«Нужно напустить занятой вид, – думаю, придвигая к себе стопку тетрадей. – Все равно их надо проверить. Диктант у десятого «А».
Открываю тетрадку, а сама внутренне содрогаюсь. Аж фыркаю от возмущения. Какая сволочь вздумала предложить мне всякую гнусь?
Палец самовольно тычет в контакт, и когда на весь экран открывается фотка, вскрикиваю от неожиданности. Склоняю голову, чтобы не заметила Зойка. И стиснув зубы, снова всматриваюсь в холеное лицо. Молодой красивый мужчина снисходительно улыбается в камеру. Все в нем вопит о богатстве. Золотые запонки с бриллиантами. Дорогой темно-синий костюм, безукоризненно сидящий на крепкой фигуре. И даже легкая небритость на худом лице выглядит ухоженно и солидно. Руслан Годаров. Человек из другой вселенной.
Мне хватает минуты на размышления. Розыгрыш! Ну конечно! Кто-то из моих знакомых постарался. Тот же Гена, которого я продинамила месяц назад, решил отыграться. Или девчонки прикалываются. В любом случае, не на ту нарвались.
– Миллион, – печатаю, усмехаясь самодовольно. И жду, когда сольется мой неведомый собеседник.
– Дорого, но приемлемо, – тут же приходит ответ. Обалдело вчитываюсь в каждую букву. Что приемлемо?! И кому? Ничего не понимаю! Бред какой-то!
Отложив телефон в сторону, возвращаюсь к проверке диктанта. Мысленно хвалю себя за находчивость. Кто бы там ни был, я его уела! Отвечать мне явно не торопятся.
«Пошел лям искать? Да, Русланчик?» – усмехаюсь довольно и, проведя пальцем по холеному лицу Руслана Артуровича, неожиданно скачиваю фотку. – «Он, конечно, красивый», – думаю я, вспоминая, как прошлым летом мы с Катькой прыгали в ерек прямо под окнами Годарова.
Снова вижу Руслана. Белая рубашка небрежно расстегнута. Влажные волосы хоть и зачесаны назад, лежат крупными кудрями. На лице снисходительная улыбка.
– Мы вам не мешаем? – мысленно передразниваю саму себя и морщусь раздраженно. Барин на балкон вышли, а тут девки дворовые кланяются. Тьфу!
Словно жаркой волной накатывает злость.
«Нужно все-таки иметь чувство собственного достоинства, – вздыхаю натужно. И вернувшись к проверке, подчеркиваю ошибки. Без всякого сожаления ставлю трояк и быстро берусь за следующую тетрадь. Отвлекаться ни в коем случае нельзя. Зоя Михайловна, кажется, изучила «СтарХит» вдоль и поперек и теперь жаждет обсуждений. С кем, неважно! Были бы свободные уши. Спасибо, не надо!
– Светочка, – окликает меня физичка медовым тоном. – Посмотри, как у Аллы и Максима детки выросли. Такие милые…
Киваю, не собираясь спорить. О жизни Галкина и Пугачевой я слушать не хочу. Но, видимо, придется. Зоя начинает разглагольствовать, не обращая внимания на мой слишком занятой вид.
– Ты только глянь, – заявляет она, показывает мне фотку севшей на шпагат Волочковой. И подложив кулачок под пухлую щеку, причитает об отсутствии цензуры в печатных изданиях.
Снова киваю и слушаю из вежливости. Хотя я искренне не понимаю, зачем интересоваться чужой жизнью, когда в личной – полный бардак? Мне бы в своей разобраться. Узнать, кто прислал гнусное предложение.
Внутри все закипает, стоит только подумать о эсэмэске. Кто же так веселится? Неужели мои девчонки? Недаром вечно насмехаются надо мной и дразнят меня последней девственницей планеты.
Ну, погодите, птички!
Делаю снимок переписки и, отравив в общий чат подружкам, отправляю сообщение с множеством смайликов.
