Оказывается, с настоящим отцом дочки, Надежда была в разводе. Алиментов он не платил, уехал куда-то в Россию и затихарился. Дочка спала, а Надя схватилась, что дома кончился хлеб, и решила сбегать в магазин. Вернувшись домой, обнаружила дочь на подоконнике, окно четырехлетняя малышка каким-то образом открыла и мужчину, стоящего под окном и разговаривающего с её дочерью.
- Мамочка, мамочка – закричала девочка, увидев Надю, - мама, а это мой папа. Он ко мне пришел.
- Что вы себе позволяете, - накинулась Надя на мужчину, - зачем вы ребенку наговорили, что вы её отец?
- Это вы, что себе позволяете, оставили малышку одну, а если бы она выпала из окна. А девочке я ничего такого не говорил.
А на следующий вечер парень пришел с цветами и пригласил дам погулять. А вскоре они поженились. – Настеньку, Виктор очень любит, балует её. Говорит, что она помогла ему счастливым стать. Сына вот теперь ему рожу, нянька –то уже есть.
Ночью четвертого ноября, мой муж прыгал через соседские заборы, вылавливая блуждающую по нашим закоулкам скорую. А пятого ноября в двенадцатом часу дня я родила, как Сергей и заказывал – дочку.
1) Цитата из "Анны Карениной" Льва Толстого.
Глава 17 Часть 3
После проведения всех необходимых процедур нас с дочкой отвезли в палату. И если сына на кормление мне приносили, а после забирали, то дочкина кроватка стояла рядом с моей, и она с самой первой минуты после рождения была со мной.
Фото из свободного доступа
Нас в палате лежало четыре мамочки и три малыша и одна малышка. Оказавшись в палате мать и дитя, я вначале обрадовалась, только потом я поняла весь ужас. Нет, возможно это на самом деле не так уж и плохо. По крайней мере я увезла домой нормального и чистого ребенка. Но все по порядку. Так как детки находятся с нами, мы сами за ними ухаживаем. Обрабатываем им пупочки, подмываем над раковиной под краном. Смазываем складочки маслом и перепелёнываем. Нам не привыкать, у каждой из нас это второй ребенок.
Но дело в том, что нас угораздило родить деток перед праздниками и нас впереди ждало три дня выходных. Правда мы тогда не знали, чем нам это грозит. В четверг санитарка занесла нам большую стопу пеленок и сказала, что это нам на три дня. И пеленок не хватило, они кончились уже на второй день. В палате довольно прохладно, малыши мерзли и постоянно писались. И мы стали стирать пеленки и сушить их на батареях. От этого в палате стало еще холоднее. Мы сидели и кормили наших крошек завернувшись вместе с ними в одеяло. А стоило их только положить в кроватку и лечь отдохнуть, как кто-нибудь из четверых начинал голосить. Один успокаивался, начинал концерт другой и так по кругу. Повезло нам и с четвертой соседкой. Пока мы втроем кормили своих деток, эта курица лежала и дрыхла. А когда мы заканчивали со всеми процедурами и укладывались отдыхать, просыпался её малыш и начинал плакать. И вместо того, чтобы взять ребенка и молча его покормить, эта вот не знаю даже как её назвать, начинала ему выговаривать, - Вот не встал вовремя, вместе со всеми, теперь не буду тебя кормить. Терпи до следующего кормления.
И ребенок у неё орал, пока кто-нибудь из нас не выдерживал и не орал на неё. – Корми сына дура! На третий день мне уже хотелось её убить. Ну и конечно же расцеживаться она не желала и к моменту выписки у неё не было молока. И уходила из роддома эта дама с малышом на искусственном вскармливании.
Свой двадцать пятый день рождения я отмечала в роддоме. Сергей с сестренкой привезли мне еще теплый пирог и домашние булочки, и мы с девчонками попили чаю.
Девятого ноября я была уже на пределе сил. Спать хотелось страшно.
– Ань, твоя дочка плачет, - слышу я сквозь сон чей – то голос, и горький детский плач.
- Нет, это не моя. – шепчу я в ответ и просыпаюсь.
Опять мокрая, мое солнышко. Перепеленываю и беру её с собой на кровать.Кладу её на к себе на грудь и укрываю одеялом. Мне страшно пошевелиться, я боюсь её нечаянно задавить, но я устала и хочу спать. И первый раз за трое суток я проспала часа три – четыре не просыпаясь. Дочка пригрелась на моей груди и тоже спала. А я даже во сне прижимала к груди драгоценный сверточек.
В понедельник начались выписки. У нас пошли уже пятые сутки. Из нашей палаты выписали всех.
Всех кроме меня. У меня проблема, опять плохо сократилась матка.
И я закатила истерику, я хотела домой, в тепло. Я тупо хотела выспаться. Я рыдала взахлеб. Прибежавшим меня успокаивать медсестре и доктору я заявила, - Здесь нет ни каких условий, мы стирали пеленки под краном. Сушили их на батарее, заворачивали ребенка с не поджившим пупочком в неглаженные пеленки. В палате холодно, из окна дует. Дочка мерзнет, без конца писается и плачет. Я устала и хочу домой. Выписывайте меня! Ваши уколы я проставлю и дома.
Мне сказали, - Хорошо. Завтра пойдете домой.
И вот я дома. Предоставив дочку заботе сестры и мужа, я спала два дня, просыпаясь только для кормления. Но к моему сожалению, наши проблемы только начинались. Виною тому был стресс, усталость или что иное, я не знаю. Но молока у меня постепенно становилось все меньше и меньше. Марочка не наедалась и все время плакала. Нам выписали дополнительное питание, за которым Сергей ходил на молочную кухню. Мы получали его примерно с месяц и кухню закрыли на ремонт. Детского питания в магазинах не было. Нам удалось достать всего лишь пачку.
Попытка кормить коровьем молоком обернулась диатезом и огромными мокнущими болячками на бровке и за ухом. Доктор посоветовала кормить ребенка кисломолочкой и рисовым отваром. Рисовый отвар Тамара кушать отказывалась, орала и выплевывала соску. И мы бегали по всему городу в поисках «Виты». Из всей кисломолочки, Мара более-менее переносила только её.
Сегодня в наш магазин опять не завезли «Виту» и Сергей после работы, поужинав, отправился её искать. До восьми вечера я ждала спокойно. Время девять, мужа нет. Уже все магазины закрыты, где его носит?
Десять, одиннадцать, двенадцать.
Я накинула на плечи куртку и вышла на улицу. Пусто. На душе тревога, «Господи, что случилось? Не дай бог, попал под машину.»
В интернате горит свет, на крылечке стоит милиционер. Завтра выборы. Подошла – Доброй ночи. Извините за беспокойство. Муж в седьмом часу уехал за питанием для дочки и до сих пор его нет. Можно я позвоню в милицию, узнаю не было ли несчастных случаев.
- Что вы переживаете, придёт ваш муж. Зашел к какому-то другу, наверное.
- Да не мог он. У дочки питание закончилось. Он же знает, что её кормить не чем.
- Ну, позвоните.
Ответ дежурного меня не успокоил. Происшествий по городу не было, но мужа то до сих пор нет.
Он заявился во втором часу ночи, с двумя бутылками «Виты» и пьяный.
- Ань, я товарища встретил. Мы служили вместе. Выпили немножечко за встречу.
