– Если руки не сгибаются в локтевых суставах, – буркнула Барби. – Это медицинская проблема. И щит держать неудобно.
И помчалась к Ангелу Одиннадцатого Часа.
Команда не преувеличивала: от реакции орчанки в этом бою зависело многое. Мини-боссы (уж в этом-то данже точно) не восприимчивы к контролю. Раз уж проходные крылатые вовсю занимались восстановлением здоровья, наверняка и финальный Ангел станет этим баловаться.
«Законтролить» его, чтобы не лечился, нельзя. Шанс сбить каст уроном (в основном критическим) постараются реализовать парни. Для этого и Хель будет танцевать «на криты», и Хэйт соответствующие ауры включит (точнее, они-то как раз всю дорогу и не выключались).
Но самый эффективный способ сбить лечение – в самом начале анимации каста выдать провокацию. Массовую или точечную – не важно, если речь идет об одном мини-боссе. Смена цели на враждебную – и вот «хил сфейлен». Пока один «агр» в откате, второй в помощь.
Задача усложнится при раздвоении Ангелов.
Монк взялся за озвучивание моментов, когда Барби пора «агрить». Благо, лечение ангельское не мгновенно, требует подготовки.
…Двадцать две минуты спустя, в центральном зале. На фоне не убранного оповещения.
– Это было близко, – буднично озвучил Кен.
– Почти-почти, – вздохнул, не открывая глаз, Рюк. – На один укус…
– Капелюшечку бы еще, – Мася свела большой и указательный палец близко-близко, так, что только волос между ними прошел бы. – Крупиночку.
Закончив с демонстрацией «капелюшечки», гнома вернулась к прерванному занятию. Не суетясь, методично и вдумчиво она проходилась маленьким молоточком по вмятинам в снятом шлеме. Тот, будучи убран из слота с галочкой «не отображать», был вполне себе видим. И сильно помят.
Вал перебирал струны, бездумно глядя в потолок. Хель тренировала растяжку.
Локи, Рэй и Монк метали взгляды в сторону Барби.
Хэйт пялилась на оповещение.
Внимание! Цель прохождения луча: знак XI – провалена. Доступно попыток прохождения луча XI: 1.
– Да знаю я, что накосячила! – взорвалась-таки баба-страж. – Что не стоило петь: «А белый лебедь на пруду гоняет Рэя, как балду. Плыви сюды, нюхни мою сковороду». И что агр прошлепала. Знаю!
– Трижды, – совсем тихо, едва слышно за звуками лютни, уточнил монах.
– Да, разнесло меня! – еще громче рявкнула орчанка. – Признаю! Гоу, повторим. Я буду держать себя в руках.
– Есть опасение, что рук недостаточно… – авантюрист, похоже, ничего не боялся, раз высказывал такое Барби в лицо. – Тут и смирительной рубашки может не хватить.
– А я сказала… – по механизму вдарил здоровый зеленый кулак.
– Завтра, – прервал подругу Рэй; плохо сдерживаемая злость звучала в этом «завтра». – Сегодня мы все на откатах.
Это было правдой: трижды Барби прощелкала момент активации провоцирующего умения, и шкала здоровья Ангела скакала в сторону увеличения. Группа выдала весь урон, что могла. Проюзались все умения и долгим откатом, лишь бы завалить светлоликого мини-босса.
Не вышло.
– Зато весь сегодняшний вечер, подруга, ты будешь сердиться на себя за провал, – все еще зло, но и с появившимся невесть откуда воодушевлением заговорил кинжальщик. – Будешь ворочаться ночью, пытаясь уснуть, а «белый лебедь» станет твоим личным кошмаром. И завтра ты будешь настолько собранной и настроенной на реванш, насколько это вообще возможно. На этом я вас покидаю, боевые друзья и подруги. Мне нужно связаться с адвокатом. Выход!
В сторону, где только что стоял убийца, полетело копье. Ради правды стоит отметить, что ушло оно значительно левее, чем Рэй стоял.
– С патологоанатомом свяжись! – проорала баба-страж вслед копью. – Он тебе раньше понадобится!
– Пар выпустить – оно всегда полезно, – закивал Локи.
«Он точно склонен к суициду», – подумала Хэйт.
Одно дело – давний знакомый, с которым и ролевки пройдены не единожды, и горячительного выпито – бочками, наверняка, можно считать. Ему если и прилетит потом за прямолинейность, то легонько. Барби только кажется «отмороженной». Та, другая – адекватнейшая – сторона Барби была известна главе Ненависти.
Но даже с учетом той, другой стороны – на жизнь и здоровье Локи она бы ставить не стала после таких заявлений. Ни единого зеленого гроша.
– Радость моя, – полным умиротворения голосом обратился к орчанке Кен. – Кое в чем парни правы. К завтрашнему заходу ты будешь феноменально мотивирована. Отыграешь, как боженька. Ангел станет твоим личным пугалом. И личным врагом. И ты ему – замотивированная до предела – не оставишь ни единого шанса. Пойдем. Массаж тебе сделаю.
Про массаж было сказано почти шепотом, просто Хэйт стояла близко, расслышала.
«Плюс к наличию отношений: кто-то разминает тебе плечи не только лапками», – постепенно пополнялся лист с недостатками и достоинствами возможного – чисто теоретически – допуска в свою жизнь какого-то человека. – «Галка говорила, что сеанс массажа Леси стоит две с половиной тысячи».
– Да хана завтра этому неощипанному гусю-лебедю, – без нервов, как-то даже вальяжно высказала Барби. – Пусть светится, пока может. Завтра на его костях спляшу.
– С удовольствием и восторгом станцую с тобой, страж, – засияла улыбкой Хель. – А Вал нам сыграет.
– Зачесались у нас кулаки, – с ходу среагировал бард. – Вал сыграет.
Орчанка потрясла над головой кулаком и растаяла в воздухе. Ушла получать мотивацию.
– Уже лучше, чем похоронное настроение, – гномка завершила починку шлема. – Кому-то что-то надо починить? Не стесняйтесь, мы с ушастенькой знаем ремонтное дело.
– Высплюсь – говорила она, – шипя и пытаясь нащупать ногой тапок, бормотала сонная Вероника. – В субботу, ага.
Накануне вечером на эмоциональном порыве (и при поддержке литра кофе) она писала батальную сцену. Немного фантазии, художественного допущения – и вот громадный демон с пылающим мечом стоит, пронзенный копьем херувима.
И все бы было замечательно, если б работа не заняла почти восемь часов. А как иначе? Потом из памяти выветрятся детали, и «жизнь» в картину вдохнуть будет намного сложнее.
Спать художница рухнула в пять утра. Ломиться в квартиру начали в девять.
Снова затрезвонил дверной звонок.
Тапок никак не находился.
– Пернатые, признавайтесь, ваших лап дело? – она потерла глаза, дернулась от очередного звонка. – Да кого там демоны притараканили!
Решительно, частое общение с одной языкастой особой оставило на девушке нехилый отпечаток.
На лестничной клетке стояла Аня Потапова. При виде встретившей ее хозяйки квартиры – растрепанной, раздраженной, не выспавшейся – гостья выставила перед собой бумажный пакет.
