— Я собираюсь показать друзьям не только верхнюю камеру, — продолжала Сабрина напористо. — Мы хотим забраться глубже. По старому маршруту.
— О! — воскликнул охранник. — Старый маршрут, ха! Он закрыт, давно закрыт.
— А вы откройте. За отдельную плату. Особая экскурсия, особая плата. Understand?
— Запрещено, мадам.
— Я покупаю разрешение.
Сабрина вложила в руку охранников стодолларовую купюру. Двое других получили по такой же.
— Нет, — сказал первый охранник, с сожалением качая головой. — Я туда не полезу. Хабиб и Ахмет тоже. Нельзя гневить духов.
— И не надо. Просто дайте мне ключи. Я там не раз бывала и все знаю. Вы оставайтесь здесь, а мы отправимся в пещеру сами. От вас нужны только ключи от решеток и пара фонарей.
Охранники сблизили головы, совещаясь. Вердикт был вынесен по прошествии минуты. Они соглашались нарушить служебный долг только при условии удвоения ставки.
В дело вмешался Быков, протянувший египтянам еще одну сотню.
— Это на всех, — предупредил он. — Если не согласны, то верните деньги и мы уйдем.
Он все правильно рассчитал. Алчность не позволила охранникам пойти на попятную. Они протянули фонари, ключи и несколько раз предупредили, что вся ответственность лежит на Сабрине и ее спутниках.
— У вас ровно полтора часа, — сказали они. — Потом начинаются основные экскурсии. К этому времени вы должный выйти и вернуть ключи. В противном случае мы обвиним вас в воровстве и вызовем полицию.
— Это не понадобится, — заверила их Сабрина. — Все будет хорошо.
Они двинулись к входу, когда охранник указал пальцем на Быкова:
— С фотокамерой нельзя!
— За такие деньги — можно, — отрезал он и прошел мимо.
Подойдя к металлическим ступеням, они стали подниматься. В голове Быкова носились обрывки мыслей о «проклятии фараонов», об ужасных болезнях, напастях и смертях, которые преследуют храбрецов, посягнувших на покой древних мумий. Он говорил себе, что все это просто страшилки, «байки из склепа», но подсознание не соглашалось с мозгом и его доводами. Оно протестовало.
Норма, похоже, испытывала такие же чувства.
— Однажды мне в руки попала египетская «Книга мертвых», — сказала она. — Там были жуткие картинки. Куча злобных богов с головами птиц и зверей.
— Я побывала в пирамидах много раз, — успокоила ее Сабрина. — И, как видишь, до сих пор жива. В пирамиде Хеопса вообще побывало столько посетителей, что от версии о проклятии фараонов приходится отказаться.
— Ты говоришь об этом так, как будто жалеешь, — заметил Быков.
— Конечно, — подтвердила Сабрина. — Иначе не было бы столько вандалов и грабителей. Кстати, вход, перед которым мы сейчас стоим, проделан позже. Настоящий находится десятью метрами выше, он закрыт для посетителей. А этот пробили арабы, стремясь добраться до погребальных сокровищ. Вот почему мы столкнемся с некоторыми неудобствами. Местами придется ползти на четвереньках или идти на полусогнутых ногах. Будьте осторожны, друзья! Наклоняйте голову, чтобы не удариться о потолок. И под ноги смотрите. На наклонных участках набиты деревянные ступени, чтобы было удобней идти. Не споткнитесь!
— Я первый, — вызвался Быков, заглядывая в лаз.
— Первая я, — возразила Сабрина. — Это не обсуждается.
С этими словами она подняла подол своего желтого платья и заткнула за пояс, так что ноги оказались на виду. Быков от неожиданности издал нечленораздельный звук. Она засмеялась:
— Поменьше смотри на меня, чтобы не ушибиться. Иначе нельзя. Платье выпачкается и порвется.
— А коленей не жалко? — спросила Норма, с сомнением осматривая свои белые джинсы.
— У меня колени привычные, — ответила Сабрина. — За свою жизнь я не один десяток миль на них проползла. Ты можешь снять джинсы, если хочешь. Внутри никого нет.
Однако Норма покачала головой:
— Нет, я лучше так.
Быков незаметно выдохнул. Надо сказать, в обществе столь красивых и ярких женщин он чувствовал себя несколько скованно. Обе нравились ему, и он никак не мог решить, какая из них — больше. Конечно, ему было приятно находиться в такой компании. Но он не собирался принимать предложение только для того, чтобы не расставаться с Сабриной и Нормой. Если уж записываться в экспедицию, то осмысленно, а не руководствуясь смутными эмоциями и желаниями. И, побывав внутри пирамиды, Быков намеревался понять, так ли уж сильно влечет его египетская мистика.
Впрочем, путешествие началось вполне обыденно. Посовещавшись, женщины решили, что Быков будет замыкать шествие. Протиснувшись в дыру следом за Нормой, он очутился в очень узком и тесном лазе, где было темно и душно. Фонарь ему не дали, поэтому пришлось ориентироваться по отсветам впереди да по белому заду Нормы, мерно двигающемуся перед глазами.
Тени метались по стенам и потолку, вызывая легкое головокружение и ощущение нереальности происходящего. Все внешние звуки как отрезало. Было слышно лишь дыхание людей и шорох их одежды и плоти, соприкасающихся с каменными поверхностями. Быков несколько раз ударился макушкой, пока не привык держать голову низко и смотреть вверх, прежде чем распрямиться. Ход был сильно наклонен вперед, но это не облегчало продвижение, а, напротив, осложняло его, ведь нужно было прилагать немалые усилия, чтобы не кувыркнуться или не клюнуть носом.
— Это нижняя погребальная камера, — объявила Сабрина, когда они, преодолев метров семьдесят по наклонной штольне, очутились в небольшом помещении с голыми стенами. — Она не достроена. Есть теория, что здесь задумывалась разгрузочная комната, чтобы складывать вещи, которые потом предстояло поднимать наверх. Правда, другие ученые считают, что это могла быть ловушка. Я привела вас сюда, чтобы показать, куда открыт доступ обычным туристам. А теперь за мной!
Она, а за ней Норма и Быков полезли обратно. Через несколько метров Сабрина выпрямилась и открыла ключом люк в потолке, пояснив свои действия так:
— Сейчас мы находимся ниже уровня земной поверхности. Нам предстоит подняться примерно до середины пирамиды. До самого ее сердца. Держитесь крепче. Скобы в стенах могут шататься. Не спешите, но и не останавливайтесь. Дима, если что, ты нас ловишь.
Она засмеялась, давая понять, что это была шутка, но Быкову смешно не было. Ему доводилось бывать в куда более глубоких подземельях, но еще никогда своды не давили на психику так сильно. Здесь была своя особая атмосфера. Гнетущая.
Это была не вертикальная, а наклонная штольня, но раза в три круче, чем покинутый коридор. Без скоб и перекладин в полу по ней было бы невозможно подняться. На середине пути Сабрина свернула в боковой коридор и показала спутникам еще одну пустую камеру, такую же тесную, как первая.
— Комната царицы, — объявила она. — Здесь мы отдохнем перед последним рывком.
