Но меня никто ни о чем не спрашивает. Аня лишь водружает голову снеговика на его плечи и пытается хоть как-то закрепить. Но замерзшие пальцы плохо слушаются.
- Помочь? – спрашиваю с улыбкой.
- Конечно, - кивает Аня, а Аська обнимает мать за ноги и прячется за спину.
- Придержи, - прошу свою несносную гостью. И быстро приминаю снег пальцами.
Даже припомнить не могу, когда последний раз возился в снегу. Уж точно не в этой жизни.
Привычным движением убираю со снежной головы лишний снег. Леплю шею и, чуть подув на красные пальцы, спрашиваю Асю.
- А мы кого лепим, детка?
- Пинцессу! – заявляет Аська, высовывая из-за ног Ани любопытную мордашку и подпрыгивая.
- Тогда другое дело, - вздыхаю я. – Это точно принцесса? Не снежная баба?
- Вообще-то я лепила снеговика, - смущенно сообщает Анечка.
- Но раз принцесса хочет принцессу, - развожу я руками и, присев на корточки, из двух кривых шаров леплю женскую фигуру и платье.
- Давай, принеси еще снега, - командую я Ане. – Чем больше, тем лучше?
- Это зачем еще? – строго спрашивает она, устремляя взгляд на невысокую грудь получившейся снежной принцессы.
«Не будь рядом Аси, я бы вылепил шары, как у тебя», - хочется признаться мне. Но прячу за улыбкой фонтан эмоций.
- Корону принцессе нужно сделать. А ты что подумала?
Смотрю насмешливо. И заметив негодующий взгляд моей будущей жены, повторяю насмешливо.
- Корону, Аня! Корону!
33. Не дом, а проходной двор
Глеб
Непослушными пальцами укладываю снег на кривую лысую башку снеговика и аккуратно леплю корону с высокими зубчиками.
Ася, маленькая мартышка, радостно прыгает рядом. Аня улыбается довольно. Редкий случай. Любуюсь девчонкой. Раскраснелась на морозе. Шапка – этот розовый ужас с помпоном – съехала на бок. Русые пряди выбились на свободу и колышутся на легком ветерке.
И мне хочется схватить девчонку в охапку. Уткнуться губами в щеки, прихваченные морозцем. Зацеловать. Прижать к себе непокорную девочку. Отогреть. И навсегда стереть с ее лица грусть и печаль.
От глупых мыслей меня отвлекает звонок сотового.
Штирлиц. Константин Исаев. Мой старый товарищ еще по университету и сосед по имению. Его участок примыкает к моему. И между ними даже ограждения нет.
- Ты дома, Агурец? – осведомляется глухо. – Я подъеду.
- Сейчас предупрежу охрану, - киваю я, понимая, что снежная сказка закончилась. Пора возвращаться в реальность. Завтракать. Перетереть с Котом о делах наших тяжких. Наверняка будет уговаривать меня присоединиться к новому проекту.
- Дальше сами, - говорю Ане, отряхивая ладони от снега.
- Очень красиво у вас получается, - восхищенно восклицает она. – Настоящая скульптура! У вас талант, Глеб Александрович!
- Знаю, - подмигиваю ей и, повернувшись к Асе, предлагаю. – Пойдем чай пить с королевскими оладьями. Лена сегодня специально для принцесс пекла.
И в душе надеюсь, что Штирлиц припрется попозже.
- Пьявда? – изумленно глядит на меня малышка.
- Ну конечно, - киваю я. – Не возражаешь, Анечка?
- Нет, - улыбается она. – Ася сегодня плохо ела.
- Так мы сейчас наверстаем, - смеюсь я, подхватывая малышку на руки, и только собираюсь взбежать на крыльцо, как со стороны хозпостроек слышу знакомое ржание. Гребаный экибастуз! Не мог, что ли, на полчаса позже прискакать!
- Гляди, лошадка, Асенька! - показываю девочке на приближающегося всадника. Замечаю встревоженную физиономию Ани. Вон как напряглась!
- Не бойся, - предупреждаю поспешно. – Это мой приятель. Костя Исаев. Лошадник страшный. Он бы в конюшне и спал. Или лошадь бы в постель притянул.
Аня обеспокоенно смотрит на подъезжающего всадника и шепчет еле слышно.
- Ася может испугаться…
- Тогда не стоит подходить близко. В следующий раз, - соглашаюсь я, замечая, как, доехав до моей конюшни, спешивается Исаев. А затем, спустив с рук ребенка, иду навстречу к другу. Хотя, честно говоря, я бы ему сейчас башку открутил. Только установил минимальный контакт с Аней, как тут он мне на голову свалился. Придурок!
- Ты прям как колхозан, - смеется Штирлиц и прицельным взглядом выхватывает из-за моей спины Аню и Асю. – Что за бабца с прицепом? Ты ж вроде не любишь разведенок…
- Павкины жена и дочка, - неохотно бросаю я. И готов уже настучать кулаком по лысой репе.
- Познакомишь? – весело осведомляется друг. – Девка зачетная…
- Отвали, - рычу я, обрывая дурацкие разговоры.
«Какая она тебе бабца или девка? - Сдерживаюсь, чтобы не заорать. – Она моя. Потом вас познакомлю. На свадьбе!»
Морщусь как от зубной боли, и самому смешно. Когда это я успел стать таким собственником? Бросаю прощальный взгляд на Аню и ребенка и на правах хозяина веду Кота в дом. В тепло кабинета, где уже кто-то разжег камин.
- Что-то случилось? – спрашиваю, подходя поближе. Подставляю руки к огню и тут же ловлю себя на странной мысли.
В доме поселился ребенок. А значит, необходимо принять все меры безопасности. Нужно поставить защитное стекло… Да и проверить каждое помещение. Мало ли, куда может встрять Ася?
Пишу сообщение Ордынцеву и вполуха слушаю Костика. У него опять наполеоновские планы. Хочет завоевать галактику, не привлекая внимания санитаров.
- Так ты в доле? – спрашивает меня. – Проект обалденный. Думаю, в триста процентов обернемся.
- У меня сейчас все в обороте, - замечаю лениво. Вру, и Костя это понимает. Но не выведет на чистую воду. Не возмутится. Таковы правила игры. – Спроси у Щербетова. Вдруг заинтересуется, - бросаю неторопливо. И услышав, как дребезжит в кармане сотовый, отвлекаюсь от разговора. А сам мысленно пытаюсь сообразить, может, зря я отказываюсь. Маржа хорошая.
- К вам юристы и Роберт Щербетов, - докладывают с поста охраны.
- Пропусти, - вяло отмахиваюсь я и, только повесив трубку, вспоминаю, что Робик наверняка прибыл не ко мне, а к Анечке.
- Зря отказываешься, - хмыкает с дивана Штирлиц. – Инвесторов полно. Тот же Щербетов рвется. Но я тебе сначала предложил по дружбе.
В бизнесе друзей не бывает. Эту истину я давно усвоил. Есть компаньоны, и есть конкуренты. И на этой шахматной доске без границ и клеток каждая фигура может менять свои качества. Сначала в одну сторону, потом в другую.
- Присылай бизнес-план. Я посмотрю, - заверяю уклончиво. – Вполне возможно, и впрягусь. На какой процент могу рассчитывать?
- Сколько вольешь, - пожимает плечами Исаев. – Я в этот проект вношу половину. А вы с Щербетовым можете напополам устроиться или как захотите. Больше никого брать не хочу. Чужих особенно, - отрезает Костик, вальяжно развалившись. – Флешка у меня с собой.
