– Кто? – спросил с невинным видом Немо.
– Как – кто?! Тот йети! Куда он делся?!
– Вы имели в виду вот этого йети? – Ода показала на мягкую игрушку, которую прижимал к груди Леон.
– Нет, мы говорим о настоящем йети! – заявил господин Холм, подойдя к ним. – О живом, двухметрового роста!
– О живом йети? – Немо наморщил лоб. – Вы ведь шутите, правда? – Он посмотрел на альпиниста так, словно у того поехала крыша.
– Вот ещё! – раздражённо ответил Холм, повернувшись к Фреду. – Ты ведь и сам его видел, правда? Ты же стоял прямо рядом с ним!
– Не-е. – Фред покачал головой. – Честно говоря, я сомневаюсь, что йети существуют на самом деле. Они бывают только в страшных сказках.
– Шёл снег, и была плохая видимость, – подыграла друзьям Ода. – Вам могло почудиться что угодно.
– Значит… тогда это всё… – Фрау Спаржа раскрыла рот от удивления и повернулась к зубному врачу в поисках поддержки: – Господин Пуля, скажите что-нибудь!
– Да-а… – Стоматолог смущённо опустил глаза и посмотрел на свои сапоги. – Видимость действительно была очень плохая. А я почти всё время находился позади снегохода, – добавил он немного тише. Немо понимающе улыбнулся. – Возможно, у нас слишком разыгралось воображение. Ведь об этом йети мы узнали от журналистки. А журналисты часто видят то, что им хочется видеть, не так ли?
Фрау Спаржа недовольно хрюкнула. Она села на свой снегоход и, поднеся к глазам бинокль, осмотрела всё пшеничное поле вдоль и поперёк. Наконец она, поджав губы, кивнула господину Холму, чтобы он сел позади неё. Вдвоем они укатили в город.
Доктор Пуля посадил Леона на плечи и побрёл за ними следом.
– Нам тоже пора идти! – Отец Фреда обнял сына за плечи. – Мама уже наверняка волнуется.
Глава 27. Лето возвращается
На следующее утро Немо проснулся от громкого треска. Он раздавался прямо над его комнатой и вскоре перешёл в ужасный шум. За ним раздался грохот падения!
Немо мгновенно сел в постели. Сомнений не было – на крыше что-то творилось!
Может, туда приземлился парашютист?
НЛО?
Санта-Клаус?
После недавних странных событий с йети Немо готов был предположить что угодно!
Он торопливо оделся и выскочил в коридор. С одной стороны, он испытывал облегчение, что им удалось отделаться от йети, но с другой – жалел, что приключение закончилось.
Какие только невероятные вещи не случались с ними в последние дни! Без Айси жизнь в Нудинге текла ужасно скучно. А тут они почувствовали себя героями! Немо усмехнулся. Когда все неприятности побеждены, делать больше нечего. Хотя, возможно, – Немо прислушался, – за дверью дома его ждало следующее приключение…
Он торопливо надел тёплую куртку, рукавицы и сунул ноги в зимние сапоги. Распахнул дверь и выбежал на улицу – посмотреть, что там творится. Но едва он вышел в сад, как тотчас зажмурился. Его ослепил яркий свет. На небе светило летнее солнце, и Немо мгновенно вспотел. Рядом послышались частые шажки.
– Мне больше не нужны от тебя подарки! – проскрипел тонкий голосок.
Немо осторожно открыл правый глаз.
Перед ним стояла Мари и с возмущённым лицом протягивала к нему указательный палец.
– Та толстая игрушка меня укусила! – пожаловалась она. Только теперь Немо заметил пластырь на её пальчике.
– Мне очень жаль! – Он открыл левый глаз и обвёл взглядом сад. Ночью снег начал таять! Он падал с деревьев сырыми комками. На ветках висели капли, на дорожках блестели лужи. На траве лишь кое-где остались кучки снега, самая большая из них лежала под его окном. Очевидно, она сползла с крыши. Вот от неё и был такой грохот!
– Если ты мне подаришь ещё что-нибудь, я расскажу моей маме! – заявила на прощание Мари и убежала.
– Доброе утро, Немо! – крикнул ему другой голос. У Немо бешено заколотилось сердце. По Чёртовому переулку шли Ода и Фред. Ода была в летнем платье и шлёпанцах, Фред в шортах.
– Ты в школу собрался? – спросил Фред.
– Может, тебе лучше надеть шапку? – пошутила Ода. – А то у тебя будет солнечный удар.
Немо смущённо посмотрел на свою одежду и почувствовал себя очень глупо.
– Я сейчас! – крикнул он и убежал в дом.
По дороге в школу они видели, как жители Нудинга приводили в порядок свои дома и сады. Они счищали остатки снега с дорожек, срезали с деревьев сломанные ветки и заменяли на крышах треснувшую черепицу.
Талая вода бурлила в водосточных трубах, шумела в желобах и с журчанием исчезала в решётках стоков. Нудингский ручей был полон до краёв, городской парк превратился в сплошное озеро талой воды.
Друзья ненадолго остановились возле ратуши. Там в широкой луже стоял Хубси Хуберт в жёлтых резиновых сапогах. Перед ним была установлена камера.
– Два дня в Нудинге хозяйничала суровая зима, – взволнованно говорил метеоролог. – И вот теперь – ура! – вернулось лето! – Тут он призвал всех зрителей заняться спортом. – Крутите педали велосипеда или плавайте – городской бассейн в Нудинге снова открылся. Да-да, можно плавать! Или принимайте участие в уборке нашего города! Впрочем, работая с граблями, не забывайте следить за своей осанкой!
Он взял в руки железную лопату и стал с места на место гонять по луже снег, показывая, как работать с прямой спиной. Немо хихикнул.
Хубси Хуберт поблагодарил мужчин из отряда добровольцев, которые позаботились о том, чтобы в городе во время короткой зимы не наступил хаос.
«Как бы не так!» – подумал Немо и с ужасом представил себе, что могло бы случиться, если бы кто-нибудь из охотников застрелил йети. Тогда, пожалуй, снег падал бы вечно!
– Наша особенная признательность фрау Спарже, – сказал в заключение Хубси Хуберт. Его ноздри вздрогнули. Вероятно, от волнения.
Директриса стояла, как в любое нормальное утро, в вестибюле школы и делала вид, будто протирает листья большого фикуса, хотя на самом деле следила, вовремя ли ребята пришли на занятия.
Немо, Ода и Фред тихонько прошмыгнули мимо неё. У них не было желания говорить с ней.
На уроке биологии они представили свой реферат. Ода рассказала, как Эрик Шиптон видел йети в Тибете в 1953 году. Фред – о настоящем скальпе йети, который до сих пор хранится в монастыре Кумджунг.
– Монахи поклоняются скальпу словно святыне, – сообщил он. – Они твёрдо верят в существование снежного человека и считают, что он очень мирный и прежде, чем напасть, предупреждает об этом свистом.
– Другие монахи утверждают, что он любит, когда ему чешут брюхо, – добавила Ода.
