- Нам этот баклан помог. Леша. Установил девчонке на телефончик какую-то хитрую прогу. А та ему тут же всю информацию высылает… Кому позвонила, что купила… Ну, я у него сотовый конфисковал, а взамен подарил айфон последней модели. Этот идиот чуть не лопнул от счастья.
- Отличное вложение денег, - усмехаюсь криво и роняю небрежно. - С машиной связь есть? Вели водителю застрять где-нибудь по дороге. Нужно Аньку перехватить побыстрее. Придумала с ребенком среди ночи непонятно где таскаться. В Прагу ей приспичило…
Сжимаю кулак до белых костяшек. Чувствую, как под скулами двигаются желваки.
«Успокойся, - приказываю себе. – Сейчас важно сохранять хладнокровие».
Закрываю глаза, пытаясь проанализировать происходящее. С прошлым потом разберусь. И заставлю эту лживую тварь Аньку ответить за каждое обвинение. Что там она буровила про Пашку? Я покажу тебе небо в алмазах, девочка.
16. Глеб вспоминает
Но мое подсознание явно не склонно к анализу. И упрямо подсовывает мне картинки прошлого. Когда я увидел Аньку впервые? Тут даже можно не задумываться. Отлично помню день и час. Даже до минуты. До последней гадской секунды помню, когда открыл дверь дедовой квартиры своим ключом и шагнул к гостиной.
Морщусь, потирая лоб и переносицу, словно стараясь отогнать прочь крамольные воспоминания. Но будто наяву вижу спящую парочку. Устали, бедные! Уморились!
Пашка дрыхнет на животе, уткнувшись мордой в подушку. Одна рука свисает с дивана, а другая покоится на плоском животе подружки. Маленькая кошечка спит, не таясь. Вытянула руки и ноги. Помню, как ощупывал жадным взглядом высокую грудь и каждый изгиб упругого молодого тела. Красавица!
Улыбаюсь, вспоминая, как в одно мгновение распахнулись зеленые глазища и опалили огнем. Девица вскрикнула, разбудив Павла. И этот маленький поганец, подскочив, попер на меня буром. Даже ударить попытался, придурок.
Провожу пальцем по нижней губе, давно зажившей от нелепого Пашкиного удара. Я тогда тоже в долгу не остался. Все не по-детски. Не посмотрел, что это мой любимчик. Сам виноват, гребаный отмороз!
- Связались с водилой, - прерывает мои воспоминания Вадька.
- И? – смотрю напряженно.
- Он отказался от сотрудничества. Сказал, что в такие игры не играет.
- Благородный какой, - бросаю с издевкой.
- Бывший офицер. Морская пехота.
- Сами обойдемся, - морщусь, словно от боли. И мысленно прикидываю, что делать дальше.
Морпех наверняка предупредит мою беглянку. Да еще и проводит до посадки. Убедится, что в зону таможенного контроля мои девочки зашли без проблем. А значит, до этого момента трогать Аню нельзя. На глаза попадаться – тоже.
- Мне нужен номер рейса и места в самолете, - отрывисто замечаю Вадьке. И когда он диктует, покупаю билет для себя.
- Поручи Мишке смотаться ко мне домой за загранпаспортом и шмотками. Я, кажется, лечу в Прагу, - усмехаюсь я.
- Подожди, Глеб, - охает как баба Ордынцев. – У тебя же на завтра встреча с Щербетовым намечена.
- Платон поймет. Я ему позвоню. У него вроде дом там имеется, - злюсь, не желая ничего объяснять. – Сейчас важно вернуть Аню и малышку. А все остальное я потом наверстаю.
Вполуха слушаю, как Вадька переговаривается с идущей сзади машиной. Потом тормозит Порш, и на переднее сиденье вваливается мой личный телохранитель Юра.
- А Саша где? – интересуюсь насмешливо.
- С Михой поехал. Этот баклан все перепутает… А ошибки быть не должно…
Киваю, соглашаясь. Времени мало. Очень мало. Не налажать бы. Ищи потом эту красавицу по всему миру.
Снова закрываю глаза и стараюсь припомнить, что мне известно о Павке и Анечке. Первый раз разговор заходит три года назад, когда мать с сестрой просят меня срочно приехать в усадьбу.
– Павлик совершенно отбился от рук. Стал каким-то невменяемым. Я его прошу, а он как не слышит. Знаешь, что заявил недавно? – жеманно растягивая слова, жалуется сестра. Сидит ровно, будто позирует. И на лице не отражается ни единой эмоции. Длинные волосы распрямлены по последней моде, спортивные бесформенные шмотки скрадывают худобу. Маргарита осунулась за последнее время. Напряженно всматриваюсь в лицо сестры. Опять взялась за старое? Но нет, вроде не должна. Гламурная бесполезная кукла, ни в чем не знающая отказа.
- И что же? – давлю взглядом. – Говори быстрее.
Мне рассиживаться некогда. Бизнес, мать вашу, которым никто из дорогих родственничков не хочет заниматься.
- Я ему позвонила, Глеб! А он мне заявил: «Я влюбился, мама!». Представляешь? – томно вздыхает сестра.
А мать добавляет сварливо.
– Небось какая-то дрянь присосалась. Всем нужны наши деньги!
17. Неподходящая девица
- Ну, не без этого, - вздыхаю я. Несколько раз сам нарывался. Со временем научился определять эту породу сосущих. Нужно и Павке мастер-класс провести…
Устало гляжу на мать и сестру. Две моих самых любимых женщины. Раньше времени состарившаяся мама, до сих пор надевающая траур по отцу, и сестра, давно разменявшая сорокет. Но со слов Марго, у нее все только начинается. Дурдом! И если маму я могу понять, то с выходками сестры и племянника мириться не желаю.
- Кто она? – интересуюсь осторожно. – Ты к безопасникам обращалась?
- Я? – изумленно фыркает Маргарита. – Да упаси бог, Глебушка! Ты – наш опекун. Вот и занимайся…
- Давай данные на девчонку. Фамилия, имя и отчество хотя бы…
- Ну откуда мне знать? - разводит руками Маргарита. – Понятия не имею.
- Тогда почему уверена, что Павлик связался с нищебродкой?
- Карина их видела… Говорит, девчонка простенько очень одета. Без брендов… А наш дурачок вокруг нее павлином ходит, хвост распускает… - тихо вздыхает мама. – Павлик еще ребенок, окрутит дрянь какая-то, потом забот не оберемся.
- Я разберусь, мама. Наведу справки о девице и поговорю с Павкой, - киваю устало. – Если это все, то я поеду!
- Пообедай с нами, сынок, - просит мама, поднимаясь вслед за мной. – Я тебя так редко вижу.
- На выходные приеду, мамуль. Привезу Веру, - развожу руками с улыбкой. – Бизнес не ждет. Сама понимаешь.
Обнимаю за плечи худенькую, будто птичка, женщину. Целую в макушку, выкрашенную в иссиня-черный.
- На воскресный обед зовите нашего мальчика, - обращаюсь к сестре и матери. – Я ему мозги промою.
- Хорошо, - послушно кивает мама.
А Марго на высоких каблуках топочет следом.
- Погоди, Глебушка…
Выскакивает на лестницу. Хватает меня за руку, преданно заглядывает в лицо.
