– Почему бы тебе не поделиться новостью? – спрашивает его мама, едва мы склоняемся над добавкой. Родди безучастно поднимает голову. – Ну, что сказал учитель физкультуры?
– А, это, – роняет Родди, снова уткнувшись в тарелку. – Просил меня в следующем году помочь сколотить бейсбольную команду.
– Разве это не замечательно? – сияет мама.
– Ещё как! – подтверждает Корали.
– Но это пока не точно, – хмыкает Родди, засыпая лазанью перцем, – может, им ещё денег не дадут.
– Бога ради, сколько же денег нужно, чтобы собрать пару-тройку ребят на пустыре? – взрывается дедушка Айк.
– И всё равно это будет совсем не то, что моя старая команда. Сомневаюсь, что бостонские школы станут присылать сюда скаутов.
– Если честно, Родди, – говорит папа, вытерев рот салфеткой и откашлявшись, – мы тут с твоей мамой подумали, что могли бы на выходных поездить по колледжам в этом районе. В Джорджии есть несколько весьма приличных школ. Интернаты здесь… ну… в общем, намного доступнее, чем…
– Нет. – Вилка Родди со звоном падает в тарелку.
– Нам стоит реалистичнее мыслить о…
– Не нужна мне никакая захолустная школа в Джорджии! – орёт Родди. – Почему я должен расплачиваться за то, что вы решили нас увезти? Мы с Грейс поступаем в Бостонский колледж!
– Эм-м… мам? – бормочу я, видя, что Корали застывает, не донеся вилку до рта. – Можно нам с Корали идти?
Мама рассеянно кивает, и мы тихонько выползаем из-за стола. Я киваю в сторону задней двери, Корали послушно шагает за мной.
Какое же облегчение закрыть наконец за собой стеклянную дверь, заглушив большую часть криков!
Пока я, включив на террасе свет, усаживаюсь в плетёное кресло, Корали сворачивается калачиком на таком же диване. Москиты и лягушки сегодня так шумят, что мне приходится отодвинуть одну из рассыпающихся коробок дедушки Айка и сесть поближе к дивану, чтобы мы с Корали могли друг друга слышать.
– А Родди и вправду здесь не нравится? – спрашивает она.
Я качаю головой.
– И не его вина, что он так несчастен. Это же я испортил ему жизнь. Потому-то он со мной и не разговаривает.
– Так, может, тебе с ним поговорить?
– Не стоит. Не лучшая идея, – бурчу я, нервно теребя подлокотник.
Но Корали не понимает. С чего бы ей понимать?
Её ведь не было на улице, когда Родди поймал меня за очередной попыткой побега. Она не знает, что произошло между нами в тот день.
– Так что ты хотела мне сказать? – спрашиваю я, пытаясь сменить тему. Корали только прижимает колени к груди и принимается разглядывать тёмный горизонт, словно что-то ищет. – Что происходит?
Она, стараясь не встречаться со мной глазами, переводит взгляд на фонарь, который атакуют с полдюжины москитов.
– Ладно, – наконец произносит она. – Дело вот в чём. С того самого дня в доме Блэквудов вокруг меня происходит что-то странное. Мне кажется… нет, я уверена, что за мной следят.
– Но кто?
– Помнишь ту женщину на лестнице?
Волосы у меня на затылке встают дыбом.
– Забудешь такое…
– Ну, в общем, я её ещё раз видела.
По рукам бегут мурашки.
– Где? – Мой голос срывается. Словно я вовсе не хочу знать.
Корали сглатывает.
– Где, Корали?
– Прямо за окном моей спальни, – отвечает она едва слышным шёпотом.
Глава 32.
Красная бархатная коробочка
Только теперь я понимаю, почему Корали подгоняла меня, услышав треск ветки у выхода из бухты, почему то и дело поглядывает в темноту за домом.
Кто знает, что может прятаться в темноте?
Корали рассказала мне всё, но я прошу её повторить.
– Значит, ты считаешь, что та женщина следила за тобой от самого дома Блэквудов?
Она кивает.
– И ты проснулась посреди ночи?..
– Нет, я ещё не спала, просто пошла в ванную…
– А когда вернулась…
– Решила закрыть шторы и увидела её. Прямо под моим окном.
– Уверена, что это та же женщина?
– Абсолютно. Тот же рост, осанка. Одета строго, немного старомодно.
– Это не могла быть твоя мама? Или бабуля?
– Бабуля уже два года не сходила с крыльца. А Адина к вечеру слишком устаёт, чтобы шляться под моим окном.
– И что ты сделала?
– А ты бы что сделал? Прыгнула обратно в постель и с головой накрылась одеялом.
– А на следующую ночь?
– Всё повторилось, не считая…
– Не считая чего?
– Ну, на этот раз это не было так неожиданно. И ещё: поняв, что я её вижу, она медленно подняла руку.
– Как будто махала тебе?
– Как будто за чем-то тянулась.
В голове рой мыслей. Как женщина из дома Блэквудов смогла выследить Корали? Та ехала на велосипеде, и пешком её никто не смог бы догнать. А припаркованных машин или других велосипедов у дома не было.
Если, конечно…
У меня потеют ладони.
– Корали? Я тут думал…
– Я тоже.
И мы одновременно произносим то, что придумали:
– Что, если она призрак?
– Это из-за того, что я взяла.
– Погоди, что-о? – хором переспрашиваем мы.
– Ты что-то взяла?
– Ты считаешь её призраком? Но почему?
Я чувствую, что щеки уже пылают.
– Я просто подумал… Ну, дедушка Айк рассказал одну вещь о женщине, которая там раньше жила. Что она умерла прямо там, на лестнице… Ты чего так смотришь?
Корали глядит на меня с тем же выражением, что я тысячу раз видел на мамином лице: брови тревожно подняты, глаза широко раскрыты.
– Теперь понятно, почему ты так решил, – задумчиво тянет она. – Знай я эту историю, я бы, наверное, тоже что-нибудь такое подумала. Но дело в том, что я… ну, в общем, я нашла под окном отпечатки теннисных туфель. А призраки ведь их не носят, верно?
– Конечно нет, – бормочу я. – Я не имел в виду, что действительно считаю её призраком. Это была просто дурацкая теория.
– Понимаю, почему тебе так хочется верить, что призраки… – Она мягко касается моего запястья.
– Я же сказал, что не верю в призраков, – огрызаюсь я, отдёргивая руку, чтобы согнать несуществующего москита. И стараясь не обращать внимания, что внутри всё сжимается, будто проколотый воздушный шарик.
