Само собой, люди мы все военные, кое-кто даже в боевых действиях поучаствовал, но здесь не окопы, здесь совершенно другие навыки нужны. А подобные навыки есть лишь у вашего покорного слуги. И даже наш сопровождающий ничем таким особенным порадовать не смог. Непонятно, для чего Батюшин его нам подсунул? С какой целью? Сексотить? Но что имеем, то имеем, придётся работать с тем, что есть. Выработали какой-то план, выдвинулись к аэродрому с наступлением темноты. На что рассчитываем? Да лишь на то, что никто не ожидает от нас подобной наглости! Привыкли к своему законопослушному народу…
Действовать решил по канону. Под утро, как это всегда и бывает. Зачем менять или отказываться от того, что до нас миллионы тысяч раз успешно опробовали? Правильно, незачем. Поэтому тёмной ночкой, в самую так называемую собачью вахту, я во всём тёмном и не сковывающем движения пробирался к самолёту. В комбезе, то есть. Я – к самолёту, а остальной мой экипаж к караульному домику.
Осмотрелся осторожно, потихонечку вокруг стоянки обошёл, прокрался. Счастье-то какое! Сплошное оцепление было снято. Похоже, успокоило датчан наше мнимое равнодушие и бездействие, отсутствие видимой реакции на явный арест нашего имущества. А зря они успокоились… Но нам-то это как раз на руку!
Пришлось обойти самолёт ещё разок по кругу. Чтобы удостовериться в сделанных выводах. Очень уж ошибиться не хочется. Хорошо ещё, что погода словно по заказу. Поднялся с вечера небольшой ветер, нагнал хмари да облачности. Правда, облачность та была довольно редкой, но и за то большое наше мерси матушке-природе.
Дождался пересменки караула, выждал ещё полчаса и начал работать. Действовать пришлось жёстко, без всякой жалости. Но и без смертоубийства, желательно. Мне ещё в эту страну не один раз придётся возвращаться. Да и дела у меня в столичном банке имеются. Поэтому нужно постараться обойтись без уголовного преследования. Как там говорилось? Бить буду аккуратно, но сильно? Вот так и бил. Сильно. И по голове, защищённой, между прочим, уставным головным убором. Зимним. Оттого и пришлось сильно бить. Караульные-то не по одному ходили, а по двое. А сами попробуйте двоих одновременно успокоить… И ведь именно успокоить, а не упокоить. Последнее было бы значительно проще. А вот первое…
Тяжкое это дело, но возможное. Да и не совсем одновременное, ну, почти не совсем. Отработал, как учили. После ещё на всякий случай классику вспомнил, руку к шее каждого упавшего приложил, постарался пульс нащупать. Нащупал какое-то биение. Хотя не особо и ошибусь, если скажу, что это у меня в пальцах от волнения колотилось. Несмотря на довольно прохладную ночь с меня пот градом лил, до того жарко было. Отвык я от подобных дел за прошедший год. Расслабился на вольных хлебах. А тот случай в забайкальской тайге не в счёт. Там так, слишком быстро всё произошло. Я даже и испугаться особо-то не успел…
Но, вернёмся к нашим делам. А то ишь, в воспоминания ударился. Тоже, подходящее время и место для этого нашёл… На моё счастье ночное освещение стоянки полная дрянь, да ещё и под порывами ветра не только сами столбы раскачиваются, но и отражатели с лампами туда-сюда мотаются, тени причудливые в разные стороны разбрасывают. Захочешь что-то различить, не сможешь. И скрипят эти жестянки-отражатели жуть с каким противным скрипом. Так что зря я так волнуюсь. Но и медлить нельзя, совсем уж лопухов в подобной службе не бывает. Если только они сами не лопухнутся…
