Но не все поэты страны соревновались в воспевании И. Джугашвили. Многие поэты просто молчали по поводу Джугашвили и коммунистического режима, что само по себе было в то время смелым поступком: иногда молчание даже не золото, а ценнее бриллиантов. Но нашелся поэт, который написал стихи, в которых поэтически резко и кратко осудил деятельность и личность коммунистического диктатора. Этим поэтом оказался Осип Мандельштам, который в конце 1933 года написал такое стихотворение:
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца, –
Там помянут кремлевского горца.
Его толстые пальцы, как черви жирны,
И слова, как пудовые гири верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подковы кует за указом указ –
Кому в лоб, кому в бровь, кому в пах, кому в глаз.
Что ни казнь у него, то малина
И широкая грудь осетина
[124].
Это стихотворение, конечно, нигде не могло быть опубликовано. Мандельштам читал его некоторым знакомым. Прослушав это стихотворение, будущий Нобелевский лауреат поэт Б. Пастернак назвал стихотворение не литературным фактом, а актом самоубийства. Пастернак оказался трагически прав.
В 1934 году Мандельштама арестовали и приговорили к ссылке, потом снова арестовали и приговорили уже к заключению в лагере. В 1938 году Мандельштам умер в пересыльной тюрьме в возрасте 47 лет. Во время следствия поэта обязали собственноручно написать текст преступного стихотворения про И. Джугашвили и его соратников – сброд тонкошеих вождей. Этот экземпляр сохранился в Центральном государственном архиве литературы и искусства (ЦГАЛИ).
Многие специалисты и просто любители поэзии считают Осипа Мандельштама лучшим русским поэтом XX века. Может быть, стихотворение о Джугашвили не является самым лучшим из стихотворений Мандельштама, но оно уникально в мировой поэзии: поэт в нескольких строчках описал личность коммунистического диктатора – и погиб из-за этого.
Память Мандельштама была особым образом увековечена одним из узников ГУЛАГа, писателем и поэтом Варламом Шаламовым, творчество которого по своему качеству и значению сравнимо с творчеством А. Солженицына. Шаламов был заключенным в ГУЛАГе два раза: первый раз три года, во второй раз 16 лет, с 1937 до 1953 год. Литература была для него делом всей жизни, он в лагере получил еще один срок заключения за то, что назвал И. А. Бунина русским классиком. Учитывая, что Бунин был самым непримиримым противником коммунистического режима и автором манифеста «Миссия русской эмиграции», поступок Шаламова был преступлением в глазах коммунистов.
После освобождения из лагеря Шаламов сразу начал писать о лагерной жизни, но писать не мемуары, не эпопею, как Солженицын, а короткие рассказы и стихи. Рассказы объединены общим названием «Колымские рассказы», и они не публиковались в России до конца 80-х годов XX века. В этих рассказах с высочайшей художественной силой описана жизнь человека в лагерях – со всей ее бесчеловечностью, со всеми ужасами, драмами, трагедиями, без романтизации лагерной жизни, но с сочувствием к людям, оказавшимся в нечеловеческих условиях. Один из первых рассказов Шаламова, написанный в 1954 году, был посвящен смерти Мандельштама в лагере – мучительной смерти от болезни, голода, смерти, ставшей для поэта освобождением от мучений.
Рассказ был назван «Шерри-бренди» по названию одного из стихотворений Мандельштама и распространялся в рукописном виде. Кто-то назвал этот рассказ легендой, выдумкой, поскольку Шаламов не был свидетелем смерти Мандельштама, на что Шаламов резко возразил:
В «Шерри-бренди» описана та самая пересылка во Владивостоке, на которой умер Мандельштам и где автор рассказа был годом раньше… Здесь – почти клиническое описание смерти от алиментарной дистрофии, попросту говоря, от голода, того самого, от которого умер Мандельштам… Здесь автор пытался представить с помощью личного опыта, что мог думать и чувствовать Мандельштам, умирая, – великое равнодушие и спокойствие, которое дает смерть от голода, отличаясь от всех «хирургических» и «инфекционных» смертей. Разве у меня нет нравственного права писать о смерти Мандельштама? Это – долг мой
[125].
Благодаря Шаламову даже смерть Мандельштама стала частью русской литературы. А то, что поступок со стихотворением про Джугашвили привел его в ГУЛАГ, то это был осознанный выбор поэта. Может быть, он пророчески предчувствовал, что со временем стихи тех, кто воспевал диктатора, никто не будет читать, издавать и даже считать их поэзией в отличие от стихов Мандельштама.
Процитированное стихотворение Мандельштама стало фактом не только поэзии. Это стихотворение является и краткой характеристикой периода диктатуры Джугашвили, и краткой характеристикой личности диктатора, и оценкой его деятельности. В этом стихотворении передана атмосфера того времени, передана правдиво, поскольку поэт не стал бы лгать с риском для жизни.
4. Художественная культура в период 50–60-х годов XX века. Оттепель
В Советском Союзе после смерти Джугашвили появилась некоторая возможность свободного творчества, свободного в том смысле, что после смерти диктатора коммунистический режим разрешал создавать произведения, которые не выполняли пропагандистских функций.
Временной отрезок отечественной культуры с середины 50-х до конца 60-х годов XX века стал своеобразным исключением в истории отечественной культуры в эпоху коммунистической диктатуры. Этот временной период принято называть оттепелью. Термин был введен писателем И. Эренбургом и отражал ослабление контроля в художественной культуре в период от времени ХХ съезда компартии до середины 1960-х годов. Оттепель была во многом связана с позицией Н. Хрущева, который лично дал согласие на публикацию рассказа А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», где описывалась жизнь в коммунистическом концлагере. После 1970 года Солженицын стал знаменит как лауреат Нобелевской премии по литературе. А в 1962 году это был всего лишь человек, сам проведший почти десять лет в лагерях, и повесть «Один день Ивана Денисовича», написанная бывшим заключенным, показала, как многие годы были вынуждены работать и жить в тяжелейших условиях ни в чем не виновные люди. Позже Солженицын напишет свой знаменитый труд «Архипелаг ГУЛАГ», где опишет всю историю и суть функционирования системы коммунистических концлагерей.
Но «Архипелаг ГУЛАГ» уже не мог быть издан, поскольку в 1960-е годы режим стал ограничивать книги о концлагерях, а потом просто запрещать произведения, освещавшие преступления коммунистического режима. Уже в 1962 году органами государственной безопасности были изъяты и арестованы рукописные экземпляры романа В. Гроссмана «Жизнь и судьба», в котором писатель затронул тему сходства некоторых элементов нацистской и коммунистической общественных систем. Роман был издан только через много лет после смерти автора.
