47. Медовый месяц начинается
Света
Поспешно одевшись, мы возвращаемся в салон минут за пять до посадки.
– Милан, – тяну я, глядя в иллюминатор на дома новой застройки.
– Это Бергамо, малыш, – поясняет муж, усаживаясь рядом. – Частные борты Мальпенса не принимает.
Руслан задумчиво смотрит на меня и роняет осторожно.
– А где тебя будут встречать родственницы?
– Нигде, – мотаю я головой. – Мама написала адрес и как к ним добраться.
– Тем лучше, – недовольно отрезает он и добавляет печально. – Вот что у людей в головах? Могли бы и встретить! Как бы ты добиралась одна? Ты хоть думала, Света?
– А что здесь такого? – отмахиваюсь легкомысленно.
– Мигранты, шпана… Они все тусуются поблизости. А ты одна в чужой стране. Или твои родственнички специально тебя вызвали, чтобы грохнуть?
– Не начинай, – прошу, на автомате дотрагиваясь до брошки. На черной водолазке она смотрится очень выигрышно. Да и сама вещица красивая. Руслан знал, чем подкупить.
Рука мужа обхватывает мою ладонь.
– Больше никогда не сбегай, пожалуйста, – просит он, целуя мои пальцы.
– Хорошо, – соглашаюсь, не желая ссориться.
А попав в здание аэропорта, понимаю, почему Годаров так волнуется.
– Это Иль Караваджо, – поясняет муж. – Мальпенса, куда ты должна была прилететь своим рейсом, гораздо больше. Там заблудиться можно в два счета. И потом дорога в город… Случись что, никто бы и не хватился.
– Не злись, – улыбаясь, прижимаюсь к крепкому плечу мужа. Провожу ладонью по стеганому рукаву куртки.
– Я не злюсь, Свет. Я в бешенстве. О чем только думала твоя мать? И самое главное, какого ты поперлась к ней? Соскучилась, что ли?
– Наверное, от безысходности, – вздыхаю я, неожиданно понимая всю глупость спонтанной поездки.
– Когда тебе плохо, приходи ко мне, – тихо шепчет муж, беря меня за руку. Быстрым шагом ведет к кабинкам паспортного контроля. И пока мы стоим в небольшой очереди, созванивается с кем-то.
– Привет, Марио, – здоровается с собеседником на русском, а потом переходит на очень приличный итальянский.
– Все в порядке, – закончив разговор, улыбается радостно. – Сейчас за нами приедут. Один знакомый чувак. Он как раз в Бергамо живет.
– Как-то неудобно… Ты человека сорвал, – бормочу негромко. Смотрю на самодовольное лицо мужа.
– Да ты пойми, – удивляется он. – Каждый хочет заработать. Марио сейчас все свои дела бросит. И пока мы выйдем отсюда, будет уже ждать у входа. Он за неделю на нас заработает, как за месяц.
– Неделю? – открываю рот в изумлении.
– А что тут больше делать? Повидаемся с тещей, погуляем по Милану. Съездим на денек во Флоренцию или на Гарду, и обратно.
От нахлынувшей злости хочется топнуть ногой. Руслан, как всегда, все распланировал сам. Со мной даже не посоветовался.
– Если есть какие-то задумки, скажи, – губы мужа слегка касаются моего носа.
– Да нет особенно. Это же не туристическая поездка, – передергиваю плечами. Чувствую, как сильные руки прижимают меня к себе. Кладу голову на грудь Руслана. Ощущаю его ладонь, легко скользящую по моим распущенным волосам.
– Свадебное путешествие, – криво усмехается Годаров. – Так всем и будем говорить.
«Наглый тип, – думаю я, усаживаясь в машину. Маленькому толстяку-брюнету Руслан гордо представляет меня как свою жену. И к чести Годарова, говорит он только на русском.
– Синьора Годароффа-а, – улыбается мне Марио. – Беллисимо-о!
Альфа-Ромео представительского класса плавно скользит по трассе. Мимо мелькают зеленые поля, светит солнышко и жизнь кажется такой замечательной.
«Ну, вот какого рожна тебе надо? – интересуется здравый смысл голосом бабушки. – Хороший мужик! За тобой вон помчался через всю Европу… Вот и держись за него!»
Положив голову на плечо мужа, глазею по сторонам. И когда машина с трассы сворачивает на широкий проспект, звоню матери.
– Мам, мы уже в городе. Скоро будем.
– Мы? – удивляется она. – А ты разве не одна, Света?
– С Русланом, – поясняю спокойно. – Мы помирились и приехали в свадебное путешествие.
Объясняю, и сама не верю ни одному слову. Надолго ли? Или до первых обвинений?
С матерью и теткой мы встречаемся в пиццерии в центре города. Заказываем пиццу нескольких видов, кьянти и какие-то местные закуски.
И когда сходит радость встречи, мама и тетя Таня сникают. Даже вытянутые утюжком блондинистые пряди смотрятся уныло. Мои родственницы бросают друг на друга напряженные взгляды и явно чувствуют себя неуютно. Ерзают, как двоечники в школе.
– Что случилось, бабоньки? – по-простецки спрашивает муж. Обводит мать и тетку строгим взглядом.
– Э-э, тут такое дело, Руслан, – на правах старой знакомой подбирает слова тетя Таня. А мама, выдохнув, выпаливает на одном дыхании.
– Дети дорогие, мы очень рады вашему приезду. Но мы с Таней попали в дурацкую ситуацию. У нас просрочены паспорта. И мы тут на нелегальном положении. А как вернуться домой, мы не знаем.
– К консулу ходили? – насупившись, спрашивает Руслан. А я опускаю голову от нахлынувшего отчаяния. Я не нужна матери, тетке – тем более. Они просто воспользовались шансом. Вызвали меня как курьера, блин!
Пальцы Руслана тут же сжимают мои.
Он сразу все понимает правильно. Поразительный человек!
– Подумаю, чем смогу помочь. Посоветуюсь с людьми, – отвечает уклончиво. И я вижу в мужа глазах неподдельную боль, будто это его под дых ударили.
За меня обидно!
«Спасибо, боженька, и на этом!» – думаю, вмиг очутившись в кольце Годаровских рук.
– У нас медовый месяц, – заявляет он, не поморщившись. Ближе к концу недели поговорим. Пока даже не знаю. Совершенно не моя тема.
– Руслан, пожалуйста, – заламывает руки тетя Таня. – Иначе мы тут останемся навсегда. Нам деваться некуда. Хозяин клиники знает. Вот и платит меньше, чем другим.
– Решим вопрос, – нехотя бросает муж. И когда мы с ним в обнимку бредем по кривым миланским улочкам, восклицает недовольно.
– Хотел бы я знать, что не так с детьми Розановых? Почему спивается Дима, а Таня превратилась в циничную дешевку? Где твои олды упустили своих детей? У них же были все возможности стать нормальными людьми.
– Понятия не имею, – отмахиваюсь расстроенно и добавляю с ехидцей. – Не повезло мне с родственниками.
– Зато муж попался обалденный! – самодовольно заявляет Годаров, целуя меня. Дерзкий язык привычно вламывается ко мне рот, заставляя дрожать от нетерпения. Коленки подгибаются, а из головы вылетают все мысли до единой.