Со второй парой малость перестарался. То ли от страха бил сильнее, то ли просто переусердствовал, но, когда на колено возле тел присел да сунулся пульс нащупывать, пальцам горячо стало. Горячо и склизко. Сразу дошло, в чём дело-то может быть, проломил головёнку-то караульному. Догадаться-то догадался, но удостовериться в догадке не помешает. Руку в сторону мельтешащего света поднял, а пальцы-то и впрямь тёмные до черноты. И липкие. Опять же к носу поднёс, понюхал – характерный запах-то, ни с чем не спутаешь. Сплюнул со злости в сторону разом набежавшую в рот слюну, выругался, про себя само собой, но пульс всё-таки проверил на всякий случай. Вроде бы стучит что-то. Глядишь и выживет…
Выпрямился, пошёл в полный рост под свет, под тот самый фонарный столб. Остановился, руками помахал над головой, сигнал тем самым подал своим. На те уже и двери в караульное помещение заблокировали. Особо мудрить не стали, подпёрли ручку лопатой. Просто и со вкусом. Надолго эта преграда служивых не задержит, но нам надолго и не нужно. Лишь бы запуститься успеть, вырулить да взлететь…
Что и получилось – запустились успешно. Вот только дальше всё не по плану пошло. Похоже, кто-то в давешней толпе соплеменников у нашего посольства оказался толковей, чем я думал. Ну и спрогнозировал наш сегодняшний побег. Спрогнозировал и до своих довёл. Хорошо ещё, что не до всей той толпы, а до самых ушлых. Сообразил, умница, что самолёт всех не заберёт. Особенно если учесть, что мы его так и не дозаправили после посадки…
Короче, запустились, фары включили… Только тормоза отпустил, как пришлось сразу же вновь оттормаживаться. Хорошо ещё, что стронуться с места не успели. Потому как в свете фар и увидели набегающую на самолёт группу штатских. Честно скажу, были бы здесь одни мужчины, даже и не подумал бы тормозить. Всё равно бы успели разбежаться. Но женщины и дети… Вот и пришлось оттормаживаться, открывать двери и в быстром темпе принимать на борт неожиданных пассажиров. Ну и, само собой, за это время смогли освободиться запертые в караулке бойцы. Возмущение которых я вполне понимал. А вот они наши справедливые намерения и точно такие же действия почему-то понимать не хотели. Потому-то и открыли, сволочи, стрельбу сразу на поражение. Хорошо хоть к этому времени мы всех пассажиров успели загрузить…
РУДы на взлётный сунул, тормоза бросил, развернулся практически вокруг стойки и, набирая скорость, понёсся прямо на вспышки выстрелов…
Потому что другого выбора не было. Как и другого пути. Заруливали-то мы после посадки на стоянку… Вот и выруливать отсюда тоже нужно было как раз мимо этого гадского домика. А иначе на полосу никак не попасть было. Да ещё и под пулями, да с гражданскими на борту… Короче, переклинило меня от злости. Да и почему-то уверен был в правильности своего решения. Разбегались мы курсом точно на караульное помещение. С ба-альшим удовлетворением в душе, даже со злорадством в ней же увидел метнувшихся в разные стороны бойцов. Бросающих свои винтовки в попытке ускользнуть от винтов, сохранить свои жалкие никчёмные жизни. Вот честное благородное слово, так и подумал – жалкие и никчёмные…
Спасло то, что заправить самолёт не успели. Взлётный вес даже с учётом дополнительного груза до максимального не дотянул. Ну и в самый последний момент всё-таки не стал рисковать и испытывать судьбу на прочность – отвернул чуть в сторону. Боком, боком подорвал самолёт, потянул-поддёрнул штурвал на себя, помощник со своей стороны из всех сил помог тянуть… Даже придерживать немного пришлось, а то бы перетянули вдвоём от такого усердия. Ну и бортинженер масло из РУДов выдавливал, с такой силой их вперёд давил, что даже упоры ограничительные маленько погнул.
Перетянули чудом через караулку, через невысокий белёный штакетник оградки, дальше чуть было не упали, вниз плюхнулись… Стойки на себя весь удар приняли, жалобно брякнули. Да так, что даже нам в кабине слышно было. Тут же амортизаторы распрямились, подкинули машину в воздух… А дальше винты подхватили тяжёлый аппарат, потянули его вперёд… Так и ушли на предельно малой высоте…
