КУЧЕРА (раздраженно). Все это не имеет отношения к расследованию! Как тело обнаружили?
ГУСТАВ (обиженно). Так я же и объясняю. Вечно обрывают, а потом переспрашивают… Граф, говорю, мертвецки пьяный. Как уложили его на кровать, сразу захрапел. Полюбовница, тоже изрядно наклюкавшаяся, присела рядом, чтобы пуговицы на его мундире расстегнуть. И тоже отрубилась! Пала на грудь графа, поверх орденов, уснула. Спозаранку для графа принесли записку из русского посольства, курьер оказался дотошным, потребовал немедленного ответа. Поднялись мы с ним наверх, стучались в дверь – бесполезно. Я заглянул в замочную скважину – лежат, голубки, в той же позе, в какой вечером их оставил. Достал свой ключ, чтобы отпереть, а дверь-то открытая…
КУЧЕРА (внимательно). А вы с вечера запирали замок?
ГУСТАВ(возмущенно). Несомненно! Всегда так делаю, когда имею дело с пьяными постояльцами. Ведь иначе забредет к ним кто чужой, ограбит, а отвечать потом кто будет? Густав? Нет, спасибо, мне неприятности ни к чему!
КУЧЕРА (раздраженно). Дальше, дальше! Вы слишком многословны, пане Густав. Давайте коротко и по делу: что было дальше?
ГУСТАВ (обиженно). То подробностей хотят, то рот затыкают… Извольте, коротко. Я вошел в комнату, увидел труп и послал коридорного за полицейскими.
КУЧЕРА (в гневе). Вы издеваетесь?
ГУСТАВ (делая вид, что не понимает). Но вы же сами просили… (примирительно) Все, все. Понимаю, вы хотите не настолько коротко, а чуть подлиннее. Но при этом не настолько длинно…
КУЧЕРА (яростно шипит). Прекращайте этот балаган, не то я сброшу вас с лестницы!
ГУСТАВ (коротко). Итак, я вошел в комнату. Следом за мной сунулся посланник от князя. Эти русские такие бесцеремонные… Вместе мы подошли к кровати. Граф Гурьев лежал на спине, с закрытыми глазами. Не дышал, да и не смог бы – рот и нос были залеплены глиной. Будто кто-то положил ему на лицо гигантскую ладонь из глины, вдавил в матрац и держал так, пока граф не окочурился.
КУЧЕРА (довольно потирая руки). Вот, это почерк Голема. Он убивает именно так – без крови, без шума, без… Кстати, насчет шума. Любовница графа не проснулась в момент жестокой расправы? Может быть, видела убийцу? Что она говорит?
ГУСТАВ (язвительно). Куда там! Мы и сейчас не можем ее добудиться.
ВОРЖИШЕК (удивленно). Она что же, проспала убийство? Даже не вздрогнула?
ГУСТАВ (еще более язвительно). Крепка, видать, русская водка. Сам я никогда не пробовал, да теперь и не отважусь, наверное. После таких-то событий… Проходите, панове, это здесь. Если понадоблюсь, я внизу, за конторкой. Сами понимаете, остальные постояльцы пока еще живы и ежеминутно требуют то одно, то другое…
Уходит, скрипя ступенями лестницы.
ВОРЖИШЕК (рассказывает). Если у них лучшая комната такая тесная, то не хотел бы я побывать в худшей. Потолок низкий, а его зачем-то лепниной украсили. Хотели роскоши добавить, но все эти завитушки потемнели от пыли, и кажутся огромными пауками, притаившимися в углах. За открытым окном большой карниз для цветочных горшков, торчат из них чахлые стебельки, поди, угадай – что за ерунда. Впрочем, некогда! Тут интересней загадка имеется: кто удавил русского графа?
