Книга Логово, страница 62. Автор книги Дин Кунц

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Логово»

Cтраница 62

В те дни, до того как он умер и снова вернулся в мир живых и присвоил себе имя князя-демона Вассаго, он отзывался и жил под именем Джереми. Лучшим его другом был Тод Леддербекк, сын доктора Сэма Леддербекка, гинеколога, которого Джереми, когда хотел поддразнить Тода, называл "классным коновалом".

Утром того дня, в начале июня, миссис Леддербекк повезла Джереми и Тода в "Мир фантазии", роскошный парк аттракционов, который неожиданно и сверх всяких ожиданий настолько преуспел в бизнесе развлечения, что стал теснить в нем даже "Диснейленд". Размещался он на невысоких холмах в нескольких милях к востоку от Сан-Хуан Капистрано, довольно далеко от густонаселенных мест, как в свое время где-то на задворках к северу от Лос-Анджелеса размещалась "Волшебная гора", пока город не раздвинул свои границы и не обступил ее со всех сторон, и так же, как когда-то "Диснейленд", построенный в сельской глубинке неподалеку от никому тогда не известного местечка под названием Анагейм, находился посредине ничейной земли. Сооружался "Мир фантазии" на японские деньги, и это весьма беспокоило некоторых людей, веривших, что вскоре японцы могут вообще захватить всю страну; ходили также зловещие слухи, что мафия отмывала здесь свои денежки, и это еще более усиливало тайну и привлекало сюда толпы народа. Но в конце концов возымело значение то, что атмосфера здесь была самая непринужденная, горки крутые, а пища, как и всегда в такого рода заведениях, самая что ни на есть дешевая. "Мир фантазии" и стал именно тем местом, где Тод хотел провести в компании своего лучшего друга и вне родительской опеки весь день, с утра и до десяти часов вечера, своего двенадцатилетия, а Тод обычно добивался всего, чего хотел, потому что был послушным мальчиком и все его любили: Тод до тонкостей освоил все правила двойной игры.

Миссис Леддербекк подвезла ребят к центральному входу и, когда они выскочили из машины, прокричала им вслед:

– Я приеду за вами в десять часов! Жду вас, мальчики, ровно в десять на этом месте!

Они купили билеты, и, когда вошли в парк, Тод спросил:

– С чего начнем?

– А ты как думаешь?

– Покатаемся на "Скорпионе"?

– Идет!

– Рванули?!

Вмиг сорвались они с места и наперегонки помчались в противоположный конец парка, где на фоне чистого голубого неба возвышались катальные горки "Скорпиона" – согласно телевизионной рекламе "захватывающие дух гонки, равные по остроте жалу скорпиона". Народу было мало, и им не приходилось то и дело уворачиваться от медленно, как стадо, бредущих по дорожкам людей. Их кроссовки громко стучали по асфальту, и каждый шлепок был как крик свободы. Они катались на "Скорпионе", вопя во все горло и визжа от восторга, летели вниз, затем взмывали вверх и снова падали вниз, и, когда все это кончилось, они побежали к месту посадки и прокатились еще раз.

Тогда, как и теперь, Джереми обожал высокие скорости. Резкие повороты и неожиданные нырки аттракционов, бросавшие в холодный пот и заставлявшие в страхе сжиматься сердце, были в то время детской забавой, заменявшей ему насилие, которого он, даже сам того не сознавая, жаждал. После двух ездок на "Скорпионе", после всех этих летящих-падающих-резко-поворачивающих-взмывающих наслаждений, Джереми был в отличном настроении.

Но Тод чуть было все не испортил, когда они шли к выходу из павильона после второй ездки. Обхватив одной рукой Джереми за плечи, он сказал:

– Старик, это будет самый классный день рождения, ты да я вместе, и никто нами не командует.

Их дружба, как и вообще само понятие дружбы, были сплошным обманом. Брехней. Враньем. Джереми ненавидел всю эту условно-пустословную галиматью. Тод же был доверху набит ею. Лучшие друзья. Кровные братья. Когда мы вдвоем, нас никому не осилить".

Джереми не знал, что больше его донимало: то, что Тод без умолку болтал о дружбе и верности, думая, что и Джереми разделяет этот его телячий восторг, или то, что по глупости своей Тод и сам верил во всю эту чепуху. С недавнего времени у Джереми возникло подозрение, что некоторые люди так хорошо вошли в свою роль, что напрочь забыли, что участвуют в спектакле. Своей трескотней о дружбе, любви и сострадании они стали обманывать даже самих себя. Тод все более и более в его глазах становился похожим на одного из этих безнадежных дурачков.

Дружба означает, что имеется человек, который сделает для тебя то, чего в тысячи лет никогда не сделает для других. Дружба – это взаимовыручка, своеобразный военный союз, заключаемый против толпы сограждан, жаждущих не только набить тебе морду, но и ободрать тебя как липку. Подспудно все знали это реальное, основное значение понятия "дружба", но никто никогда не говорил об этом вслух, и меньше всего Тод.

Позже, по пути из "Дома призраков" в павильон под названием "Болотное чудище", мальчики остановились у ларька, где продавали шоколадное пирожное с орехами. Они уселись под красным полотняным грибком на пластиковые стулья за пластиковый стол и стали за обе щеки уплетать быстротающие во рту сладкие сытные бруски, и все было прекрасно, пока Тод все не испоганил.

– Хорошо, когда рядом нет взрослых, а? – набив рот пирожным, заявил он. – Хочешь, ешь сладости до обеда, вот как мы сейчас. А хочешь, можно есть их и вместо обеда, и после него, и никто ни слова тебе не скажет, что это может испортить аппетит или что от них заболит живот.

– Хорошо, – подтвердил Джереми.

– Давай есть пирожные, пока вконец не обожремся и не начнем блевать.

– Давай. Только с блевотиной надо быть поосторожнее.

– В каком смысле?

– А в том, – сказал Джереми, – что, когда начнем блевать, надо блевать не на землю, а стараться так, чтобы она попала на кого-нибудь.

– Здорово! – закричал Тод, быстро включившийся в игру. – На кого-нибудь, кто этого заслуживает.

– Как, например, вот эти две дурочки, – добавил Джереми, тыча пальцем в двух хорошеньких девочек-подростков, проходивших мимо них. Обе были одеты в одинаковые белые шорты и пестрые длинные летние рубашки и так старательно вертели попками, что хотелось облевать их, даже и не съев ничего.

– Или вот этих старых пердунов, – в свою очередь предложил Тод, показывая пальцем на пожилую чету, только что остановившуюся у киоска, чтобы купить по пирожному.

– Нет, на этих не надо, – возразил Джереми. – У них и так такой вид, будто их уже облевали до нас.

Тод аж взвизгнул от восторга, так ему это понравилось, и чуть было не подавился. Иногда Тод все же бывал отличным парнем.

– Смешно с этим пирожным, – сказал он, перестав икать.

– Что же в нем смешного? – удивился Джереми.

– А то, из чего они состоят. Я знаю, что шоколад делают из бобов какао, орехи растут на деревьях, но кто им отдает сбои яйца для крема, понятия не имею.

Да, иногда Тод был все же ничего.

И, когда они, давясь от смеха, развеселились до чертиков и чувствовали себя на седьмом небе от блаженства, он вдруг легонько щелкнул Джереми по лбу и сказал:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация