Глава 1 Часть 1
Я в комнате одна, Галка, моя соседка по комнате убежала с девчонками по магазинам, чтобы завтра после работы сразу ехать домой. Звали меня с собой. Не пошла. На душе тоскливо и безрадостно.
Полтора месяца назад мне исполнилось двадцать лет. Нормальный такой возраст. Казалось о чем бы горевать? Живи, да радуйся. Только радоваться не получается, все у меня впереди как - то неопределенно и смутно. Я не уверена даже в том, что будет завтра. А уж что говорить о том, что будет через полгода. Нет, одно - то я точно знаю, через полгода я стану мамой. А вот, как дальше жить буду , мне пока совсем не ясно.
Итак, мне уже двадцать лет, зовут меня Анькой. Я не замужем, живу в рабочей общаге в комнате с подружкой, с которой вместе учились в училище. Вторая моя подруга и бывшая соседка по комнате - Маша, летом вышла замуж и съехала из общежития.
Ну и чтоб совсем все стало ясно, работаю я в СУ – 4, маляром, так же, как и мои подруги. А еще учусь на вечернем в филиале Магнитогорского Индустриально-педагогического техникума на третьем курсе. Учусь то я первый год, но после училища, меня приняли сразу на третий.
И да. Я беременна,вот уже четыре месяца как, хотя животика еще практически не видно. Вчера вечером дурачились с подружкой. Галка встала рядом со мной перед зеркалом, расслабила и надула свой живот.
- Ну вот скажи, кто из нас беременный? Где твой живот Анька? А там точно, кто-то живет? – хохотала она, похлопывая она меня по животу.
«Точно, живет». Я горько вздохнула, и потёрла лоб рукой. Нет, я не жалею ни о чем.Я хочу этого ребенка. Но мне страшно, мне правда страшно. Я пока с трудом представляю, как и где я буду жить после родов.
Да что там через полгода! В моей жизни, куда не поверни везде неопределённость. Завтра Новый год, а я не имею ни малейшего представления, где и с кем буду его встречать. Казалось бы, должна встречать с Сергеем, своим парнем и будущим папой, того кто поселился у меня под сердцем. Только вот нет у меня такой уверенности. Милый глаз не кажет уже который день. Что происходит, хотелось бы мне знать.
А собственно, что происходит? Скорее всего он тоже не знает и не понимает, как ему жить дальше. И что делать со мной и с моей беременностью. И похоже тоже боится, хоть и старается не показать виду. С его стороны, это даже подвиг. Ну, ладно мне двадцать, а ему – то еще и восемнадцати нет. Восемнадцать ему исполнится только в конце января. Я старше Сергея на два года, два месяца и двадцать один день.
Мы с ним словно растерявшиеся дети, которые получили в руки желанную взрослую игрушку. А получив, не знаем, что с ней делать дальше. Вот именно, что же нам делать дальше?!
Эх, казалось бы, взрослая девица, а ума, как у пятилетней.
Я сижу за столом и старательно вывожу строчки на листе бумаги. Далеко не всегда, и не все можно рассказать подругам и Сергею. Ему, особенно. Знать ему о том, что я по нему с ума схожу. вовсе необязательно. А бумага стерпит все. Все мои страхи, неуверенность, тоску, ревность. Всю мою паранойю.. На неё я выплескиваю, весь свой негатив, это своего рода психотерапия. О, какие слова я знаю. А самого элементарного не знала!
Хотя не такое уж это и элементарное. Где и от кого я могла бы я узнать раньше, как предохраняться от нежелательной беременности?
От мамы? Если бы она сама об этом знала, то навряд ли родила бы семерых детей. Ни в школе, ни в училище об этом речи даже не было. Теперь то я знаю, поздно только. Книжку вот дали почитать. Тут все и написано, как, зачем, когда и почему.
«Сереженька, любимый мой здравствуй.
Если бы ты знал родной, как я по тебе соскучилась, по твоим глазам, твоему носику. Я тоскую в полном смысле этого слова, и даже ревную. Смешно?»
А мне совсем не смешно, вот ни капельки. Я действительно ревную. Ревную его к друзьям, к учебе, к его каким-то непонятным делам, до которых ему есть дело. Ему до всего есть дело, только не до меня. Забежать ко мне на минутку, у него не находится времени. Я горько вздыхаю и потираю ноющую грудь. Как же я мечтала, когда – то по настоящему сильно влюбиться.
Влюбилась?
Получите и распишитесь. Чего теперь жалуешься?
А строчки ложатся, ложатся на бумагу, расплываясь из-за навернувшихся на глаза слез.
«Смешно? А мне грустно. Ты опять почему-то не приходишь ко мне. Я стала уже, как сумасшедшая. Ты иди работать в дурильник, на днях меня туда доставят. Диагноз – легкое помешательство на почве любви. Реву, реву, как дура целыми днями. Ты как увидишь Галку спроси у неё, я ей должно быть надоела, такой концерт устроила, хотя и меня понять можно. Завтра 31, люди Новый год справлять будут. А что же ждет меня в этот день. Опять слезы? Ведь ты же так и не пришел, и не сказал, где мы будем встречать Новый год.»
Черт, Сережка, ну нельзя же так в самом-то деле. Почему не сказать прямо, что у тебя какие-то планы. Я ведь все же живой человек, а не говорящая кукла. Мне конечно было бы неприятно знать, что меня в твоих планах нет, но лучше уж так, чем сидеть и ждать неизвестно чего. Не сожрала бы я тебя, если бы ты сказал мне прямо. Хотя все может быть, смотря под какое настроение попал бы. А настроение у меня меняется по десять раз на дню. От беззаботного чириканья и хохота до черной меланхолии - пара секунд.
Как же больно –то, господи! Как больно. Словно в грудь всадили лом и разворотили всё там. Ноет, ноет, болит моё сердечко. Я начинаю тихонько мурлыкать песню. Если, конечно. это можно назвать мурлыканьем, вот это мое завывание вперемежку со слезами.
«То не ветер ветку клонит,
Не дубравушка шумит -
То мое, мое сердечко стонет,
Как осенний лист дрожит.
Извела меня кручинушка,
Подколодная змея!..
Ты гори, догорай, моя лучинушка,
Догорю с тобой и я!»
М-да, и репертуар у меня в последнее время, вот такой весь. То «Рябинушку» пою, то «Черный ворон», то вот «Лучинушка» привязалась, второй день из головы не идет.
Эх, Анька, ничего – то хорошего в этой любви нет. Боль одна и страдания.
«Знаешь, я точно уже дура, ты не пришел, а у меня уже в голове, НЕ ЛЮБИТ, БРОСИЛ, (таким синявкам, как я на вокзале только место.)»
Ну, про синявок, это я конечно загнула.
А так если хорошо подумать, что не бросил, что ли? Спросила же его в последнюю встречу, про Новый год? Что он ответил? Что подумает и при следующей встрече скажет. Ага, после дождичка в четверг, только вот по календарю еще зима. Я встала и подошла к окну. На улице медленно падал снег, кружась и поблескивая под светом фонарей, укутывая землю, мягким и пушистым одеялом. Сейчас погулять бы, слушая как поскрипывает свежевыпавший снежок под ногами, половить ртом снежинки. Всегда любила такую погоду. Я опять вздохнула и вернулась к столу.
