Грозовое небо за окном все темнело по мере того, как тучи меняли цвет с серого на иссиня-черный, сгущались и все сильнее прижимались к земле.
О'Брайен развернулся на своем стуле лицом к Полу.
— Доктор Трейси, вам не кажется, что вы, так сказать, несколько «перевыполнили программу»?
Вопрос, похоже, весьма удивил Пола.
— Я не совсем вас понимаю, — поморгав, ответил он.
— Ведь вы возглавляете отделение английского языка в колледже, не так ли?
— Да. В этом семестре я взял отпуск и основную часть работы выполняет мой заместитель. А так я возглавляю это отделение на протяжении полутора лет.
— Вы довольно молоды для такой должности, вам не кажется?
— В общем-то, да, — согласился Пол. — Однако это для меня не большая честь. Понимаете, должность-то весьма неблагодарная — дел невпроворот. Это мои старшие коллеги по отделению постарались уговорить меня, чтобы самим не завязнуть в этой работе.
— Не скромничайте.
— Нет-нет, абсолютно, — возразил Пол. — Эта должность действительно не большая честь.
Кэрол знала, что он скромничает. Возглавлять отделение считалось почетным. Но ей было понятно, почему Пол старался это как-то принизить: его несколько смутило выражение О'Брайена «перевыполнили программу». Признаться, и ее оно тоже смутило. До сего момента она никак не могла себе представить, что длинный список заслуг может вдруг в чем-то стать им помехой.
За окном молния вновь зигзагом рассекла небо. Дневной свет на улице мигнул, как электричество в кабинете О'Брайена.
— Вы еще и автор нескольких книг, — продолжал О'Брайен, по-прежнему обращаясь к Полу.
— Да.
— Вы написали очень хороший учебник для изучающих американскую литературу, с десяток монографий на разные темы и историю графства. Кроме этого, на вашем счету две детские книги и роман...
— Ну, моя попытка написать роман похожа на попытку лошади пройтись по трапеции, — заметил Пол. — Один из критиков «Нью-Йорк таймс» назвал его «наглядным примером академической претенциозности, изобилующим символикой и глубокомыслием, с полным отсутствием сути и сюжетной увлекательности, воплощением бесконечной наивности».
О'Брайен улыбнулся:
— Интересно, всем писателям так запоминаются критические обзоры?
— Думаю, нет. Но у меня он отчетливо запечатлелся на коре головного мозга, потому что в нем до смешного много правды.
— Вы сейчас работаете над очередным романом? Вы ведь поэтому взяли отпуск?
Пол не был удивлен этим вопросом. Он теперь ясно понимал, куда клонит О'Брайен.
— Да, я действительно пишу следующий роман. И на этот раз в нем будет сюжет.
Он рассмеялся с легким оттенком самоосуждения.
— Помимо всего прочего, вы еще занимаетесь благотворительностью.
— В довольно скромных масштабах.
— В весьма внушительных, — возразил О'Брайен. — Фонд детской больницы, Объединенный благотворительный фонд, Фонд поощрительных стипендий для студентов — все это вдобавок к вашей повседневной работе и творческой деятельности. И вы тем не менее не считаете себя, так сказать, «перевыполнителем программы»?
— Нет, должен вам честно признаться, что нет. Вся благотворительная деятельность сводится к двум заседаниям в месяц. Это не слишком утомительно. Учитывая мое положение, делать меньший вклад было бы просто неловко. — Пол немного подался вперед. — Может быть, вас беспокоит, что я не смогу уделять ребенку достаточно времени? Если так, то можете отбросить на этот счет всяческие сомнения. Я добьюсь того, что время у меня будет. Этот шаг для нас крайне важен, мистер О'Брайен. Мы оба очень хотим ребенка, и, если нам выпадет такое счастье, он никогда не будет страдать от недостатка внимания.
— Нет, в этом я не сомневаюсь, — поспешил заверить О'Брайен, подняв для пущей убедительности руки. — Я вовсе не то хотел сказать. Разумеется, я целиком и полностью на вашей стороне в этом вопросе. Говорю вам это абсолютно искренне. — Он развернулся на своем стуле лицом к Кэрол. — Доктор Трейси, — я имею в виду миссис Трейси, — а как вы считаете? Вы не «перевыполняете программу»?
Молния вновь прорезала толщу грозовых облаков, на этот раз уже ближе, чем прежде; казалось, она ударила в землю всего лишь в двух кварталах от офиса. Оконные стекла задрожали от последовавшего раската грома.
Кэрол воспользовалась «громовой» паузой, чтобы обдумать свой ответ, и решила, что О'Брайен, возможно, больше оценит ее прямоту, нежели скромность.
— Да. Пожалуй, я несколько «перевыполняю» план. Я вместе с Полом принимаю участие в двух из трех названных вами благотворительных акциях. Я знаю, что успех, которого я добилась в своей психиатрической практике, довольно необычен для моего возраста. К тому же меня достаточно регулярно приглашают читать лекции в колледже. Кроме этого, я занимаюсь научно-исследовательской работой по детскому аутизму. Летом я еще занимаюсь и огородом, а зимой — вышиванием; и наконец, я чищу зубы по три раза в день — строго регулярно, ежедневно.
О'Брайен рассмеялся.
— Неужели трижды в день? Ну тогда вы определенно работяга.
Его добрый смех несколько успокоил Кэрол, и, вновь почувствовав уверенность, она сказала:
— Мне кажется, я понимаю, что вас настораживает. Вы волнуетесь, что мы, возможно, потребуем от ребенка слишком многого.
— Да, именно это, — ответил О'Брайен. Он стряхнул с рукава своего пиджака едва заметную пушинку. — Преуспевающие родители обычно слишком давят на своих детей, пытаясь добиться от них многого, опережая время.
— Такая проблема, — возразил Пол, — возникает лишь тогда, когда родители не подозревают об опасности подобных действий. Несмотря на то что мы с Кэрол и считаемся такими уж преуспевающими — с чем я пока еще не совсем согласен, — мы никогда не станем требовать от своих детей невозможного. У каждого из нас свой жизненный ритм. Мы с Кэрол прекрасно понимаем, что ребенка надо направлять, а не подстегивать или вгонять в какие-то рамки.
— Конечно, — поддакнула Кэрол.
Похоже, О'Брайену это понравилось:
— Я знал, что вы скажете именно это или что-то вроде этого.
Вновь сверкнула молния. На этот раз, кажется, еще ближе — всего в квартале от них. Раздался раскат грома, затем еще. Верхний свет потускнел, замигал и, словно неохотно, опять загорелся с прежней яркостью.
— В своей психиатрической практике мне приходится иметь дело с пациентами, страдающими различными недугами, — заметила Кэрол, — но я специализируюсь на душевных болезнях и эмоциональных расстройствах у детей и подростков. От шестидесяти до семидесяти процентов моих пациентов не старше семнадцати. Мне довелось иметь дело с детьми, страдавшими серьезными психическими расстройствами по вине своих чересчур требовательных родителей, которые слишком давили на них во всем, что касалось их индивидуального и интеллектуального развития. Я имела возможность видеть таких покалеченных детей, мистер О'Брайен, и я старалась сделать для них все, что в моих силах. Благодаря этому опыту я уже не смогу обращаться со своими детьми так, как это делают некоторые родители. Конечно, ошибки неизбежны. И я не гарантирована от них. И у меня их будет много. Но среди них не будет той, что вы упомянули.
