– А что так? На работе начали платить?
Ольга была официально трудоустроена и даже ходила время от времени на работу, только зарплату ей не выплачивали.
- Да нет. Просто сны замучали. Я помру скоро. Я уже и своим об этом сказала, и мужу, и маме. Дела в порядок привожу. Вот съезжу в последний раз и буду с детьми сидеть. – улыбаясь ответила нам Ольга.
- Ольга, ты дура, что ли? Нельзя же так. Сама привлечешь к себе беду. Все у тебя будет хорошо, – возмутилась я.
В это время в группе, ожидавшей автобус произошло оживление. – Ребята, наш автобус сломался. Сегодня не пойдет, желающие могут перезаписаться на послезавтра.
Мы переглянулись, товару на два дня у нас точно не было.
– Сереж, попробуй, позвонить. Может, еще с кем–нибудь, можно будет уехать, – сказала я мужу.
И Сергей начал обзвон. Только все звонки были впустую, на всех автобусах был полный комплект.
И только в одном месте нам вроде как повезло, мы уже садились в машину чтобы ехать к месту сбора, как нам перезвонили и отказали. Там тоже оказался полный комплект, подтянулись опоздавшие.
Ну, что же, всё, словно по законам триллера. Страшные сны, сломавшийся автобус, невозможность записаться на другой. И, казалось бы, садись в машину и поезжай домой, всё против этой поездки.
Но, нет, же.
- Ну, последняя попытка, - говорит муж,- не получится, поедешь завтра. На завтра места есть.
Он звонит, и – Бинго! Места есть, и цена нас вполне устраивает.
И вот мы уже в Икарусе, мирно спим до самой таможни. На таможне тоже все быстро, мы же без товара.
В Челябинске привычный объезд оптовых магазинов. Выбираем товар, подсчитываем вес, норма, не больше трехсот килограмм на человека. Считаем деньги, нужно еще будет оплатить таможню. Закупились слава богу, теперь домой.
Едем с небольшим перегрузом. Все довольные, как бобики, товар хороший. Есть эксклюзив и новинки, что всегда идет на ура. Таможню на удивление тоже прошли быстро. На редкость удачно складывается поездка, все просто здорово. Теперь можно расслабиться и поужинать. У кого-то из ребят годовщина свадьбы. Распили бутылочку на двенадцать человек. Едем поем песни. Ольга все время запевает комсомольские. Мы шутим – Комсомолочка, ты наша.
Потом угомонились, стали дремать, ночь на дворе. В Кустанай приедем под самое утро.
До Кустаная оставалось каких-то двадцать- двадцать пять километров, когда наш автобус слегка повело, а потом он съехал на обочину и остановился. Наши водители вышли, а когда вернулись, то объявили нам, что придется стоять и возможно долго. Лопнули два колеса с одной стороны, а запаска - только одна.
Посовещавшись, один из водителей пошел ловить машину, чтобы уехать в город за запаской. Второй водитель заглушил двигатель и повесил сзади переноску, чтобы автобус было лучше видно. С выключенным двигателем в автобусе быстро стало холодно, и я с тоской думала, что к утру я совсем околею. Как бы не простыть. Мы с Ольгой вышли, сбегали через дорогу в кустики.
Стоим у дверей разговариваем. К нам подошел Сашка, знакомый по прошлым поездкам.
-Девчонки, а у вас дома есть кому за вами приехать?
- Есть – отвечаем,- а что?
-Давайте так, вы останавливаете машину, а я еду в Кустанай, там звоню вашим. И мы будем дома раньше, чем отремонтируют колеса.
Ольга остается рядом с ним и при свете фар он записывает наши телефоны, а я ухожу и встаю позади автобуса.
Минут через пять Ольга подходит ко мне, и говорит, что Сашка все записал. А я уже не могу там стоять. Все во мне просто вопит –УХОДИ ОТСЮДА.
Не знаю, что чувствовала тогда Ольга. А я от внутренней тревоги еле могла говорить.
– Давай, я отойду немного в сторонку. А то подумают, что двоих нужно вести, и не остановятся, - сказала я ей тогда. И она согласилась.
Почему я произнесла именно эти слова?
Почему не сказала, что просто не могу там находиться? Почему не предложила ей уйти вместе? Почему мне это не пришло в голову? Почему, почему, почему? Одни вопросы, а ответа у меня нет.
- Хорошо - ответила мне Ольга. И я, выйдя на обочину, пошла тихонько вдоль Икаруса, хотя мне хотелось бежать. Пройдя мимо задней двери, примерно на середине автобуса, я остановилась и оглянулась.
К нам приближалась машина. Она ехала прямо. Значит будет останавливаться, решила я.
А в следующую секунду, понимаю, - Нет, что-то не так! Едет слишком быстро!
А потом последовал удар. Я очнулась на земле, сильно кружилась голова, жутко болел бок, нога, очень больно было руку.
Вокруг меня люди, встревоженные голоса – Ты как? Что болит? Подняться можешь?
- Не знаю? Все болит? Попробую,- отвечаю я и слышу свой голос, словно сквозь вату.
Голоса девчат, ребят. А Ольгиного голоса нет. Сердце замирает - А где Ольга? – почти кричу я.
- Какая Ольга?
- Ольга. Со мной рядом сидела! Комсомолка! Она там сзади автобуса стояла!
Через какое-то время слышу, - Мы её нашли? Сволочи, они её переехали.
Я плачу. Боже. Как страшно! Я-то жива. Но Ольга! Ольги больше нет, всё как она и предчувствовала. Возможно она осталась бы жива, если бы я позвала её с собой. Кто знает?
Ребята остановили попутную машину, усадили меня в неё и отправили в больницу с сопровождением.
Из больницы позвонили моему мужу и сообщили о беде.
Сергею пришлось самому заезжать за Ольгиным мужем и вести его на место аварии. Сказать сразу о гибели жены он ему не смог. На место аварии они прибыли, практически вместе со скорой и гаишниками.
Оставив его там, Сергей приехал ко мне в больницу.
Я же можно сказать, отделалась легким испугом.
Перелом лучезапястного сустава правой руки с полным смещением, гематомы на ногах и боку от удара об автобус и машину. Ну и сотрясение головного мозга.
Через две недели мне исполнилось тридцать четыре года. Ольге было примерно столько же.
На следующий день меня прооперировали, собрали осколки мелких костей и поставили аппарат Илизарова и гипсовую лонгету. От наркоза я отходила тяжело. С аппаратом ходила больше месяца и почти два с лонгетой.
