- Конечно, нечего ему так над тобой издеваться.
- Но слушаю это все недовольство я, а не он, - смеюсь.
- А хочешь ему скажу.
- Ну тебя, давай чай пить.
Глава 4
- Юдина? – окликает меня Полянская, когда преподаватель уже ушел из аудитории после пары.
- Чего тебе? – поворачиваюсь к ней.
- А правду говорят, что ты у Ярова, - делает пальцами кавычки, - работаешь.
Ее прихвостни тут же начинают смеяться.
- А что в слове «работаешь» смешного?
- А ты сама подумай. В твоем случае все смешно. Главное строила из себя недотрогу. Тоже мне – последняя девственница века, а у самой черти в трусах живут, - добавляет брезгливо и тут до меня доходит смысл ее слов.
- Ты что несешь, Настя? Совсем уже с мозгами плохо стало?
- Думаешь, я одна такого мнения? – оглядываю остальных одногруппников и понимаю, что не одна.
«Кошмар какой».
- Ты, о чем? – Таня дергает за рукав меня и тащит на выход, но я упорно стою, ожидая ответа.
- Сама подумай. Ты единственная, кто вторую неделю с ним бок-о-бок, которая не убежала в слезах. Хорошо ублажаешь?
- Какая же ты мерзкая, - стало реально противно от ее гадкого языка. - Иногда убеждаюсь, что людям так и не достается от природы ничего. Кому-то хотя бы красота, другим мозги. А тебе ни то, ни другое. Интересно, ты поэтому такая злая вечно?
Разворачиваюсь и ухожу. Меня заполняет гнев, потому что я не ожидала, то люди станут судачить. Ладно, когда между студентами идут разговоры о них самих, но преподавателя в сплетни вплетать. Еще и такие абсурдные.
- Марин, да подожди ты, - окликает меня Таня, и тут я замечаю, что убежала далеко от нее. Останавливаюсь и жду, когда догонит. – Не обращай на нее внимание. Она вечная сплетница. Ты же знаешь. Скоро на кого-нибудь другого перекинется.
- Тань, не надо. Если она узнала о подработке и решила подобное, значит есть и другие, - смотрю на нее, заметив, как она кусает губу и отводит взгляд. - Что?
- Ничего, просто забей. Ну не стоит все это твоего внимания. Знаешь, даже если, между вами что-то и будет, - только хочу возмутиться, но она одергивает меня. – Не зарекайся, Марина. Так вот, даже если и будет, вы имеете право. Он не твой преподаватель. Вы вообще никак не связаны с ним. А если других не устраивает подобное, то лесом пусть идут они, а не ты. Вы… Короче, ты меня поняла?
Киваю, немного успокоившись и одевшись ухожу на свою работу.
Сегодня Андрей Евгеньевич, надел свитер с высоким горлом. Черный ему явно к лицу, это факт.
Черные брюки и туфли. Шикарно. Чуть длинные волосы и маленькая, тонкая прядь, вечно падающая на правый глаз.
Еще, я заметила, что у него красивые кисти. Как если бы он играл на рояле. Наблюдаю, как он встает из-за стола и проходит между рядами.
Останавливается возле своего стола и сложив руки на груди смотрит в окно.
Мышцы напрягаются, видно каждую, которая обтянута тонкой тканью. А еще этот взгляд… Такой задумчивый. Не замечаю, как сама уношусь куда-то. А когда мои глаза вновь начинают видеть все четко и правильно, я замечаю на себе его взгляд. Такой же задумчивый, а правая рука обхватывает мужской подбородок и без конца оглаживает его.
Улыбаюсь его такой привычке и отворачиваюсь, когда Яров и сам выплывает из своих мыслей резко разворачиваясь всем корпусом к аудитории.
«Интересно, о чем он думал, смотря на меня?» - стучит в висках вопрос.
После звонка я быстро навела порядок на столах, собрав учебники и поспешила на выход из аудитории. Была такой голодной, да и Таня с Иваном должны были заскочить. Она сегодня решила до вечера в универе пробыть, потому что ее парень живет в общаге и ночует она у него только по определенным дням, когда работает «Добрая тетя Валя», как они ее называют.
- Марина, - окликает меня Яров, когда я уже почти открыла дверь. Рука так и осталась на ручке, а пальцы сжав ее, не расцепила.
- Да?
- Вы куда-то спешите? – смотрю на него, потому что он впервые разговаривает со мной, не уткнувшись в бумаги.
- Эм, нет. Немного голодна.
- Тогда присядьте. Мне нужно, чтобы вы записали кое-что под диктовку, а после... – он не договаривает свою мысль, потому что дверь дергают с гигантской силой и я, так как держалась за нее, вываливаюсь в коридор, упав на колени.
- А-ай, - кричу довольно громко, ведь я не ожидала и реакции никакой не последовало, чтобы как-то смягчить падение.
- Марина, - где-то сзади кричит Андрей Евгеньевич, и я слышу, как он несется ко мне, а я уже подхвачена руками, как оказалось Вани.
- Черт, Марыч прости. Не думал, что ты тут… Бля, - ругается он.
- Да все нормально, Вань, - успокаиваю его.
- Ну ка отошел, - рычит Яров и сразу же обхватывает мою талию, помогая дойти до парты, при этом захлопнув дверь. – Садись. Сейчас посмотрим, как дела обстоят, и пойдем в больницу институтскую.
- Что? Нет. Все нормально. Давайте я сама пойду, а вы…- но мужчина уже сидит передо мной на корточках и задирает штаны.
Думаю, именно так ощущают себя героини сказок, фильмов, и всех тех романтичных моментов, когда мужик чуть ли не на коленях перед ней, пытается помочь девушке в беде.
Чувствую его прикосновения и конечно о боли не думаю вовсе. А еще он так близко, что я улавливаю его парфюм – мягкий, шелковистый, абсолютно ему подходящий.
Смотрю на волнистые волосы, которые хочется погладить, провести по ним ладонью.
На лице просматривается щетина, так мне нравится больше. «Интересно, если прикоснуться – уколешься?»
Когда мужские ладони касаются кожи, меня словно током бьет, а мысленно я бью себе по руке, за то, что побрила ноги.
«Мда, Марина, кто, о чем».
На очередное его прикосновение я тихо пищу, но Яров воспринимает это иначе.
- Сильно болит? Тогда поедем в больницу, - встает и я ловлю его за ладонь своими руками.
