— Но ведь здесь, на полуострове, улицы иногда затопляет, — уперлась Сьюзен.
— А еще в это время года около пирса прячется снежный человек и откусывает головы неосторожным прохожим. Будем надеяться, что там машина не испортится.
— Ты — испорченная женщина, — обвиняюще заметила Сьюзен.
— Я ужасна, как сам черт, — подтвердила Марти.
— Жестокая. Ты. Вот так!
— Я просто отвратительная.
— Отвези меня домой.
— Нет.
— Я тебя ненавижу.
— А я тебя все равно люблю, — отозвалась Марти.
— Пропади все пропадом, — жалобно сказала Сьюзен, — я тебя тоже люблю.
— Держись.
— Это так трудно.
— Я понимаю, моя хорошая.
— А если кончится бензин?
— У нас полный бак.
— Я здесь задыхаюсь. Я не могу дышать.
— Суз, ты дышишь.
— Но воздух здесь такой… затхлый. У меня болит в груди. Сердце.
— А у меня колючая заноза в заднице, — взорвалась Марти. — Угадай, как ее зовут.
— Ты просто сука.
— Это мы уже знаем.
— Я тебя ненавижу.
— А я тебя люблю, — терпеливо сказала Марти.
Сьюзен расплакалась, закрыв лицо руками.
— Я не могу так больше.
— Это скоро пройдет.
— Я сама себя ненавижу.
— Не говори так, — нахмурилась Марти. — Никогда не говори.
— Я ненавижу то, во что превратилась. Ненавижу это испуганное дрожащее существо, которым я стала.
Глаза Марти затуманились от слез жалости. Она принялась неистово моргать.
Со стороны холодного Тихого океана шли новые и новые массы черных облаков, они все плотнее заполняли небо, и казалось, что это вернулась ночь и стремится заполнить собою этот унылый новый день. Пожалуй, все автомобили, двигавшие на север по Пасифик-Коаст-хайвей, включили фары, и мокрый черный асфальт сверкал серебром в их свете.
Ощущение подкрадывающейся неестественной угрозы, возникшее было вновь в сознании Марти, прошло. В дождливом дне больше не мерещилось ничего странного. Теперь в ее восприятии мир был настолько щемяще красивым, настолько верным в каждой его детали, что хотя она больше не боялась ничего в нем, но ужасно страшилась потерять его.
Сьюзен сказала с отчаянием в голосе:
— Марти, ты можешь вспомнить меня… такой, как я была прежде?
— Да. Очень четко.
— А я не могу. Бывают дни, когда я не могу вспомнить себя иной, лишь такой, какая я сейчас. Я боюсь, Марти. Не только выходить наружу, из дома. Я боюсь… всех тех лет, которые мне предстоят.
— Мы пройдем через эти годы вместе, — уверила ее Марти, — и увидишь, там будет много хороших лет.
Вдоль шоссе, ведущего на Фэшион-айленд, к роскошным магазинам и деловому центру Ньюпорт-Бич, росли мощные финиковые пальмы. Под напором ветра деревья потрясали своими густыми зелеными гривами, словно прайд рассерженных львов, изготовившихся издать оглушительный рев.
Доктор Марк Ариман арендовал помещения на четырнадцатом этаже одного из зданий, возвышавшихся над просторно раскинувшейся площадью, которую занимали магазины. Переход Марти и Сьюзен от стоянки автомобилей до вестибюля, напоминавшего пещеру из полированного гранита площадью в несколько акров
[9]
, а затем по его просторам в лифт оказался намного легче, чем путешествие из мирной Хоббитании в ужасный Мордор, страну Врага всего сущего, которое совершил Фродо для того, чтобы уничтожить Кольцо Всевластия
[10]
, но Марти тем не менее испытала огромное облегчение, когда двери закрылись и кабина с легким мурлыканьем двинулась вверх.
— Почти безопасно, — пробормотала Сьюзен, вглядываясь в табло над дверью, где торопливо сменялись цифры, указывая на приближение к четырнадцатому этажу, где в святилище уже дожидались ее появления.
Хотя кабина лифта была полностью закрыта и они находились в ней лишь вдвоем с Марти, Сьюзен никогда не чувствовала себя в ней в безопасности. Поэтому Марти обнимала подругу одной рукой за плечи. Она знала, что в болезненном восприятии Сьюзен и клетушка, в которой они поднимались на четырнадцатый этаж, и коридоры, куда они попадали из нее, даже комната, где приходилось несколько минут дожидаться приема у психиатра, — все это были враждебные территории, скрывавшие бесчисленные угрозы. Любое общественное место, неважно, насколько оно было маленьким и укрытым от внешнего пространства, представляло собой открытое место в том смысле, что там в любое время мог появиться кто угодно. Она ощущала себя в безопасности только в двух местах: в своем доме на полуострове и в частной лечебнице доктора Аримана, где ее не беспокоила даже драматическая панорама побережья, разворачивавшаяся в окне.
— Почти безопасно, — повторила Сьюзен, когда двери лифта скользнули в стороны, выпустив их на четырнадцатый этаж.
Как ни странно, Марти вновь вспомнила о Фродо, герое «Властелина Колец». Фродо — в туннеле, где находился тайный вход в Мордор. Его противник — ужасный паукообразный монстр Шелоб. Фродо, ужаленный чудовищем, кажется мертвым, но на самом деле лишь парализован, и Шелоб прячет его в укромный уголок, чтобы сожрать попозже.
— Пойдем, ну пойдем же, — порывисто прошептала Сьюзен. Впервые после выхода из квартиры она почувствовала стремление куда-то двигаться.
Удивительно, но Марти захотелось затащить подругу назад в кабину, спуститься в вестибюль и вернуться в автомобиль.
Вновь она ощутила тревожную странность окружавшей ее обыденной обстановки, словно это была на самом деле не бесхитростная лифтовая кабина, какой казалась, а мрачный темный туннель, где Фродо со своим спутником Сэмом Скромби прорывались сквозь тенета гигантского многоглазого паука.
Услышав слабый звук за спиной, она со страхом обернулась, почти уверенная, что увидит сливающийся с темнотой силуэт монстра. Нет, это, шурша, закрылись двери лифта, только и всего.
В ее воображении прорвалась мембрана, разделяющая измерения, и мир Толкиена принялся упорно просачиваться в Ньюпорт-Бич. Она долго и старательно трудилась над адаптацией компьютерной игры. Не могло ли получиться так, что из-за усталости и непреодолимого стремления воздать должное «Властелину Колец» вымысел английского профессора смешался в ее сознании с действительностью?
Нет. Не то. Правда была чем-то не столь фантастическим, хотя и не менее странным.
