
— Наверное, нет...
— Мэйбл, повторяю, мы не убиваем ни в чём неповинных людей. Ну, можешь считать, что мы выполняем функции палачей.
— Да, я поняла, — заверила она. — Просто сама бы палачом быть, наверное, не смогла. Но если ты можешь...
— Как видишь, могу.
— Ронд, но я правда не понимаю, как в тебе это уживается. Ты сочиняешь стихи, пишешь музыку, всегда готов прийти на помощь друзьям, переживаешь за них... и при этом хладнокровно выпиваешь чью-то жизнь. Пусть он бандит, урод, но лично тебе-то ничего не сделал. Честно говоря, я даже не уверена, что смогла бы выстрелить в кого-то из той троицы трансплантологов.
— Всё-таки зря я не пустил тебя в «операционную». Быть может, вид хладнокровно вскрытой грудной клетки парня добавил бы тебе решимости. А если бы мы миндальничали так же как ты – сейчас мертвы были бы мы, а не они.
— Да, ты наверняка прав, — вздохнула Мэйбл. — Но давай, пожалуй, оставим эту тему. Я уже пообещала тебе, что постараюсь привыкнуть.
— Главное, чтобы, как на монстра, на меня больше не смотрела.
— Не буду, — она обернулась и нежно поцеловала его в губы. — Ты сказал, что живёшь в стране вампиров. Что же там буду делать я?
— Жить, — просто ответил Рондвир, улыбнувшись. — Не бойся, как на корм, наши на тебя смотреть не станут.
— Но я же буду там совсем чужой.
— Не будешь. Пришельцев у нас немного, но отношение к ним никогда не было плохим. Та же Эльджета освоилась весьма быстро, хотя поначалу боялась нас как огня.
— Кто это – Эльджета? — осведомилась она.
— Невеста Лонгаронеля, друга Элестайла, моего троюродного брата.
— А почему она вас так боялась? — полюбопытствовала Мэйбл. Новость о том, что в круге общения Ронда на родине есть девушка из людей, обрадовала её, и захотелось узнать о ней побольше.
— Дело в том, что в Бордгир она попала в качестве корма.
— Она что же, преступница? — расстроилась девушка.
— Нет. Эльджи из тех самых осуждённых ошибочно. Она попыталась задержать карманника на рынке, но вор подкинул кошелёк ей. И суд почему-то счёл его показания более убедительными.
— Подожди. Ты ведь говорил, к вам попадают маньяки, убийцы... а тут всего лишь кража кошелька!
— Ну, к нам она попала не за кошелёк, а потому что расцарапала морду начальнику тюрьмы, не желая отдаваться ему. Вот тварь в отместку и засунула Эльджи в бордгирский караван.
— Сволочь какая! — возмутилась Мэйбл. — Но что же было дальше? Каким образом Эльджета из корма стала невестой вампира?
— Так Лонгаронелю она и досталась. Вообще общаться с кормом у нас непринято. Но он, видимо, сразу почувствовал, что она-то из другого теста. Короче говоря, влюбился Лон в свой корм. Стал разбираться в её деле, которого нам, кстати, вовсе не прислали, хотя должны были. И в итоге Дагратдер подписал-таки её помилование.
— А Дагратдер это кто? — тут же спросила Мэйбл.
— Король наш. — О том, что он же – его троюродный брат Элестайл, Рондвир решил пока умолчать, сильно подозревая, что факт его родства с королём может немало осложнить их с Мэйбл взаимоотношения на данном этапе. — А вообще я ведь сейчас, как уже говорил, учусь в академии, и она находится не в Бордгире, а в Лимеране, это одно из людских государств.
— Вампиры учатся магии у людей? — удивилась девушка.
— Ну, вампиров в Блонвуре, прямо так скажем, немного... — усмехнулся Рондвир. — И изучаю я там магии других рас, в основном, конечно, людскую.
— Зачем тебе это?
— Можешь считать, для общего развития. А кроме того, мы с Элестайлом хотели посмотреть, что вообще из этого выйдет, может ли людская магия в исполнении вампира подняться до уровня вампирской.
— И как?
— Пока результат скорее отрицательный. Но, по сути, я ещё только на середине пути. Скажи, а ты бы не хотела научиться магии?
— Я? — опешила Мэйбл. — Зачем?
