- Ну, что еще?
- Если влипнешь в историю с этими бабками, придешь ко мне. Поняла? – рыкаю строго.
- Да, конечно, Глеб! Ты самый лучший! – громко восклицает Стелла и, неожиданно подскочив ко мне, целует в щеку. – Все будет сасно!
26. Ловушка
Глеб
Бессонная ночь дает о себе знать. Дико раскалывается башка. Выпроводив последнего посетителя, прошу у Ксении таблетку и, откинувшись на высокую спинку кресла, закрываю глаза. Постепенно головная боль притупляется, и меня клонит в полудрему. Сразу откуда-то из подкорки появляется Анька. В стрингах, розовом топе и ботинках от Джимми Чу. Танцует что-то зубодробительное. Смеясь, запрыгивает мне на колени и задирает топ, обнажая упругие шары. Я тянусь к ним губами, но девчонка уворачивается в сторону. Хватаю ее. Прижимаю к себе и, удерживая одной рукой, тянусь к заветной цели. Но как только спелый плод оказывается у меня на ладони, раздается сирена.
На столе аж заходится трелью сотовый.
С трудом разлепляю веки. Тру лоб и глаза. Приснится же такое, гребаный сарай! Теперь мне за рабочим столом долго сидеть. Придется поработать, пока схлынет острое желание. Давно мне так не вставляло. И что ж теперь делать?
К Вере ехать не хочется. Аньку еще долго окучивать. Упрямая девочка. Гордая. Тут мне точно ничего в ближайшее время не светит.
Сон в руку, твою мать!
Что там принимают при целибате?
Лениво тянусь к трубке и больше всего мечтаю оторваться на той сволочи, что разбудила меня.
Но заметив имя контакта, бросаю отрывисто.
- Что там, Санек?
- Глеб, - глухо бубнит мой верный телохранитель. – Сейчас Анне Владимировне позвонили с незнакомого номера. Сказали, что треснул памятник Павла, и надо срочно приехать. Вот она и рвется на кладбище… Что делать, шеф?
- Мозги включить! – рявкаю в ответ. – Ты головой думать умеешь? Или только жрешь в нее?
- А что такое? - недоуменно бормочет Санек.
- Если бы что-то случилось с памятником, звонили бы мне. Откуда работникам кладбища известен Анькин номер? Сам подумай… Так… Это подстава… Никто никуда не едет. Я запрещаю!
- Но шеф, дама настаивает…
- Домой ее отвези. Пусть вещи собирает. Я приеду через пару часов. Отвезем их с Асей в Егоршино.
- Так у нее занятия еще…
- Вот пусть танцует! – обрываю дурацкий треп. И сбросив звонок, раздраженно откидываю трубку в сторону. По внутренней связи звоню Ордынцеву.
- Отправь людей на кладбище. Там какая-то фигня с Павкиным памятником…
И тут же замечаю, как экран айфона вновь светится от звонка. И снова Саня!
- Глеб, - исступленно воет в трубку. – Пока тебе звонил, она смылась! Ну что за девка?! Представляешь!
- Поаккуратней в высказываниях, - цыкаю на подчиненного и ору в голос. – Ну и что ты там встал? Ищи ее! Езжай следом!
А сам, на ходу надевая пальто, выскакиваю в приемную.
- Едем. Быстро, - велю Олегу и Юрке.
По дороге достаю из кармана Самсунг. Как же вовремя Ордынцев подсуетился!
Просматриваю отчеты по входящим и исходящим вызовам. И не нахожу нужной распечатки.
- Твою-мать, твою-мать, - повторяю как мантру.
И нажав на значок «определить местонахождение», с удивлением наблюдаю, как маленькая зеленая точка мчит по прямому, как шпала, проспекту в сторону городского кладбища.
«За какие такие грехи мне приходится нянчиться с тобой? – причитаю, как старая бабка. И понимаю, что влип по-крупному. Ну, кто еще попрется в сумерках на кладбище? Зачем? Соединить развалившиеся куски силой мысли?
- Не должен он был треснуть, - тяну задумчиво. – Там отличный черный мрамор стоит. Такой же, как и у моего отца. На том за пять лет ни единой царапинки. А этот почти три года простоял и лопнул. Странно как-то!
- Сейчас все плохо делают, шеф, - важно замечает Юра. – Кое-какеры, блин!
Снова просматриваю сообщения и, не найдя нужного, звоню Саньку. Может, у Ани еще одна трубка имеется?
- Аня по какому телефону с кладбищенскими говорила?
- Вроде как по городскому звонили… Ей из детского клуба принесли трубку. Это рядом с ее залом помещение…
- Саня, - вздыхаю горько. - Я тебя вроде за умного держал…
Слепым взглядом смотрю на кладбищенский серый забор и пытаюсь сообразить, кто стоит за этим странным звонком. Чувствую раздражение и глухую обиду.
«Что ж ты так, Анечка? Веришь, кому попало, только не мне!»
И как только Порш останавливается около знакомых ворот, выскакиваю из машины и как дурак несусь к Павкиной могиле. Сразу замечаю сгорбленную знакомую фигурку. Вижу, как подрагивают плечи. Плачет, наверное. И подойдя ближе, еле сдерживаюсь, чтоб не выматериться.
- Гребаные чижики, - выдыхаю, успев заменить отборную ругань первым попавшимся набором слов. Изумленно гляжу на азбитый пополам памятник. Тут точно вандалы побывали. Сам бы он так расколоться не смог.
- Какого ты сюда потащилась? – обрушиваюсь на Аню. – Я же запретил тебе!
- Вы нам никто, - мотает головой Аня и, захлебываясь слезами, без сил опускается на деревянную лавочку.
- Едем, нечего тут рассиживаться, - заявляю грозно. – Вставай. В машине поплачешь.
Я взбешен, твою мать! Как же я взбешен!
- Это какой безголовой нужно родиться, чтобы ближе к ночи прискакать на кладбище? Ты хоть соображаешь, что творишь, Аня?
- Так позвонили, - всхлипывает она. – И памятник разрушен…
- Это ловушка, девочка, - вздыхаю я. – Поднимайся, нужно поскорее убраться отсюда.
Аня смотрит на меня изумленными глазищами, но так и не двигается с места.
- Вы, правда, думаете?
- Уверен, - резко бросаю я. – Сама сообрази, у кого из кладбищенских мог оказаться номер твоего телефона. Или он был выбит у Павки на памятнике? – замечаю с усмешкой. – «Здесь покоится Павел Агурский, а его подруга скучает дома. И номерок». Так, что ли?
- Как вы смеете? – подскакивает она. Опаляет меня шалым взглядом. Ударяет кулачком по груди. Хладнокровно перехватываю руку. Притягиваю девчонку к себе.
- Хватит глупостей, Аня, - шиплю недовольно и, мельком глянув на памятник, велю Ордынцеву, стоящему в паре метров.
- Смотайся в контору, Вадик. Пусть вызовут полицию и заведут дело о вандализме. А заодно поинтересуйся, куда делась охрана? И как они могли допустить такой разгром? Здесь явно не за полчаса управились.
За руку волоку чумовую девчонку к Поршу. Слава богу, хоть не упирается, а понуро бредет сзади. И лишь когда мы оба оказываемся в теплом салоне моего автомобиля, спрашивает робко.