– Ваша работа?
– Русла-а-анчик! – пишет Ленка, а ей вторит Катька. – Это он тебе написал?
– Скорее Земля остановится, и Солнце упадет сверху, – пишу я, добавляя пару ехидных рожиц. – Мы обитаем в разных реальностях, девочки. Да и само предложение тухлое. Это точно не он! Руслан не мог. Лучше сразу признавайтесь.
– Не я, – тут же откликается Лена.
– И не я, – вторит ей Катька.
– Пусть перечислит! – смеются подружки. – А то болтать каждый может.
– Идите лесом, – заканчиваю я беседу и рассеянно киваю физичке. Стук в дверь спасает меня от истории Роми Шнайдер, которую сто пятьдесят лет назад бросил подлый Ален Делон. Подняв глаза на вломившегося в учительскую мужика в кашемире, сталкиваюсь с изучающим взглядом.
– А мне Розанова нужна. Светлана Дмитриевна…
– По какому вопросу? – спрашиваю строго. Хотя это простая формальность. Скорее всего, это папаша одного странного мальчика. Его родителей я вчера вызвала в школу.
– Я – отец Славы Федорова, – заявляет он, бросая на физичку раздраженный взгляд.
– Я вызывала вас, – киваю, вставая из-за стола. Говорить при Зое о проблемах ученика не хочу. Явно вмешается в разговор. Мельком оглядываю себя в зеркало. Строгий серый костюм с белой блузкой. Волосы собраны в хвост. На ногах лодочки на устойчивом каблучке. Так и должна выглядеть учительница.
Выхожу в коридор, стараясь собраться с мыслями.
– Слава очень неусидчив на уроках. Отвлекается, хамит, – тараторю, как заведенная. – Ему бы подтянуть успеваемость. А для этого…
– Нужно дополнительно заниматься с вами? – нехорошо усмехается папаша, сунув руки в карманы кашемирового пальто и всем своим видом показывая мне свое презрение. Да и кто я по сравнению с ним? Маленькая глупенькая нищебродка.
– Просто заниматься, – пожимаю плечами. – Необязательно со мной. Я не даю частных уроков.
– А вообще даете? – гадливо улыбается Федоров-старший. – Я не прочь заплатить, – оглядывает меня с ног до головы липким взглядом.
Да что за день сегодня такой! За кого меня вообще принимают?!
– Вы, кажется, сюда пришли обсудить поведение и успеваемость своего сына? – оглядываю строгим взглядом зарвавшегося типа. – Если не примете меры, в четверти будет тройка. Вот только Слава способен учиться лучше…
– Ладно-ладно, – вздыхает натужно Федоров-старший и добавляет полушепотом. – Ради вас, Светочка…
– Светлана Дмитриевна, – поправляю поспешно.
– Люблю строгих, – ухмыляется Федоров и, подмигнув, интересуется. – А вы есть в Тиндере?
– Нет, – сердито мотаю головой.
– А если найду? – раскатисто хохочет Федоров, привлекая внимание какой-то училки младших классов.
– Что вы себе позволяете? – шиплю раздраженно. – Лучше займитесь сыном. И, заслышав звонок, торопливо забегаю в учительскую. Хватаю со стола сотовый, кидаю его в сумку и, на минутку задержав дыхание, степенно иду на урок к пятому «В» объяснять построение предложений в английском языке. Люблю малявок. Они доставляют меньше хлопот.
Кошусь на часы, висящие в большом светлом холле. Половина четвертого. Осталось провести два урока, и можно идти домой.
«Тетради я так и не проверила, – входя в класс, размышляю уныло. – И до сих пор не выяснила, кто же все-таки прислал эту дурацкую эсэмску», – думаю, здороваясь с детьми. Вызываю к доске отличницу Олю Потапову и, достав телефон, снова открываю злополучный чат, надеясь найти подсказку.
