Молния расколола небо, и непрекращающийся дождь на какое-то мгновение заблестел в стробоскопических вспышках на небосводе.
Когда стих последовавший за этим раскат грома и стал слышен ее голос, Кэрол сказала:
— Лора, я хочу, чтобы ты...
— Я ненавижу тебя! — оборвала девочка. Она сделала шаг в направлении Кэрол.
— Прекрати немедленно, — велела Кэрол, не желая отступать. — Ты успокоишься. Расслабишься. Девочка сделала еще один шаг.
— Брось топор, — настаивала Кэрол. — Послушай меня, милая. Ты послушаешь меня. Ты просто находишься в состоянии гипноза. Ты...
— Ну на этот раз я доберусь до тебя, мама. На этот раз тебе не уйти!
— Я — не твоя мать, — сказала Кэрол. — Лора, ты...
— Сейчас я снесу тебе башку, дрянь!
Голос изменился.
Голос уже был не Лорин.
Это говорила Линда Бектерман, третья личность.
— Я снесу твою глупую голову и положу ее на кухонный стол рядом с папашиной.
Вздрогнув, Кэрол вдруг вспомнила свой ночной кошмар на прошлой неделе. В каком-то месте в том жутком сне она, войдя в кухню, увидела на столе две отрубленных головы, мужскую и женскую. Но откуда Джейн было известно про тот кошмарный сон?
Наконец Кэрол сделала шаг назад, затем — еще. Несмотря на ледяной дождь, у нее вдруг выступила испарина.
— Я говорю тебе в последний раз, Линда. Ты должна положить топор и...
— Я снесу тебе голову и изрублю на тысячу мелких кусочков, — сказала девочка.
И теперь это был голос Джейн.
Этот голос не принадлежал ни одной из личностей, проявлявшихся только в трансе. Это был голос Джейн. Ей самой удалось выйти из транса. Она знала, кто она. Она знала, кто такая Кэрол. И тем не менее продолжала угрожать топором.
Кэрол бросилась к ступеням на веранду.
Девочка, побежав наперерез, отсекла ей путь к домику. Она стала стремительно, с улыбкой на лице, наступать на Кэрол.
Повернувшись, Кэрол бросилась в сторону луга.
Несмотря на яростный дождь, барабанивший по лобовому стеклу, подобно граду пуль, несмотря на висевший над дорогой грязный туман и страшно скользкий асфальт, Пол, нажимая до отказа на акселератор, вывел «Понтиак» в крайний ряд.
— Маска, — произнес он.
— Что ты хочешь сказать? — переспросила Грейс.
— Личность Джейн Доу, Линды Бектерман и Милли Паркер — каждая из них была только маской. Пусть очень натуральной и убедительной, но всего лишь маской. Под маской неизменно было одно и то же лицо, один и тот же человек — Лора.
— И мы должны раз и навсегда положить конец этому маскараду, — ответила Грейс. — Если мне удастся поговорить с ней как тете Ракель, я смогу покончить с этим сумасшествием. Я уверена в этом. Она послушает меня... Ракель. Она считала меня своим самым близким человеком. Ближе матери. Я смогу объяснить ей, что ее мать Уилла не устраивала пожара тогда, в 1865 году, и он вообще произошел не по ее вине. Она наконец поймет. Она поймет, что ее жажда мести неоправданна. И придет конец смертоносной цепочке.
— Если мы успеем, — добавил Пол.
— Да — если, — сказала Грейс.
* * *
Кэрол бежала по траве под обжигающим дождем. Она бежала вверх по склону луга с прижатыми к бокам руками, высоко поднимая ноги, задыхаясь. Каждый шаг вызывал у нее сильную, до мозга костей, дрожь.
Впереди возвышался лес, казавшийся ее единственным спасением. Там было где спрятаться в зарослях и по бесчисленным тропинкам скрыться от преследовательницы. Для нее местность все же была более-менее знакомой в отличие от девочки, оказавшейся здесь впервые.
Где-то на середине луга она рискнула оглянуться. Девочка была всего футах в пятнадцати от нее.
Молния рассекла тучи, и топор блеснул — раз, другой, — отражая холодные ослепительные вспышки.
Кэрол опять смотрела вперед, ускоряя бег в стремлении добраться до деревьев. Луг был мокрым, мягким и порой очень скользким. Она боялась упасть или подвернуть ногу, но ей удалось добраться до опушки леса, избежав этого. Она кинулась в заросли, в багровые, коричневые и черные тени, в густые кусты, и у нее появилась надежда — возможно, только крохотная, но все-таки надежда — на то, что ей удастся остаться живой.
* * *
Подавшись вперед, всматриваясь в завесу хлеставшего по дороге дождя. Пол сказал:
— Я хочу, чтобы один момент был у нас предельно ясен.
— Какой? — спросила Грейс.
— Прежде всего меня волнует Кэрол.
— Конечно.
— Если мы попадем в домик во время какой-то критической ситуации, я пойду на все, что угодно, ради защиты Кэрол.
Грейс покосилась на отделение для перчаток.
— Ты подразумеваешь... оружие?
— Да. Если я буду вынужден, если не будет другого выхода, я буду стрелять, Грейс. Я убью девочку, если у меня не будет выбора.
— Вряд ли мы окажемся там именно в критический момент, — предположила Грейс. — Либо до него еще не дойдет, либо все будет кончено к тому времени, когда мы туда доберемся.
— Я буду защищать от нее Кэрол, — с мрачной решимостью сказал Пол. — И если дойдет до худшего, я прошу вас не останавливать меня.
— Ты должен кое-что учитывать, — заметила Грейс.
— Что?
— Прежде всего то, что, если Кэрол убьет девочку, будет большая трагедия. По крайней мере, пока все именно так и было. И Милли, и Линда пытались убить своих матерей, но сами оказывались жертвами. Вдруг так произойдет и на этот раз? Что будет, если Кэрол, защищаясь, будет вынуждена убить ее? Ты же знаешь, что она так и не избавилась от чувства вины за то, что отказалась от ребенка. Вот уже шестнадцать лет это тяготит ее. А что случится, когда она узнает, что убила свою собственную дочь?
— Она этого не вынесет, — не задумываясь ответил Пол.
— Боюсь, что такое очень даже может случиться. А как отразится на ваших с Кэрол отношениях, если ты убьешь ее дочь, даже если ты этим и спасешь Кэрол жизнь?
— Это может все погубить, — сказал он.
И содрогнулся.
Некоторое время, несмотря на извилистую тропинку среди деревьев, Кэрол не могла оторваться от девочки. Она перебежала с одной тропинки на другую, пересекла маленький ручей, вернулась к началу своего пути. Она старалась приседать и нагибаться, скрываясь за кустами. Она не производила никаких звуков, которые были бы слышны сквозь шум дождя, старалась наступать на старую листву, перепрыгивать с камня на камень, с бревна на бревно, чтобы не оставлять следов на голой сырой земле. И тем не менее Джейн безошибочно и неотступно следовала за ней, словно ищейка.
