Американцы верили россиянам и их ботам, говорившим то, что американцы желали услышать. Когда россияне открыли в “Твиттере” аккаунт, якобы принадлежащий отделению Республиканской партии в штате Теннесси, он привлек внимание американцев провокативной подачей и богатой фантазией. Например, он распространял ложь, будто Обама родился в Африке, а также выдумки о “духовной пище”. Россияне, притворявшиеся республиканцами из Теннесси, нашли в “Твиттере” вдесятеро больше подписчиков, чем настоящие республиканцы. Одним из подписчиков был Майкл Флинн, за считанные дни до выборов цитировавший их записи. Иными словами, кандидат Трампа на должность советника по вопросам национальной безопасности послужил проводником для российской операции влияния в США. Келлиэнн Конуэй, пресс-секретарь Трампа, также распространяла российские фейки, заимствованные из того же источника, и тем способствовала российскому вмешательству в американские выборы – хотя штаб Трампа и опровергал такое вмешательство. (В другой раз она ответила в “Твиттере” белым расистам: “Я вас тоже люблю”.) Джек Пособик был подписчиком того же самого российского аккаунта и ретвитил его публикации. Он снял видеоролик, в котором заявил, что никакого российского вмешательства в американскую политику нет. Удаление российского аккаунта одиннадцать месяцев спустя смутило Пособика. Он не заметил российского вмешательства, поскольку сам был его орудием.
В 1976 году Стивен Кинг опубликовал рассказ “Я знаю, что тебе нужно” – о молодой женщине и ее поклоннике, умевшем читать мысли. Она не знала об этом: он просто давал ей то, что она хотела в настоящий момент (например, земляничное мороженое). Постепенно он изменил ее жизнь, сделал ее зависимой, поскольку она не имела возможности осмысливать свои желания. Подруга заметила, что происходит нечто странное, и выяснила правду. “Это не любовь, – предупредила она. – Это самое настоящее насилие”. Интернет устроен отчасти так же. Он многое знает о нас, но взаимодействует так, что мы не сознаем этого. Он порабощает нас, пробуждает наши древние, худшие инстинкты и отдает их в распоряжение невидимых других.
Ни Россия, ни интернет никуда не денутся. Демократии было бы полезно, если бы граждане больше знали о российской политике, а в Сети бы сохранились представления о “новостях” и “журналистике”. В конце концов, свобода зависит от того, способны ли граждане отличить то, что они хотят услышать, от того, как дела обстоят на самом деле. Авторитаризм возникает не потому, что люди желают его прихода, а потому, что они теряют способность различать действительность и желаемое.
Демократия гибнет тогда, когда люди перестают видеть ценность в голосовании. Вопрос не в том, проводятся ли выборы, а в том, свободны ли они, честны ли. Если да, то демократия порождает ощущение времени, ожидание грядущего, примиряющее с настоящим. Смысл каждых демократических выборов – в надежде на следующие выборы. Если мы участвуем в выборах и уверены, что полноценные выборы будут и в дальнейшем, то мы знаем, что в следующий раз сможем исправить свои ошибки. Таким образом, демократия превращает в политическую предсказуемость свойство людей ошибаться и помогает нам ощущать время как устремление вперед, в будущее, на которое мы отчасти можем повлиять. А если мы приходим к убеждению, что выборы – это просто ритуальная поддержка, демократия теряет свой смысл.
В основе российской внешней политики лежит стратегический релятивизм: поскольку сама Россия не может стать сильнее, она должна пытаться ослабить других. А простейший способ ослабить другие страны – сделать их похожими на собственную. Вместо того чтобы разбираться с собственными проблемами, Россия навязывает их другим. И одна из ее главных проблем – это отсутствие механизма сменяемости власти. Россияне вредят европейской и американской демократии потому, что дома, в России, этот демократический принцип не работает. Россияне не доверяют зарубежным моделям в той же степени, в какой они не доверяют модели собственной. И если российский кризис преемственности действительно получится экспортировать и США станут авторитарным государством, то проблемы России, хотя и останутся нерешенными, будут выглядеть нормой. Давление на Путина уменьшится. Если бы Америка действительно была светочем демократии (каковой американцы иногда ее представляют), ее институты оказались бы гораздо менее уязвимыми для кибератак. У конституционной модели США имеются слабые места, и, с точки зрения Москвы, грех было бы этим не воспользоваться. Из-за явного несовершенства американской демократии и верховенства права вмешаться в избирательный процесс было проще простого.
Принцип верховенства права предусматривает: государство контролирует насилие, и общество ожидает этого от государства. Некоторые американцы считают преимуществом широкое распространение в Америке оружия, но с точки зрения Москвы это уязвимое место США. В 2016 году Россия, дополняя риторику Трампа, обратилась непосредственно к американцам с призывом приобретать оружие и пользоваться им. Трамп призвал сторонников воспользоваться правами, гарантированными Второй поправкой, во вред Хиллари Клинтон, если она победит: прозрачный намек на ее убийство. Россияне в киберпространстве превозносили Вторую поправку и поощряли американцев, опасающихся терроризма, приобретать для самозащиты огнестрельное оружие.
Одновременно российские власти взялись активно сотрудничать с американским оружейным лобби. Российское движение “Право на оружие” развивало связи с американской Национальной стрелковой ассоциацией (НСА). Целью группы было оказание влияния на ход событий в США: ее члены прекрасно знали, что у россиян при нынешнем режиме никогда не будет права носить оружие. Мария Бутина и Александр Торшин, видные члены российской общественной организации “Право на оружие”, состояли и в НСА. Студентка американского университета Бутина открыла фирму совместно с американцем, тесно связанным с верхушкой НСА. Александр Торшин – это бывший зампредседателя Центрального банка РФ, которого испанские власти считают связанным с отмыванием денег мафии. В декабре 2015 года делегация НСА посетила Москву и встретилась с радикальным националистом Дмитрием Рогозиным, зампредседателя правительства России, включенным в санкционный список США.
В феврале 2016 года Бутина сообщила Торшину из США, что Трамп, член НСА, “реально за сотрудничество с Россией”. В мае в Кентукки Торшин встретился с Дональдом Трампом-младшим. Тогда же НСА поддержала Трампа и выделила на его избирательную кампанию около 30 млн долларов. Отметим, что официальное отношение НСА к России претерпело любопытную трансформацию. В 2015 году НСА сокрушалась, что американская политика в отношении России беззуба. Однако после начала сотрудничества с Россией НСА стала заявлять прямо противоположное. Поддержка россиянами НСА подобна их помощи правым полувоенным группировкам в Венгрии, Словакии и Чехии. Когда Трамп занял президентский пост, НСА взяла очень угрожающий тон и объявила в видеоролике: “Мы идем за «Нью-Йорк таймс»”. Учитывая, что НСА – это объединение владельцев оружия, которое поддержало Трампа, а также что Трамп счел прессу “врагом”, трудно воспринять это заявление иначе, как угрозу. Демократия зависит от свободного обмена мнениями, причем “свободный” означает – “без угрозы применения насилия”. Важный признак краха верховенства права – это рост влияния полувоенных формирований и их сращивание с государством.
