ГЛАВА 52
Пока они ехали по Ньюпорт-Сентр-драйв, раскачиваемые ветром пальмы размахивали своими разлапистыми листьями перед машиной, будто хотели предостеречь Дасти от того маршрута, по которому он направлялся.
— Ладно, — сказала наконец Марти, — пусть кто-то сотворил с нами все это, но кто все-таки?
— В «Маньчжурском кандидате» этим занимались Советы, китайцы и северные корейцы.
— Советского Союза больше не существует, — заметила она. — Да и в любом случае я не могу представить нас троих инструментами сложного заговора азиатских тоталитаристов.
— В кинофильме виновниками, скорее всего, оказались бы инопланетяне.
— Великолепно! — с ноткой сарказма откликнулась Марти. — Давай позвоним Пустяку Ньютону и попросим его порыться в его неисчерпаемом запасе информации о пришельцах.
— А может быть, какая-нибудь гигантская корпорация решила превратить всех нас в бездумных человекоподобных роботов-потребителей.
— Я уже почти стала такой без их помощи, — ответила Марти.
— Тогда это тайное правительственное агентство, коварные политические деятели или Большой Брат — замаскированный диктатор.
— Этот вариант, пожалуй, слишком похож на правду, для того чтобы отнестись к нему легко. Но спрашиваю еще раз — почему мы?
— Если бы это были не мы, то должен был оказаться кто-то еще.
— Это не ответ.
— Я знаю, — ответил Дасти. В его голосе слышалось больше расстройства, чем у монаха, пойманного на нарушении обета безбрачия.
Откуда-то из темной глубины его сознания дразняще высовывался другой ответ. Он поблескивал, пусть и тускло, но вполне достаточно для того, чтобы ясно видеть, что он там есть. Но всякий раз, когда Дасти вступал в теневую зону, пытался добраться до решения, мысль ускользала от него.
Он хорошо помнил картинку с изображением леса, который превратился в город, как только ему удалось избавиться от предвзятого взгляда. Но сейчас он пребывал в другой ситуации, где не мог разглядеть города из-за деревьев.
Он припомнил также свой сон с молнией и цаплей. Груша тонометра плыла между полом и потолком, сжимаемая невидимой рукой. В этом сне, помимо него и Марти, присутствовал некто третий, прозрачный, как призрак.
Этот третий и был их мучителем — то ли пришелец из космоса, то ли агент Большого Брата, то ли кто-то еще. Дасти подозревал, что если он действительно действует или должен будет действовать согласно какой-то гипнотически внедренной в его сознание программе, то его программисты наверняка предусмотрели и помехи для его умственной деятельности. Это было необходимо, чтобы он, если вдруг станет проявлять излишнюю подозрительность, не заподозрил своего настоящего хозяина, а думал бы о самых разных людях и нелюдях, независимо от того, насколько вероятной или невероятной могла быть их причастность к событиям, — ну, например, об инопланетянах и правительственных агентах. Настоящий враг мог попасться на его пути в любой момент, но оказаться при этом таким же невидимым, каким он был в том кошмаре с вопящей цаплей.
Когда Дасти свернул направо и выехал на Пасифик-Коаст-хайвей, Марти раскрыла «Маньчжурского кандидата». В первой же фразе книги упоминалось то самое имя, которое включало у нее временное выпадение сознания. Дасти видел краем глаза, как его жена содрогнулась всем телом, словно от холода, когда имя возникло у нее перед глазами, но тем не менее не отключилась.
Тогда она выговорила эти слова вслух: «Раймонд Шоу», и опять не последовало никакого эффекта, кроме еще одного краткого приступа содрогания.
— Может быть, оно не действует на тебя как надо, если ты читаешь его глазами или же сама произносишь, — предположил Дасти, — и, чтобы подействовало, нужно, чтобы эти слова произнес кто-нибудь другой?
— А не может быть такого, что, узнав это имя, я лишила его власти над собой?
— Раймонд Шоу, — сказал Дасти вместо ответа.
— Я слушаю.
Когда Марти секунд через десять вернулась к своему обычному состоянию сознания, Дасти приветствовал ее:
— Добро пожаловать обратно. И покончим с этой теорией.
— Мы должны отвезти ее домой и сжечь, — заявила Марти, хмуро глядя на книгу.
— Как раз этого делать не стоит. В ней должны быть какие-то ключи. Тайные коды. Те, кто дал тебе эту книгу — а я склонен считать, что ты не заходила в магазин, чтобы купить ее, — кем бы они ни были, должны работать на противоположной стороне улицы от тех, кто запрограммировал нас. Они хотели помочь нам осознать, что с нами происходит. И книга — это ключ. Они дали тебе ключ, чтобы мы смогли отпереть все замки.
— Да? А почему бы тогда им просто не подойти ко мне и не сказать: «Эй, леди, кое-кто, кого мы знаем, творит кое-что с вашим мозгом, забил вам в голову аутофобию и еще кучу всякой гадости, о которой даже и не догадываетесь, сами не знаем, по каким причинам, и все это нам не слишком-то нравится».
— Ладно, допустим, что это какое-то секретное правительственное агентство, и внутри этого агентства имеется маленькая фракция, находящаяся в моральной оппозиции к проекту…
— Моральная оппозиция по отношению к Операции По Промыванию Мозгов Дасти, Скита и Марти.
— Ну, да. Но они не могут подойти к нам открыто.
— Почему? — продолжала упорствовать Марти.
— Потому что их могут убить. А может быть, они боятся, что их уволят и они лишатся пенсии.
— Моральная оппозиция, но не до такой степени, чтобы рисковать пенсией. Эта часть производит впечатление абсолютно возможной. А вот вторая часть… Значит, они подсунули мне эту книгу. Подмигивали, пихали локтями в бока. И тогда получается, что они по каким-то причинам запрограммировали меня не читать ее.
Дасти затормозил в пробке, скопившейся перед красным светофором.
— Версия слегка хромает, так ведь?
— Хромает на все четыре копыта.
Они находились на мосту, нависавшем над каналом, который соединял Ньюпортскую гавань с уходящим в глубь суши заливом. Широкое пространство воды под пасмурным небом было темным, серо-зеленым, но не черным, его поверхность рябил бриз, а подповерхностный слой — течение; поэтому она казалась чешуйчатой, словно шкура неловко спрятавшейся и дремлющей ужасной рептилии юрского периода.
— Но есть история, которая совершенно не хромает, — сказала Марти, — ну совершенно. То, что происходит со Сьюзен.
Ее голос прозвучал очень мрачно, и это сразу отвлекло внимание Дасти от гавани.
— Что еще случилось со Сьюзен?
— У нее тоже происходят потери времени. Причем не короткими отрезками. Как раз наоборот, длинными. Целыми ночами.
Тень после приема валиума, до сих пор сохранявшаяся в глазах Марти, постепенно разошлась, и это было хорошо, зато искусственное спокойствие снова уступило место беспокойству. В офисе доктора Аримана неестественная бледность оставила ее, сменившись прекрасным цветом лица, но теперь тени вновь стали собираться на ее нежной коже, образовывая пятна под глазами, как если бы лицо темнело в унисон с медленно гаснущим зимним днем.
