- А кто? – пыхтит, сбавляя обороты, Лариса. – В зале была Демина.
- Откройте расписание и уточните, - отрезает Агурский. – Но похоже, Лариса Петровна, вы с трудом понимаете, что творится во вверенной вам организации. Нужно связаться с комитетом культуры. Думаю, у них есть к вам нарекания…
Директриса задыхается от возмущения и беспомощности. Ловит воздух ртом, словно рыба, выловленная сачком из рыбовоза и оказавшаяся на прилавке. Другой мир, другие правила.
40. Объявляю вас...
Глеб
- А вам, - Агурский переводит раздраженный взгляд на Леськиного отца, - хорошо бы отвезти ребенка в больницу. И если есть претензии к моей жене, подавайте в суд.
- Жене? – не сдержавшись, охает Рубцова.
Варя и кто-то из родителей смотрят на нас с нескрываемым любопытством.
- А вы кто? – интересуется борзо Самойлов. Небось мысленно прикидывает, сколько денег он сможет содрать с Глеба.
- Как верно заметила моя супруга, это не имеет отношения к ситуации… Пойдем, Аня, - поворачивается ко мне. – Где ее сумка? – строго спрашивает Сашу.
И покрепче обняв меня за плечи, ведет к выходу.
«Я в безопасности, - мысленно выдыхаю я и, рассеянно глядя перед собой, стараюсь сосредоточиться на самых простых вещах.
Сильный мужчина рядом. Он защитит.
- Аня, а кто проводил занятие? – вдогонку кричит Лариса Петровна.
- Варя, - поворачиваюсь к ней. – Но в чем виноват преподаватель? Девочка неверно поставила ногу…
Дорогие мои, жду ваших комментов!
- Значит, вы ее плохо научили, - вопит папаша.
- Ребенком займись, баклан, - презрительно роняет Глеб и настойчиво ведет меня к выходу.
Словно больную, ведет к машине. И когда мы вдвоем устраиваемся на заднем сиденье, прижимает меня к себе.
- Все хорошо, девочка. Ты в безопасности. Я любому за тебя снесу башку.
- Если бы не ты, они бы меня сожрали, - шепчу, пряча лицо на груди у Глеба.
Агурский гладит меня по голове. Целует в висок и тихонечко шепчет всякие глупости. Смешные и наивные.
- Никогда не подозревала тебя в склонности к романтизму, - улыбаюсь сквозь слезы.
- Я тоже, - возмущенно фыркает Глеб и, заглянув мне в лицо, старается отсканировать мои эмоции. – Аня, - говорит нарочито спокойно и весело. – Пока ехал к тебе, позвонили из ЗАГСа. Они могут расписать нас сегодня. Давай заедем, чиркнем у них в гроссбухе.
- Интересное предложение, - вздыхаю я, прекрасно понимая, что кольцо вокруг меня сужается все больше и больше. – А где цветы? Кольца? – интересуюсь печально.
- Цветы сейчас купим, не проблема, - пожимает он плечами. – А кольца… Закрой глаза, пожалуйста, и не подсматривай.
Опускаю веки и тут же чувствую, как безымянный палец холодит тонкий металл. И раскрыв глаза, взвизгиваю от восторга. Набор из двух серебряных колечек украшает две фаланги. Именно на него я заглядывалась с Нового года и все не решалась купить.
- Нравится? – тихонько шепчет Глеб.
- Обалденно, - выдыхаю я. – Очень красиво.
И сама не понимаю, как Агурскому удается дарить мне именно то, о чем я мечтала. И если про ботинки Глебу могла напеть Стелка, то о колечках я никому не говорила. Просто заходила в магазинчик, вздыхала и шла дальше.
- Почему ты выбрал именно этот набор? – спрашиваю изумленно.
- Чуйка, - пожимает плечами Агурский, вытирая запоздалую слезинку с моей щеки. – Приехали, - кивает на жилой дом и мраморное крылечко. Обычный районный ЗАГС. Полчаса до закрытия. На мне черные джинсики-скинни и черный свитерок с собакой, выложенной стразиками. Агурский тоже в черных джинсах и таком же свитере. Прям как похоронная команда.
- Глеб, смотри, - окликает шефа водитель Миша. Кивает на стоящую напротив входа беседку, украшенную линялыми розочками.
- Журналисты, мать их, - тихо ругается Глеб и замечает с таинственной улыбкой. – Нормально все. Пусть сразу всех оповестят.
- Может, еще интервью дашь? – хмыкает с переднего сиденья Саша.
- Обойдутся, - весело отмахивается Агурский, но на всякий случай просит. – Подъезжай прямо к ступенькам, Миша. Саня, близко никого не подпускай, - командует снова. И как только машина останавливается, шепчет мне на ухо. – Это не страшно, котенок. Раз, и ты уже Агурская.
- Но Ася так и останется Деминой, - не спрашиваю, утверждаю, упершись пальчиком в грудь будущего мужа.
- Обещаю, - кивает он и, распахнув дверцу, выходит на улицу. Подает мне руку и на глазах у навостривших уши журналистов целует меня в губы. Поцелуй легкий и незатейливый. Почти братский. Но мне он кажется клеймом, которым Агурский помечает свою собственность.
Самодовольный взгляд и расправленные плечи лишний раз подтверждают мою догадку.
- Пойдем, нас ждут, - улыбается мне Глеб и, взяв за руку, тянет по ступенькам вверх.
А там уже в полутемном фойе нас ждет строгая насупленная тетка. Человек уже домой собрался. Сумочку сложил. А тут на тебе. Великому и ужасному Агурскому приспичило жениться.
- Глеб Александрович, Анна Владимировна? – интересуется она деловито и радостно машет пухлыми лапками. – Пойдемте, пойдемте.
Ведет нас по слабоосвещенному коридору.
- А заявления, Глеб? – шепчу я, дергая жениха за рукав куртки.
- Ксения завезла, - морщит нос он.
- Гоняешь человека, - бросаю с легким укором.
- Да ну? – ухмыляется он. – Ей же хорошо. Раньше домой пошла.
Мне не понять логику идущего рядом человека. Только Глеб может обременить постороннего человека личными проблемами да еще твердо верить, что этим его осчастливил.
Вслед за теткой заходим в небольшую комнату, заставленную стеллажами и шкафами. Подписываем заявления, составленные чужой рукой, и еще какие-то бумажки.
- Дорогие Анна Владимировна и Глеб Александрович, - задушевно начинает тетка, открывая толстенный гроссбух.
Слушаю ее, кошусь на довольного и невозмутимого Глеба, а в памяти всплывает наша с Павликом свадьба. Похожая на эту и вместе совершенно другая. Тогда нас тоже расписали наспех. Но мы заявились в ЗАГС нарядные и абсолютно счастливые. Взяли в свидетели Стелку и Роберта. А потом поехали в загородный ресторан семьи Щербетовых. Наши друзья шептали нам «Горько!» и ржали, как молодые кони.
- Почему вы шепчете? – спросила я тогда.
- Ну так свадьба же у вас секретная, - расхохотался Роберт.
Вздрагиваю, когда тетка произносит торжественно.
- Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.
41. Белые тюльпаны
Глеб
