44. Женщина-кошка
Аня
Смотрю вслед на крепкую широкую спину. Окидываю быстрым взглядом коротко стриженый затылок и накачанную шею, торчащую из-под черного свитера.
Глеб - красивый мужик. С хорошей фигурой и идеально прокачанными мышцами. Не бодибилдер-фанатик, но и не ботан в свисающих штанах.
- Бери, пока дают, - подсказывает мне внутренний голос.
- Пусть попросит хорошенько, - отвечаю своему отражению.
Не спеша выхожу из ванной. Наверняка сейчас Агурский начнет меня склонять к первой брачной ночи. Напомнит про мои пункты в договоре. Пытаюсь на ходу придумать, как обломать…
Но спальня встречает меня тишиной и мягким светом торшера. В комнате никого нет. Заглядываю в детскую, а затем в гардеробную. Пусто. Неужели Агурский так легко сдался? Топаю от досады ногой и, вернувшись в ванную, наполняю водой белое изысканное корыто. Насыпаю туда какую-то соль и, погрузившись в воду, закрываю глаза. Всего лишь на минуточку.
И тут же оказываюсь в аквапарке. Мчусь вниз по почти вертикальной горке и со всего размаху проваливаюсь в холодную мыльную жижу.
В ужасе распахиваю глаза. Фыркаю как ежик, наглотавшись давно остывшей воды. Сколько времени я пролежала в ванне? Где Агурский? И как там Ася?
Подскакиваю, дрожа от холода. И быстро ополоснувшись под горячим душем, надеваю новенький махровый халат, висящий на вешалке. Ну, прям, как в отеле.
На темно-синем кармане вышита стилизованная буква «А».
Агурская Анна…
Звучит, елки-моталки!
На ходу завязывая пояс, бегу к Аське. И выдыхаю с облегчением. Моя чудесная девочка спит, раскинувшись звездой поперек кровати. И все мои хотелки лечь спать вместе с дочерью разбиваются о материнский инстинкт. Не хочу тревожить малышку.
Медленно возвращаюсь в спальню Глеба. С раздражением смотрю на кровать. Не желаю делить постель с посторонним мужчиной! Даже если он записан в паспорте как муж.
«А вдруг Глеб все понял и решил пока спать в кабинете?» – проносится в башке спасительная мысль. Если так, то у нас есть шанс.
Неохотно снимаю серое покрывало и, аккуратно сложив его на кресло, взбиваю подушку. Уже собираюсь лечь, когда слышу шелест въезжающей во двор машины. Подхожу к окну. Всего один шаг, и чуть затеплившиеся в моем сердце надежды бьются на мелкие осколки, задевая душу. Заставляя ее кровоточить.
Почему же так больно?
Я в ужасе наблюдаю, как из длинного черного Мерса совершенно спокойно выходит женщина. Улыбается, словно довольная кошка. Скользит победным взглядом по окнам и, кутаясь в норковую шубку, не спеша заходит в дом.
Мне должно быть все равно! Но кулаки инстинктивно сжимаются от охватившей ярости. А ноги подкашиваются. В бессилии опускаюсь на пол, утыкаясь носом в колени.
Агурский, сволочь циничная, что ж ты творишь?
Говоришь одно, делаешь другое. И самое главное, зачем? С женщиной-кошкой у него давняя связь. Вера, кажется… Мне про нее рассказывал Павлик и называл женой Глеба. Может, и не супруга, конечно, раз Агурский так шустро женился на мне. Но многолетняя любовница, это точно.
А ты кто, глупая курица?
Утираю слезы и из всех сил стараюсь взять себя в руки. Честно говоря, не получается. По большому счету мне должно быть все равно, но жгучая обида выжигает душу. Даже плакать не могу. Сижу на полу, не в силах подняться с места. Пялюсь в потолок, как последняя идиотка, и пытаюсь понять, как поступить дальше.
Много ума не надо, чтобы уяснить простую истину. Я - никто для Глеба. Обычная пешка, которую пришлось разменять в борьбе за ферзя. Вздыхаю и охаю, пытаясь усесться поудобнее, но ничего не получается. Вся комната пропитана Агурским. Его парфюмом, привычками. Даже халат на мне тоже его! Подскочив, бегу в гардеробную. И схватив с полки свою пижамку, быстро переодеваюсь. А вернувшись в спальню, понимаю, что не смогу лечь в кровать Глеба. Неслышно ступая, захожу в детскую и, чуть подвинув сонную Аську, укладываюсь рядом. Дочка тут же прикатывается ко мне. Утыкается в грудь лицом и что-то бормочет во сне. А я, чмокнув малышку в макушечку, вдыхаю самый любимый запах.
У меня есть только Ася. И ты ее не получишь, Глеб! Даже не надейся!
Мерное дыхание дочки постепенно успокаивает меня. Но как только мне удается задремать, тихо отворяется дверь в соседнюю комнату, затем слышатся быстрые шаги. Агурский, не найдя меня в своей спальне, заглдявает в детскую.
Мы спим, дорогой товарищ! Просьба не беспокоить.
Притворяюсь спящей, в надежде на самый лучший исход. Глеб сейчас развернется и уйдет к себе.
Но все мои мечтания проваливаются с треском. Ни в чем нельзя быть уверенным с Агурским!
Сильные руки мужа подхватывают меня, как пушинку, и тянут на супружеское ложе.
- Просил же лечь здесь, - раздраженно шепчет Глеб мне в ухо. Чуть хриплый шепот мужа действует на меня как разряд тока. Дикой кошкой выгибаюсь в его объятиях.
- Оставь меня в покое! – шиплю, вырываясь из крепких рук. – Иди к своим бабам!
- Каким еще бабам, Анечка? – улыбаясь, интересуется муж и, похоже, принимает мое негодование за приступ ревности.
Отскакиваю в сторону, подальше от Агурского. И обхватив себя руками, роняю устало.
- Ты же выписал из города красотку, на ней бы и женился. Зачем я тебе, Глеб? Какие многоходовочки ты разыгрываешь?
- Она приезжала по делу. Поговорить, - морщится Агурский. – И кроме меня в кабинете были еще люди. Если бы ты спустилась…
- Зачем? Я не хочу жить в грязи. Не желаю подозревать кого-то в изменах. Следить. Проверять телефон. Но у тебя другое понятие семейной жизни. Ты считаешь нормальным принимать в доме любовницу, когда наверху спит жена, пусть даже и фиктивная!
- Ты все не так поняла, - отрезает муж. Чувствую, как каждое слово дается ему с трудом. Так всегда бывает, когда человек врет. – У нас большие неприятности. Кто-то напал на моего Юрку около дома Веры. Я вызывал ее уточнить некоторые детали…
- Господи, - выдыхаю тихо. – Опять новое вранье! Хватит, Глеб. Пожалуйста…
Закрываю лицо руками. Только бы не видеть этого шута. Не слышать новой лжи.
- Прекрати истерить, Аня, - рычит муж, подходя ближе. Резко схватив меня за руку, притягивает к себе. Вминаюсь лицом в накачанную грудь Агурского. Чувствую, как его ладони жадно скользят по моей спине, прижимая меня еще сильнее. Пальцы жадно бегут по шее, затем по лицу. Убирают хозяйским жестом волосы, медленно ползут по щеке. Подушечкой большого Глеб обводит мои губы.
- Прекрати, - просовываю между нами локоть и хочу отстраниться. Но муж мне не позволяет отступить прочь.
- Одевайся, и пойдем вниз, - рычит, негодуя. – Там еще сидят пацаны во главе с Ордынцевым. Сможешь сама удостовериться…
