Что за аскеза хренова? Зачем дурацкими страхами изводить себя и Свету, когда можно жить в свое удовольствие? Любить жену. Растить сына…Хочет она еще ребенка? Тоже не проблема. Подергаешься как дурак девять месяцев…
Перепрыгивая через две ступеньки, бегу наверх. И заглянув в детскую, натыкаюсь взглядом на пустую кроватку. А в стороне нянька гладит какие-то вещички Дамира. Улыбаясь, кивает на дверь в нашу спальню. На цыпочках прохожу внутрь и замираю на пороге. Прижавшись к матери спиной, мой сын безмятежно спит.
– Он меня не отпустил, – шепчет Света.
Бережно поднимаю сына на руки. Малыш открывает глаза и что-то бормочет, не просыпаясь.
– Тут сплю я, – шепотом объясняю Дамиру. – А ты идешь в свою кроватку.
– Мама, – сонно вздыхает сыночек.
– Спи, спи, – легонько целую в лоб и, положив ребенка в его собственную постель, спешу обратно к жене. Запираю дверь на автомате и, плюхнувшись в постель, нависаю над изумленной Светланой.
– Ты правда хорошо себя чувствуешь? – уточняю серьезно. По привычке щупаю губами лоб на всякий случай.
– Абсолютно, – смеется она и выдыхает нетерпеливо. – Иди ко мне!
– Погоди, женщина, – стаскиваю с жены халат. – Мне нужно с тобой разобраться. Отбрасываю в сторону шелковую тряпку и страхи. Не давлю, как баклан, на тормоз.
Лихорадочно покрываю поцелуями живот, сжимаю в ладонях упругие полушария. Провожу языком вокруг пупка и задыхаюсь от восторга.
– Ты моя, – рычу нетерпеливо, стягиваю кружевные трусики с покатых бедер и неожиданно начинаю хохотать.
– Помнишь, как ты отказывалась покупать белье в брендовых бутиках?
– Русла-а-ан, я жду, – выдыхая, ерзает подо мной жена.
– Слушаюсь, моя госпожа!
66. Блины и карма
Светлана
Тысячи фейерверков гаснут, а бабочки в животе устало складывают крылышки. Муж, распластавшись сверху, придавливает меня к постели. Чувствую, как проваливаюсь в ленивое блаженство. Но еще один заход я вряд ли выдержу.
– Я больше не могу, – шепчу, зарываясь пальцами в волосы мужа. Лениво целую его куда-то в висок и прошу. – Переляг, пожалуйста!
– Как скажешь, любимая, – бормочет Руслан, вместе со мной переворачиваясь на спину. И теперь уже я, распластавшись, лежу на груди мужа.
– Есть хочу, – заявляю капризно.
– Сейчас принесут, – со вздохом роняет муж, пытаясь одной рукой ухватить айфон с тумбочки. – Лежи, – велит мне, когда я хочу дотянуться до трубки. И подхватив двумя пальцами сотовый, отдает приказ Елене Романовне.
– Лена, мы есть хотим. Доставь нам в спальню что-нибудь вкусное… Блинов хочешь с икрой? – спрашивает меня. – Или бульон с профитролями?
– И то, и другое, – бормочу я, норовя встать.
– Лежи, я сам, – нетерпеливо бросает Годаров и, поднявшись с постели, заматывает вокруг бедер полотенце. Упав на подушки, зачарованно наблюдаю за мужем. Вот подошел к окну, печально посмотрел на небо. Поморщился от каких-то своих мыслей.
– Что случилось? – спрашиваю, садясь на постели.
– Все в порядке, – отмахивается он. – Хочу завтра взять катер и устроить покатушки по округе, – возвращается ко мне муж. – Ты со мной?
– Я согласна ехать куда угодно, но только не в конце февраля, – мурлычу, не желая вылезать из-под одеяла. – Давай отложим хотя бы до мая, – вздохнув, предлагаю я.
– Нужно прогноз глянуть, – соглашается муж. – Если будет ветер и холодрыга, никуда не поедем.
– Тебя это тоже касается!
– Безусловно, моя госпожа, – фыркает Руслан и, найдя в тумбочке пульт, включает плазму, висящую на противоположной стене.
Кинув пульт на кровать, в два шага оказывается около двери. Пропускает в комнату важную Елену Романовну с подносом. Закрыв глаза, обращаюсь вся в обоняние. Пытаюсь понять, чем нас собирается кормить экономка. Пахнет блинами, чем-то рыбным и клубникой.
У-у, как же классно!
– Протри бокалы, Лен, – открывая дверцу бара, просит экономку Руслан. Звякает тонкое стекло. Хлопает пробка. А затем раздается испуганный вопль Елены Романовны.
– О, господи! Это же ваш штурман, Руслан Артурович!
Подскочив на кровати, продираю глаза. Изумленно всматриваюсь в огромный экран, где с широкого мясистого лица вытирает кровь Толик Шарлыкин и что-то рассказывает корреспонденту.
– Сделай громче, – просит муж. И заметив, как я ошалело тыкаю по кнопкам, спокойно подходит и забирает пульт.
И сразу же бойкий голос начинает вещать на всю спальню.
– Массовая автомобильная авария случилась сегодня на проспекте Революции, – тараторит молоденькая корреспондентка. – Пять машин столкнулись на перекрестке по вине возвращавшегося из ЗАГСа водителя БМВ. Молодожены и их немногочисленные гости получили переломы разной степени тяжести.
Камера наезжает на Толика, потом на рыдающую женщину рядом с ним, а затем на Зою Федоровну, прижимающую к себе поврежденную руку, и Лидию Ивановну с забинтованной головой.
– Да что же это делается! – охает наша экономка.
– Карма, Елена Романовна, – криво усмехается Руслан, выпроваживая экономку за дверь.
И вернувшись в комнату, словно зачарованный застывает перед экраном, где все еще идет репортаж с места аварии.
– Все твои враги получили по заслугам, жена! – сообщает радостно и, подхватив трубку, звонит Манучарову.
– Включи телек, Тим! Хмырь, Грива и Зойка с Лидкой отхватили неслабо. Говорят, из ЗАГСа ехали…
Закончив разговор, муж откидывает трубку в сторону.
– Вот, моя дорогая, пошел я у тебя на поводу. Не настучал по репам всяким злыдням. Пришлось мирозданию вмешаться и отоварить их по полной. Но я не в претензии. Награда нашла героев. Их ждет травмпункт, а нас – шампанское.
– Так нельзя говорить, – шикаю инстинктивно.
– Я – циничный ублюдок, Света. Не люблю людей. Только для двоих могу сделать исключение, – деланно вздыхает муж. Вернувшись к столу, где расставлены тарелки и бокалы, наливает шампанское.
Мелкие пузырьки весело бегут вверх.
– Вставай, блины стынут, – решительно заявляет муж, выключая телек. Подхватив меня на руки, тащит к столу и, усевшись на единственный стул, подносит бокал с Кристаллом.
– За нас, моя любимая! За нашу семью!
67. Десять лет спустя. Эпилог
Десять лет спустя
– Ночь спокойная такая,
Что не слышен шорох в листьях,
Если бы была такая
Тишина в душе и мыслях, – обнявшись, поем старую бардовскую песню.
