Устав от диких ненасытных ласк, мы засыпаем лишь под утро. И в предрассветной дымке странная история с фотографиями рассеивается вместе с последними кажется мне глупым сном.
Муж разберется. Он обещал…
Удобно устроившись у него на груди, я проваливаюсь в глубокую дрему и тут же выныриваю от жужжания сотового.
Руслан, обнимая меня, лениво тянется за трубкой.
– Да? – выдыхает порывисто. Слушает, не перебивая. Но и мне слышно каждое слово.
– Розановский дом открыт. Надежду Сергеевну нашли на кухне…
Резко сажусь на кровати. Кусаю пальцы, силясь не заорать. Бабушка… Моя бабушка!
Подорвавшись с постели, судорожно ищу одежду. Но в спальне Руслана нет ничего моего, кроме усыпанного пайетками платья.
– Где мои вещи?! – кричу в голос. Реву от бессилия.
Муж тут же оказывается рядом.
– В гардеробной, малыш, – целует в висок. Гладит по голове. – Она без сознания, но дышит, – успокаивающе шепчет на ухо. – Скорую пацаны сразу вызвали. Уже едет. Сейчас подключим еще врачей. Постараемся выцарапать бабу Надю у старухи с косой.
32. Важное и не очень
Руслан
– Что происходит, твою мать? Как на охраняемую территорию проникла какая-то гнида и напала на бабу Надю? Немедленно свяжись с ментами. Расследовать нужно по горячим следам. Это понятно? – рыкаю в трубку на сонного безопасника. Расхаживаю по больничному крыльцу взад-вперед и неожиданно сбиваюсь с дыхания.
Не приди мне в голову идея по-быстрому трахнуть Свету Розанову, она бы тоже сейчас валялась в доме с окровавленной башкой. Или того похуже…
Внутренности пронизывает дрожь, обещающая большие неприятности. А в душе закипает ярость.
– Вы подумали, с кем связались, ублюдки? – шепчу, всматриваясь в серое небо.
Не под завывание скорой мне хотелось вместе с женой встречать рассвет.
Через огромные витринные окна кошусь на Свету, сидящую в холле больницы. Спина прямая, глаза сухие. Но взгляд отсутствующий. Молится, наверное…
Сунув трубку в карман, возвращаюсь к жене. Привычно кладу руку на плечо. Притягиваю к себе.
– Тут рядом часовня. Если хочешь, давай сходим...
– Нет, – мотает головой и, уткнувшись мне в грудь, ревет как маленькая. – Лучше остаться. Вдруг выйдет врач, а меня нет. Да и какая разница, где молиться?
– Павлов – лучший нейрохирург в области, – шепчу, качая жену в своих объятиях. – Должен спасти.
– Ты сразу вызвал его. Спасибо! – всхлипывая, тянет она. – Я даже не знала, что так можно.
– Пустяки, – морщусь, передергивая плечами. Естественно, вру, принижая свое влияние. Вот так среди ночи подорвать с койки профессора не каждому дано. Это еще нужно умудриться заставить его бодро подскочить на месте и резвым козликом поскакать в клинику, по пути давая указания госпитализировать никому неизвестную старушку Розанову.
– Даже не знаю, чему молиться, – вздыхает Света, утыкаясь взглядом в свои тонкие ладони.
Красивые руки. Длинные пальцы. Кольца с бриллиантами их точно украсят. Беру ладошку в свою. Сжимаю несильно.
– Прорвемся, малыш, – шепчу, легко прикасаясь губами к Светиной щеке.
– Руслан, – лепечет она и добавляет скороговоркой. – Спасибо, что ты со мной… Очень тяжело сейчас.
– Я рядом с женой, – улыбаюсь нехотя. – Разве супруги не должны поддерживать друг друга?
– Конечно, – кивает Света и опять пялится куда-то пол.
А я, осторожно поднявшись с металлической антивандальной скамейки, снова бреду на улицу. Звоню начальнику районной ментовки.
– Что-то удалось узнать, Сергей Иваныч? – спрашиваю негромко.
– Пока ничего, Руслан, – бухтит он в трубку. – Все отпечатки сняли. Собаку по следу направили. Нападавший пришел от реки и вернулся тем же путем…
«Стопэ!» – слова застревают на вздохе. К Свете ломился какой-то тип. А я еще посчитал ее плач спектаклем. Слишком вовремя она мне позвонила и оторвала от ноутбука Нины.
– Моя жена вчера вечером видела какого-то мужика в окне, – вздыхаю я, собираясь с мыслями.
– Ты женился? Когда? – живо осведомляется полкан. Похоже, моя личная жизнь его интересует больше, чем расследование нападения на бабу Надю.
– Вчера. На Свете Розановой, – отвечаю коротко.
– А-а, – разочарованно тянет Иваныч. – Теперь понятно, почему ты так впрягаешься по этому делу.
– Еще отец и Дамир не знают, – вздыхаю тяжело и разрешаю себе блефануть. – Они точно всех на уши поставят… Надежда Сергеевна для нас такой же член семьи, как любой из Годаровых.
– Да мы работаем, Руслан, – пыхтит в трубку главный районный мент. – Пацаны шустрят. Только пока голый вассер.
– Ждем результатов, – заканчиваю бесполезную беседу и, зайдя в холл, натыкаюсь на растерянный взгляд жены.
– Сейчас сказали, что ко мне врач выйдет. Объяснит… Она же выдержала операцию… Как ты думаешь? – лепечет Света, схватив меня за руки. Ловлю ее растерянный взгляд.
– Держись, – губами стираю одинокую слезинку, скатывающуюся по щеке. – Чтобы ни случилось, ты не одна…
Жена молча укладывает голову мне на грудь. Целую в макушку, в висок и напряженно гляжу на идущего навстречу хмурого профессора Павлова.
«Гении тоже терпят неудачу», – проскальзывает тревожная мысль. И никак не могу понять, почему напали на Надежду Сергеевну? Это не далеко не случайность. Тут мою охрану обошли как детей малых.
– Я очень сожалею, – бухтит профессор. – Травмы, несовместимые с жизнью… Механические повреждения головного мозга… Мы пытались…
– Спасибо, Юрий Александрович, что не оставили нас в беде, – киваю я, прижимая к себе ничего не понимающую жену. – Ваш гонорар сейчас перечислю на карту.
– Нет, Руслан, – останавливает меня Павлов. – Я ничем не помог. Поэтому никаких гонораров… Не спорь, обижусь! – рычит напоследок.
Тотчас же к Свете подходит толстая медсестра. Тычет пальцем в какие-то листы, прося расписаться. Мельком оглядываю документы. Обычная больничная волокита. Ничего подозрительного.
– Подмахни, и поедем, – говорю глухо. Света кивает как завороженная. На автомате выводит «Годарова». А меня совершенно некстати распирает от острого приступа гордости.
Эта женщина носит мою фамилию.
В кармане надсадно жужжит сотовый. Достаю айфон из куртки и с удивлением смотрю на незнакомый номер. Для любителей массового дозвона, иногда добирающихся и до меня, еще слишком рано.
«Привыкай отвечать на любые звонки», – велю сам себе и, нажав на зеленую трубку, роняю тихо.
– Слушаю. Годаров.
