Я, конечно, видел, что девчонка чувствует себя не в своей тарелке, но старался вести себя как можно непринужденней.
— Вот. Футболка и шорты.
— Спасибо, — Женя отводит взгляд и смущенно улыбается. — Да уж, не думала, что когда-то окажусь в такой глупой ситуации.
— Ерунда. Всякое бывает.
Ужин гостья действительно готовит потрясающе вкусный. Я особыми кулинарными талантами не наделен, поэтому питался в основном полуфабрикатами. Ну, или не брезговал кафе и доставкой. Поэтому, когда по всей квартире разносится аромат жареной курицы в сырной корочке, я готов душу дьяволу продать. А если точнее, то не дьяволу, а Евгении Ковальчук, неожиданно перевернувшей мою жизнь девушке.
— У вас с матерью плохие отношения? — нарушаю установившееся в кухне молчание.
— Не плохие… просто… — Женя кусает губу и неуверенно мнется около раковины, куда только что загрузила после ужина посуду. Она такая маленькая и хрупкая, что я удивляюсь, как такую миниатюрную девчонку не сломал такой суровый спорт. Смотрю на нее, и руки так и тянутся обнять, защитить, спрятать. Но знаю, что если позволю себе такие вольности — сбежит. Поэтому прячу ладони в карманах домашних брюк и опираюсь плечом о дверной косяк.
— Просто что? Жень, хорошие родители никогда не будут ломать ребенка в угоду своим желаниям.
— Почему ты решил, что она ломает? — взгляд наконец-то перестает блуждать по кухне. Она смотрит на меня своими большими серыми глазами, с веером густых ресниц. Смотрит с вызовом, хмуря брови. — Она не ломает. Просто заботится, так, как умеет.
— Хреново умеет, значит.
Ненависть к ее матери бушует внутри и подогревается ощущением абсолютной покорности Жени перед ней.
— А твои родители? Они где?
— В Сибири. Отец военный, кидают из части в часть, ну и мать за ним. Никуда без своего Володи.
— Вот это любовь… — губы девушки трогает легкая улыбка, рисуя на лице мечтательное выражение полной безмятежности.
— А твой отец? Он… — пожимаю плечами и не решаюсь строить предположений, чтобы не обидеть ненароком.
— Ушел. Я маленькая совсем была, когда он бросил мать одну в чужом городе с лялькой на руках. Она ведь у меня тоже фигуристкой стать мечтала. Пока не потеряла голову, не влюбилась в отца…
Ну, вот вам и ответ. Корыстная родительница свои невоплощенные амбиции перенесла на «любимую» дочь. Не удивлюсь, если Женя вообще не хотела заниматься фигурным катанием.
— Вы с ним не общаетесь?
— Нет. У него есть другая семья. Все, чего я достойна, это скупые сообщения с поздравлением на день рождения. Иногда думаю, лучше бы он вообще ничего не писал. А то из-за его пары строк я теперь лютой ненавистью не люблю свой день.
Слова словно сами льются, выдавая признание за признанием. Вот как бывает: смотришь на человека, на красивую обложку и даже не думаешь, а что там внутри? Вот так по-скотски я повел себя с ней. Красивую внешность принял за доступность. Теперь стыдно за самого себя. Она точно не похожа на всех тех пустышек, с которыми я связывался раньше. Другая. Ни одна из них по факту и в подметки не годится.
— Ладно. Времени уже много… можно, я душ… займу?
— Да, конечно. Сейчас дам чистое полотенце. Женских гелей и шампуней, сама понимаешь, не имею… придется сегодня моими…
Черт. Главное закрыться в комнате до того, как она выйдет. А то, если я еще учую аромат любимого геля от нее… боюсь представить, какую глупость могу совершить.
Что бы придумать, чтобы удержать гостью у себя как можно дольше?
Пока Женя убирает остатки ужина по контейнерам, нахожу в стопке чистого белья полотенце и отдаю ей.
— Завтра тебе когда на тренировку?
— К двенадцати. Вот только форма, коньки — все осталось дома.
— А мать не работает?
— Скорее всего, уйдет по своим делам. Не переживай, я сильно не задержусь у тебя. Заеду за вещами и потом…
— Да я не поэтому спрашиваю, Жень.
Перебиваю ее поток слов, которые она еще умудряется извиняющимся тоном выдать. Как она вообще могла подумать, что я ее спросил, потому что хочу выгнать? Хотя сам виноват, Дёмин.
— Спросил, потому что завтра тоже в ледовый еду. Мне к часу, но я отвезу тебя. Заедем за вещами.
— Хорошо, спасибо.
— Жень, — окликаю девушку, чувствуя острую необходимость закончить начатую тему.
Она оборачивается, уже одной ногой переступив порог ванной комнаты.
— Мой дом всегда к твоим услугам. Если завтра вопрос не решишь с Метлицким… ну… — пожимаю плечами и улыбаюсь, как мне кажется, очень даже мило и по-доброму. — В общем, можешь оставаться у меня, сколько угодно.
Девушка с минуту молчит. На лице проносится целый калейдоскоп эмоций, когда она наконец-то кивает:
— Спасибо, Кирилл. Большое спасибо.
И закрывает за собой дверь.
* * *
Сон ночью тревожный. Толком забыться так и не получается. Ворочаюсь в кровати почти до семи утра и в итоге сдаюсь. Плетусь в душ, а потом «снаряжаю» Джека на прогулку. Проходя мимо закрытой спальни, в которой остановилась гостья, давлю в себе желание заглянуть. Руки чешутся нещадно нажать на ручку двери, но нельзя.
— Пошли, дружок. Проветрим мозг.
Накидываю куртку, кроссовки и выхожу в морозное октябрьское утро. Пес счастлив и носится, нарезая круги по двору, а я вдыхаю свежий воздух и наслаждаюсь утренней тишиной.
Город только просыпается. Кто-то идет с ночной смены, кто-то, наоборот, только выходит в морозное бесснежное утро. Достал телефон из кармана куртки. Минут двадцать уже круги вокруг дома наматываем. Набираю знакомый номер, ощущая необходимость поговорить со своими после вчерашних Жениных рассказов.
— Кирюш, сынок. Рада тебя слышать, — спустя пару гудков раздается родной голос.
— Привет, мам, и я рад тебя слышать, — невольно улыбаюсь, вспоминая чуть ли не каждую морщинку и родинку на родном лице. Ма у меня замечательная, из тех, кто и кнутом и пряником умеет. Наблюдаю за Джеком, который резвится, как заведенный, и лишний раз понимаю, какое счастье, что рос в полной семье.
— У меня хорошие новости. Буквально через неделю полторы мы сможем приехать. Не знаю, надолго ли, но выбраться получится. Ты как устроился? У тебя все хорошо?
— Да, мам, все хорошо. В команду взяли без проблем, назначили капитаном. Тренировки практически каждый день. Дух выбивает все тот же Семеныч, так что все в норме, — мыслями я не здесь. — У вас там как?
— Да все по-прежнему. Ребят из твоей бывшей команды видела, привет передавали. Говорят, надеются встретиться на сборах в сборной.
— Сборная, — усмехаюсь и сам не верю, что такое вообще возможно. — Мой менеджер, конечно, обмолвился не так давно, что мою кандидатуру рассматривают, но шансы, думаю, невелики, ма.
