Сабрина поняла это и опустила глаза. Взгляд ее потух, голос сделался безразличным.
— Я тебя предупредила, Дима, — сказала она. — Решать тебе.
— Я уже решил, — произнес Быков.
Она кивнула:
— Тогда спокойной ночи.
Разумеется, после этого разговора никакой спокойной ночи не получилось. Но ведь и до этого Быков не мог уснуть, не правда ли? Так что винить было некого.
3
Утром, когда все вещи были снесены к колодцу, Рушич спросил, кто останется охранять лагерь, Петров посмотрел на него бесстрастным взглядом и промолвил:
— Ты.
— Нет! — помотал головой военспец. — Так не пойдет. Я не для того нанимался. Моя обязанность быть впереди, там, где может возникнуть нестандартная ситуация.
— А вот я считаю иначе, — произнес Петров. — Самый ответственный участок будет здесь.
— Это почему? — не понял Рушич.
— А ты подумай, Влад.
— Хочешь сказать, что, кроме меня, некому охранять лагерь и машины?
— И это тоже, — подтвердил Петров. — Но главный объект — колодец. Представь себе, что кто-то доберется сюда и сбросит веревки. Или, того хуже, перекроет выход.
— Зачем? Какой в этом смысл?
— Мы этого не можем знать, Влад. Но такое возможно.
— Кочевники забредут, — пробормотал Вондрачек. — Запросто могут что-нибудь сделать. Из вредности. Или чтобы замести следы грабежа.
В таких рассуждениях был резон. Так что предложение начальника экспедиции получило почти единогласную поддержку. Против выступил только Влад Рушич.
— И сколько я должен буду торчать здесь в одиночестве? — спросил он угрюмо.
— Сколько потребуется, — произнес Петров жестко.
— Мне это не нравится.
— Ты будешь не один, — неожиданно вмешалась в разговор Сабрина.
Взоры присутствующих обратились на нее.
— Что это значит? — почти выкрикнул Петров.
Она посмотрела ему в глаза и ответила:
— Это значит, что я не спущусь под землю. То, что я вчера увидела, меня не вдохновляет. Я остаюсь с Владом.
— Я не даю тебе разрешения! — отрезал Петров, стиснувший кулаки так сильно, что у него побелели костяшки пальцев.
— Тогда можешь исключить меня, — заявила Сабрина, продолжая смотреть ему в глаза.
Он нагнул голову и подался вперед, но взял себя в руки и снова выпрямился, качнувшись на пятках. Его зрячий глаз стал таким же стеклянным, как искусственный.
— В таком случае убирайся! — отчеканил он. — Тебе в лагере делать нечего.
Лицо Сабрины пошло пятнами, как будто ей надавали пощечин.
— Хорошо, — сказала она. — Я уеду. Прямо сейчас.
— Нет! — злорадно возразил Петров. — Ты не уезжаешь. Ты уходишь. Пешком. Я не собираюсь давать тебе машину.
— Я ее потом пришлю, — пообещала Сабрина.
— Чтобы посторонние узнали, что здесь ведутся поиски? Нет. Так не пойдет.
— Сергей! — подал голос Быков. — Ты горячишься. Гнев — плохой советчик. Ты всерьез требуешь от женщины, чтобы она шла через пустыню пешком? Одна?
— Я против, — поддержал его Рушич. — Так нельзя. Сабрина или останется, или я подброшу ее к трассе и прослежу за тем, чтобы она села в попутную машину.
Было видно, что Петров предпочел бы настоять на своем, но сейчас ему не хотелось встретить сопротивление всего коллектива. Он метнул испепеляющий взгляд на свою недавнюю соратницу и процедил:
— Договорились. Пусть остается. А теперь я хочу побыть один. Выступаем через сорок минут.
С этими словами, ни на кого не глядя, Петров отправился к морю. Там он принялся расхаживать по берегу, восстанавливая душевное равновесие. Сабрина, все это время державшаяся стойко и решительно, расплакалась. Мужчины утешали ее, как могли. Только тот, кого они по привычке продолжали звать Полом, уединился с Джулией. Усевшись на песке в тени фургона, они завели негромкий разговор. Фразы были быстрыми и отрывистыми. Оба спешили завершить беседу, пока никто не обратил на них внимания.
— Ты подумал? — спросила Джулия.
— Только и делал, что думал, — признался Стигвуд.
— И что ты решил?
— Я согласен.
— То есть мы действуем заодно?
— Да, Джулия.
— Отлично. Тогда делаем вот что. Если там, внизу, мы ничего не найдем, то скажем Олдхэму, что не имели возможности предупредить его. Телефон у меня припрятан, но он разрядился. Генератора-то нет.
— А заряжать мобильник в машине было нельзя, — подхватил Стигвуд. — Чтобы не попасться. Логично.
— Идем дальше, — продолжала Джулия, следя за остальными членами экспедиции. — В том случае, если Петров приведет нас к гробнице… — Она посмотрела на напарника. — Как ты намереваешься действовать?
— Ну… — Он помолчал, трогая отросшую щетину на подбородке. — Часть золота можно будет вывезти на тележках и спрятать. Килограммов сто, думаю, мы потянем вместе. Если продавать с сорокапроцентной скидкой, то выручим около трех миллионов фунтов. Но я думаю, что золота в самой усыпальнице будет значительно больше. За всю жизнь не потратить.
— Ты обошел главный вопрос, — сказала Джулия.
— Какой?
— Что делать с остальными?
Стигвуд пожал плечами:
— У тебя есть пистолет.
Джулия прищурилась:
— Откуда ты знаешь?
— Знаю.
— Рылся в моих вещах?
— А ты в моих — нет?
Они посмотрели друг на друга и одновременно фыркнули.
— Кто сделает? — спросила Джулия.
— Без разницы, — ответил Стигвуд.
— Тогда ты.
— Не вопрос. — Он пожал плечами.
— У тебя запасные документы есть? — продолжала расспрашивать Джулия.
— Несколько комплектов. В разных тайниках по всему Каиру, — сказал он.
— Аналогично.
— Нужно будет залечь на дно.
— Разумеется. В какой стране?
— Сначала здесь. Через месяц можно будет выбраться.
— Не лучше ли сразу? — спросил Стигвуд. — Пока никто не опомнился?
— Тревога поднимется, как только я перестану выходить на связь. Так что с отлетом могут возникнуть проблемы.
— А если нас станут искать?
— Ты сообщил Олдхэму координаты?
— Только приблизительное место.
— Тогда порядок, — рассудила Джулия. — Не станут же они посылать вертолеты и задействовать спутники. Не тот масштаб.
