Не угадал я немного. Да, постоянным местом дислоцирования части определили Псков, но остаться в городе нам не довелось, вскоре поступил приказ перелететь всем самолётам части в Кёнигсберг.
И уже стало понятно, почему. Сверху никаких объяснений не последовало, да их и не могло быть по определению, но газеты-то мы все читаем… А в них подробно описываются происходящие сейчас события в Дарданеллах и Саросском заливе. Англичане по своей многовековой привычке владетелей и завоевателей морей и колоний как всегда понадеялись на военную силу и решили для начала просто, без всякий мудрёных затей, с помощью этой силы отжать у нас проливы. Но сунулись туда не одни, как многие из нас думали, а потащили за собой и прежних своих союзников, французов. Ну и огребли всей толпой в проливах по полной. У нас же там не только старые и восстановленные ещё турецкие батареи стоят. Но и новые успели заложить и построить, как раз в местах предполагаемого прорыва. Недаром мой тесть, генерал Остроумов столько времени на тех стройках провёл…
Да и авиацию в этом сражении обе стороны максимально задействовали. Секрет нашей горючей смеси долго не продержался, уплыли данные по её составу и производству к бывшим союзникам, как ни старались противодействовать этому фактору наши контрразведчики. Слишком уж велика была агентурная сеть англичан в России. И проникла она практически во все эшелоны власти. (Потому-то и было принято Государем решение вычистить всю эту дрянь из столицы и отправить всех арестованных разом исправлять нанесённый ими Российской империи вред… В Сибирь и Забайкалье…)
Но пусть их… О другом сейчас речь, об авиации. На нашей стороне сыграло то, что у англичан нет самолётов с такой же грузоподъёмностью и дальностью полёта, как у нас. Да, было тяжело, но мы справились – отбился Черноморский флот и при поддержке нашей авиации отогнал противника сначала от проливов, а потом и из Эгейского моря. Дальше, в Средиземное, наши корабли пока не пошли…
И, в общем-то, понятно, почему не пошли. Для Средиземного моря сил пока маловато. Сейчас настала наша очередь показывать своё умение – под командованием адмирала Эссена. Николай Оттович давно рвался англичанам холку намылить, вот его время и пришло…
Да-а… Такие дела закрутились…
Ну а что же касается нас, то у нас есть приказ и мы будем его выполнять!
Дата вылета есть, час назначен. Надеюсь, на месте нам не придётся сидеть без дела. Например, по причине отсутствия бомб…
В Псков эшелон с боезапасом так и не пришёл. Не дождались мы его. Значит, ушёл он туда, куда нам предстоит лететь. Полным составом, причём… А тренировок у лётного состава новообразованной части не было, слётанность никакая. Придётся экипажам на ходу учиться, набирать опыт полётов в боевых порядках…
Не буду рассказывать, чего мне это стоило, но Лизавете пришлось остаться в Пскове. Уж как она меня уговаривала, как ластилась, что только не делала, но я был непреклонен. Нет, ласки-то принимал, но потом всё равно отказывался брать жену с собой. Огребал за такое, не без этого, но на своём стоял твёрдо. Понятно же, что не просто так нас на запад перебрасывают. Воевать будем… И куда мне тогда Лизу девать? С собой в кабину? Тоже смешно стало? То-то…
Ну не на истребитель же девушку сажать? Хотя она так и порывалась занять место пилота в его кабине. А я отказывал. Подумаешь, взлёт-посадку освоила! А на войне этого ужасно мало. Опять же, согласно приказу, улетаем мы без истребительного сопровождения. Остаются они прикрывать город и столицу с западного направления. На всякий случай, так понимаю.
И вообще, надоели мне эти уговоры – пригрозил в конце концов супруге, что в Петроград её отправлю. К маменьке любимой и заботливой под крылышко. Только тогда и успокоилась немного. Но обиду в глубине души затаила, это я чувствую. Надо бы обязательно до расставания помириться, не дело копить обиды. Иначе они могут до таких причуд разрастись, что потом поздно будет мириться…
А затем мы улетели и жизнь показала, что совершенно правильно я поступил, оставив Лизу в Пскове…
Сели на аэродроме Кёнигсберга, зарулили на указанную стоянку. Только-только моторы выключили, даже винты ещё не успели остановиться, а уже нам снаружи по двери грузовой кабины затарабанили. Очередной приказ передали. Пришлось расписываться в получении.
Вскрыл пакет от Командующего флотом адмирала Эссена, вчитался в текст и выдернул из кабины штурмана. Сунул ему бумагу, пусть ознакомится с текстом и начинает в темпе новый маршрут прокладывать. Как раз пока все приземлятся, пока у моего самолёта лётчики и штурманы соберутся, он и подготовиться успеет.
И закрутились мы, словно те самые белки в пресловутом колесе. Самолёты один за другим на посадку заходят, наземные местные службы их по стоянкам разруливают, а к нам уже и грузовики с бомбами подъехали. Эшелон-то наш ещё вчера сюда прибыл, зря я на извечное раздолбайство грешил. Могут же, когда захотят! Вчера же его местные аэродромные службы обеспечения и разгрузили частично.
А нам сейчас скоренько нужно загрузиться бомбами и смесью, и рассчитать потребное количество топлива до Борнхольма. Максимальная бомбовая нагрузка на каждый самолёт уже определена. Осталось новые вводные до лётчиков и штурманов довести. Как раз к этому моменту все здесь успели собраться, внимательно выслушали поставленную командованием задачу и тут же на земле расселись готовиться к вылету, маршрут рисовать со схемами взлёта и посадки, построения боевого порядка и его роспуска, захода на цели и отхода. Опять же про возможное противодействие истребителей противника нельзя забывать, и про противозенитные манёвры.
А дело-то в новом составе части неотработанное, да ещё происходят эти срочные загрузка и заправка на чужом аэродроме. Народ вокруг суетится, бегает, ругань густая над аэродромом мутным облаком стоит, грузовики туда-сюда шныряют, отвлекают. Но справились, подготовились, даже умудрились контроль готовности провести. Дальше остаётся надеяться на собственный опыт пилотов и штурманов, ребята они опытные, обстрелянные, войной проверенные.
Самое поганое, когда время вылета точно не определено. Находимся в подвешенном состоянии и в постоянном напряжении. Пока готовились и рисовали карты, пока заправкой и загрузкой занимались, было полегче. А теперь на аэродроме всё затихло, замерло, тишина наступила такая, что пенье птиц в кустах у КП слышно.
Остаток дня прошёл в ожидании вылета. Поздний ужин и вновь ждём. Куда так спешили? И уже ночью, когда собирались тут же в самолётах ко сну отбиваться, поступил долгожданный приказ на ночной вылет. Хорошо хоть сразу точное время обозначили – всё-таки удалось покемарить пару часиков. Правда, не всем, кое-кто глаз так и не сомкнул. Это я себя имею в виду – разволновался я что-то. Не за себя, за личный состав. Хотя, что душой кривить-то? И за себя тоже. От их успеха и подготовки и мой успех отныне напрямую зависит…
Взлетели в полчетвёртого ночи, в ярком свете прожекторов. Набрали высоту в три тысячи метров курсом на запад, собрались догоном над заливом и пошли потихонечку тройками друг за другом. Менее чем через час полёта солнышко за спиной показалось, подсветило море. Как раз Гданьский залив позади остался. А на подлёте к Борнхольму и связь с флагманом флота появилась, перешли под непосредственное управление командующего.