Мертвец лежал поперек кровати, ноги в начищенных до блеска сапогах свешивались и чуть не доставали до пола. Невысокого росточка был пане Гурьев при жизни, зато любовница у него длинноногая, смуглявая, лет двадцати, пожалуй. Аппетитная… Сил нет, как хочется за бочок ущипнуть! Хотел бы я сейчас оказаться на месте графа… Не в смысле помереть, конечно. Но вот чтобы эта краля так же сладко посапывала у меня на груди – это да, это с превеликим удовольствием. Хотя, удивительно, конечно… (к Кучере, удивленно) Она что же, и вправду не проснулась? Вот закавыка. Мурлычет во сне, и даже не подозревает, что ее мил-дружок уже не дышит.
КУЧЕРА (с прищуром). Странная история.
ВОРЖИШЕК (подхватывает). Согласен с вашим мнением, пане Доминик. Сюда притопал глиняный великан, прихлопнул ее любовника, как букашку, а девка даже век не разлепила. Мне кажется, если Голем войдет в комнату, то каким бы пьяным ты не был, мигом протрезвеешь.
МАРМЕЛАДОВ (иронично). Если бы да кабы, во рту у графа выросли бы грибы. Но там только глина, панове.
ВОРЖИШЕК (рассказывает с нарастающим удивлением). Из кресла в углу поднялся незнакомец. Прежде мы его не замечали, а теперь разглядели. Не сказать, чтоб высокий, но повыше среднего уж будет. Хотя с этими потолками, все пропорции сбились. Для карликов их делают, что ли? А впрочем, в бесову задницу потолки, и карликов туда же. Возрастом незнакомец приближался к сорока годам, это уж поверьте на слово, на возраст у меня глаз наметан. Как бы ни молодились некоторые мышастые жеребчики, но я-то их насквозь вижу… Что еще сказать об этом пане? Одет с иголочки, костюм синий с искрой, цилиндр в руке – не немецкий, с широкими полями. Значит, не немец. Но говорит с акцентом. Глаза колючие, насмешливые, да и в голосе звучит язвительная нотка.
МАРМЕЛАДОВ (все так же иронично). К тому же я сомневаюсь, что глиняный исполин мог бы войти в эту комнату. Дверь здесь узкая, потолки низкие. Великан бы тут все сокрушил в щепки. А представьте, сколько должен весить этот ваш Голем, такого не выдержит хлипкая лестница, что ведет на четвертый этаж. Вы ведь заметили? До третьего этажа она чугунная, а после – деревянная. Скрипит и шатается даже под моими ногами, что уж говорить о Големе.
ВОРЖИШЕК (рассказывает). Я хотел возразить незнакомцу, гордясь своей причастностью к тайнам, раскрытым давеча алхимиком. Этот франт не знает, что Голем может запросто выйти из стены, или высунуться по пояс, или даже просто протянуть гигантскую лапищу, чтобы обрушить на грешника… Я начал возражать, набрал побольше воздуха в грудь, но тут, на вдохе, меня пронзила одна мысль… Хоть пане Доминик и велит не задумываться, но тут меня как громом поразило: а почему, собственно, улыбчивого незнакомца допустили в комнату, где совершено преступление? Кто это вообще такой? Последний вопрос я не постеснялся высказать вслух.(к Кучере, шепотом). Кто это, пане Доминик?
КУЧЕРА (сердитым шепотом). Наша головная боль! Русский сыщик. Родион Романович Мармеладов. Меня предупредили, что он появится. Этот тип обожает загадки и умеет распутывать самые сложные дела. В Москве и Петербурге расследовал преступления, в которых перемешались магия, мистика и прочая чертовщина. Даже, как говорят, предотвратил покушение на императора. С утра к бургомистру нагрянул князь Салтыков из русского посольства. Потребовал, чтобы этот тип принял участие в расследовании убийства графа Гурьева. Не доверяют нам братья славяне, вот и подослали… надзирателя…
ВОРЖИШЕК (удивленно). Он что же, успел приехать из России?
