- Тогда кому он мог помешать?
- Я разберусь, Ань. Обязательно, - выдыхаю нетерпеливо.
- Я тебе верю, - тараторит она, обхватывая меня ногами. Подхватываю ее за ягодицы, как можно ближе прижимая к себе. Целую в глаза, нос, щеки. Чувствую, как пол уходит из-под ног.
- Нужно тебя уложить, - замечаю мимоходом. И как только мы с Аней оказываемся в горизонтальной плоскости, нависаю сверху. – Девочка. Моя.
- Глеб, пожалуйста - хнычет Аня, ерзая в моих объятиях. – Не останавливайся. Я больше не могу.
- Я тоже, малыш…
Чувствую ее всем телом и готов закричать от восторга. Но сдерживаюсь из последних сил. Сейчас опасно терять голову.
С завершающим толчком обрушиваюсь на жену. И как придурок немею от нежности.
- Люблю тебя, - признаюсь хрипло и в глубине души надеюсь на взаимность.
Но жена молчит. А я внутренне закипаю как мальчишка.
56. Принцы и принцессы
«Что-то я упускаю», – думаю, лежа ночью без сна. Снова пялюсь в потолок невидящим взором. И опять прижимаю к себе сонную Анечку.
Творится какая-то хрень. А я к ней ни с какого бока подобраться не могу. Но давайте рассуждать по порядку. Кто имеет право на наследство Агурских? Прямых наследников по пальцам одной руки пересчитать можно. Скудеет род. Мама, Анечка с Асей, Ангел за себя и за Принца. Может еще Вася Демин всплыть, как отец Павки. И все. Шесть человек, включая меня.
Аня уже точно никаких козней не строит. Остаются Ангел и Вася.
Тихонечко убирая с груди руку Анечки, целую ее в висок. Откатившись в сторону, поднимаюсь с постели, стараясь не разбудить спящую на моей кровати женщину. Жену!
Когда бы я так раньше старался. Но и в этих нехитрых движениях нахожу особый кайф. Большое счастье складывается из маленьких радостей.
Спустившись в кабинет, открываю ноут и в программе Икс Майнд старательно черчу схемку. Два квадратика наверху – папа и Филипп. От них – мы, дети. Потом Павка и Аня с Асей с нашей стороны, а от Ангела и Принца родители наследников так и не дождались. Боковые ветви – двоюродные и прочие родственники.
Но нет! Все вроде добропорядочные люди. Один профессор, два флейтиста и скрипач. Охренеть можно от безысходности.
Никак не могу сложить два плюс два. Роняю голову на руки, пытаясь сосредоточиться. Никак.
– Ты чего не спишь? – заглядывая в кабинет, бурчит заспанная Марфа. Мой дорогой ангел-хранитель.
– Думаю, – отмахиваюсь, подавив вздох. Чешу голову, пытаясь справиться с раздражением.
– Себя бы поберег, – квохчет она. – Чаю принести, или что-нибудь посущественней?
– Кофе и бутерброды, – киваю экономке, а когда она торжественно удаляется, смотрю на часы. Половина пятого. Уснуть уже не удастся. Может, потом поднимусь к Анечке, поваляюсь…
Мысли мои тут же устремляются к жене. Сейчас бы бросить все к едреной фене. Вернуться в постель под теплый Анькин бок… Все равно ничего разгадать не могу.
Ребус, блин!
Чуть прикрыв глаза, наблюдаю, как в кабинет вплывает Марфа с подносом. Ставит снедь на край стола и уже собирается отплыть обратно в койку, когда меня осеняет.
– А у отца или Филиппа внебрачных детей не было?
Вздрагивает недовольно. Будто я спросил что-то совершенно неприличное. Старая ханжа, а не Марфа!
– Откуда мне знать? – пожимает плечами. – Насчет Филиппа не знаю, а наша хозяйка всегда контролировала Александра Альбертовича.
«Да, – усмехаюсь мысленно. – Мать ему спуску не давала. Названивала каждые полчаса. А если отцу вдруг приходило в голову встретиться с друзьями, то тут же укладывалась в постель и объявляла себя больной».
Значит, отец отпадает. Остаются только Филипп и его сыновья…
– Срочно пробей все связи Принца и Ангела, – пишу сообщение Ордынцеву и получаю странный ответ.
– Я уехал, Глеб.
– Кто отпускал?
– Пришлось сорваться. У матери сердечный приступ. Подозревают инфаркт. Собирался утром тебе написать.
– Лады, – отправляю красную морду со зверским оскалом. И раздраженно тру затылок.
Как-то невовремя разболелась тетя Валя…
Пытаюсь снова и снова соединить пазлы, но они рассыпаются, не имея нужных фрагментов. Вот же блин!
Хватит изображать из себя мыслителя. Роденов тут нет. Нужно вернуться к жене и заняться любовью. Может, замутить еще одного наследника. Чтобы у нас был явный перевес сил!
Но только встаю из-за стола, как начинает пиликать сотовый.
Алексей Москвин – создатель робота Кузи и бывший поклонник моей жены.
– Слушаю, – рявкаю в трубку. На часах почти семь. Не время для деловых звонков. Тем более хозяину корпорации.
– Глеб Александрович, – шумно пыхтит в трубку товарищ Леша. – Мне нужно срочно встретиться с вами. Меня втянули в очень неприятную историю…
– Поговори с НикНиком, – цежу я. Мне еще не хватало проблем исполнителей. – Напиши на его имя докладную. Если что-то важное, он передаст мне.
– Нет, – запальчиво перебивает меня недоумок. – Я не хочу беседовать с Николаем Николаевичем… Это не его тема.
– А чья?
– Мне бы с вами напрямую поговорить. Это касается программного обеспечения.
Наверняка речь идет о том самом телефоне, что выкупил у Москвина Вадька. И если наше дарование возжелало поговорить на эту тему, то, скорее всего, речь идет о шантаже.
Ох, и не люблю я шантажистов!
– Я занят, – отрезаю недобро. – Свяжись с Ксенией, моим секретарем. Она найдет время в моем графике.
– Да-да, хорошо, – мямлит парнишка и, попрощавшись, быстро отключается.
Наверное, думает, что вот сейчас Ксения его запишет ко мне на прием.
Да ну на фиг!
Моя вымуштрованная помощница имеет точные инструкции и уж точно не станет назначать встречу, если я не заинтересован.
Поднявшись в личные апартаменты, захожу в детскую. И с удивлением обнаруживаю свернувшуюся на диване тещу.
Здрасьте, приехали! Только тебя мне тут и не хватало.
Замираю лишь на минуту. Раскрывшаяся Ася опять спит, раскинувшись звездой по кровати. Накрываю ребенка одеялом и натыкаюсь на негодующий взгляд Елены Ивановны.
– Что вы тут делаете? – спрашивает возмущенно.
Хороший вопрос хозяину дома. А зыркает как! Будто я пробрался к ней в личную спальню и собираюсь изнасиловать.
Смотрю невидящим взглядом. Хороший прием, когда хочешь обескуражить противника. Тебя нет. Ты – пустое место.
– Почему вы расположились здесь? Вам разве Марфа не выделила комнату? – цежу холодно.
