- Кто... кто вы такой? Что вы тут делаете?
* * *
Из "Шевроле", припаркованного в темноте на другой стороне улицы, Кокошка наблюдал, как Штефан покидает дом Шинера. Он подождал десять минут, вышел из машины, обошел дом, обнаружил сзади открытую дверь и осторожно ступил внутрь.
Шинер, избитый, окровавленный, неподвижный, лежал на полу в детской спальне. В воздухе стоял запах мочи. "Когда-нибудь, - подумал Кокошка с мрачной уверенностью и предвкушением садиста, - я еще не так расправлюсь со Штефаном. С ним и с этой чертовой девчонкой. Главное узнать, какую роль он отводит ей в своих планах и почему он скачет через десятилетия, чтобы переделать ее жизнь. Вот тогда-то я устрою такие пытки, что ад покажется раем".
Он покинул дом Шинера, На заднем дворе остановился, посмотрел на звездное небо и вернулся обратно в Институт.
9
Когда рассвело, но все обитатели приюта еще спали, Лора почувствовала, что опасность миновала; она встала со своего ложа в комнате для игр и вернулась на третий этаж. Все лежало на прежних местах. Ничто не говорило о том, что ночью здесь побывал чужой человек.
Измученная, с красными от бессонницы глазами, Лора раздумывала, не преувеличила ли она наглость и дерзость Угря. Она чувствовала себя немного смущенной.
Она принялась убирать постель - непреложная обязанность каждого в приюте - и застыла на месте при виде находки, обнаруженной под подушкой. Одной-единственной круглой пачки с леденцами.
* * *
В этот день Бледный Угорь не явился на работу. Видимо, всю ночь он готовился к похищению Лоры, и теперь ему надо было выспаться.
- Разве такой человек может вообще спать? - удивлялась Рут, когда после школьных занятий они собрались в уголке спортивной площадки. - Его, наверное, совесть заедает?
- Рут, милая, неужели ты думаешь, что у него есть совесть? - сказала Тельма.
- У всех есть, даже у самых плохих. Такими нас создал Господь.
- Шейн, - сказала Тельма, - приготовься к церемонии изгнания злых духов. Наша Рут опять стала жертвой колдовского обмана.
Миссис Боумен проявила неожиданную доброту и позволила Лоре жить с сестрами Аккерсон, переселив Тамми и Ребекку в другую комнату. Четвертая кровать пока оставалась незанятой.
- Это кровать для Пола Маккартни, - объявила Тельма, когда они с сестрой помогали Лоре с переездом. - Если битлы приедут сюда на гастроли, он может на ней спать. А я буду спать с ним!
- Иногда, - заметила Рут, - тебя стыдно слушать.
- Чего это ты? Я просто выражаю здоровую сексуальную потребность.
- Тельма, ты забыла, что тебе только двенадцать! - в отчаянии воскликнула Рут.
- Скоро тринадцать. Теперь всякий день жди прихода месячных. Проснемся утром, а тут столько крови, как после побоища.
- Тельма, что ты говоришь!
Шинер не пришел на работу и во вторник. На этой неделе у него выходными были пятница и суббота, и в субботу вечером Лора и близнецы в сильном возбуждений обсуждали вопрос, вернется ли Угорь вообще, - возможно, он попал под грузовик или заболел бери-бери.
Но в воскресенье утром Шинер стоял на своем месте за раздаточным прилавком. Оба его глаза украшали два черных синяка, у него также была повязка на правом ухе, раздутая верхняя губа и длинная глубокая ссадина на левой скуле; ко всему прочему у него недоставало двух передних зубов.
- Вероятно, он все-таки попал под грузовик, - шепнула Рут, когда они двигались в очереди вдоль прилавка.
Другие дети тоже не оставили без внимания увечья Шинера, и некоторые посмеивались. Но они боялись, презирали его или питали к нему отвращение, поэтому никто не спросил Шинера, почему он в таком состоянии.
По мере приближения к нему Лора, Рут и Тельма смолкли. С близкого расстояния он выглядел еще хуже. Страшные синяки казались совсем свежими, как и отеки; видимо, сначала глаза были почти закрыты. Разбитая губа еще кровоточила. Помимо синяков все его лицо покрывали ссадины и царапины, а обычно бледная кожа казалась серой. Со своей вьющейся медно-красной шевелюрой он являл жалкую нелепую фигуру: неумелый цирковой клоун, который свалился с маху с лестницы, не зная, как приземлиться и уберечь себя от ушибов.
Он обслуживал детей, не поднимая головы и не спуская взгляда с молочных пакетов и булочек. Он напрягся, когда к нему подошла Лора, но не поднял глаз.
За столом девочки уселись так, чтобы наблюдать за Угрем, о чем они и думать не могли всего час назад. Но теперь он был не страшен, а скорее загадочен. Весь день они не избегали его, а наоборот, преследовали, прикидываясь, что это случайно, и пристально его изучали. Постепенно выяснилось, что он реагирует на присутствие Лоры, но боится даже взглянуть на нее. Он смотрел на других детей, задержался в комнате для игр и тихо побеседовал о чем-то с Тамми Хинсен, но он боялся взглянуть на Лору и держался подальше от нее, как от клетки со свирепыми львами.
К концу дня Рут сделала выводы:
- Лора, он тебя боится.
- Это точно, - подтвердила Тельма. - Может, это ты его исколошматила, Шейн? Может, ты скрываешь, что ты мастер по карате?
- Ничего не понимаю. Почему он меня боится?
Но она знала почему. Ее личный хранитель. Она думала, ей самой придется заниматься Шинером, но хранитель явился опять и предупредил Шинера, чтобы тот оставил ее в покое.
Ей почему-то не хотелось историю об этом загадочном защитнике поведать сестрам Аккерсон. А ведь они были ее лучшими подругами. Она доверяла им. И все же интуиция ей подсказывала, что тайна ее хранителя должна оставаться тайной, что то немногое, что она о нем знала, - нечто сокровенное, и у нее нет права болтать об этом с другими людьми, превращая все в пустую сплетню.
* * *
В следующие две недели синяки и ссадины у Шинера поджили, он снял повязку с уха, и все увидели багровые швы, которые держали этот почти оторванный кусок человеческой плоти. Он продолжал сторониться Лоры. Обслуживая ее в столовой, он больше не приберегал для нее лучшие куски пирога или булочки и по-прежнему отводил глаза в сторону.
Несколько раз, однако, она ловила издалека его злобный взгляд. Всякий раз он быстро отворачивался, но в его бешеных зеленых глазах она видела нечто худшее, чем предыдущее извращенное чувство, - на этот раз это была ярость. Он определенно винил в избиении ее.
Двадцать седьмого октября, в пятницу, она узнала от миссис Боумен, что завтра едет в другую приемную семью. Мистер и миссис Доквайлер жили в Ньюпорт-Бич, впервые участвовали в этой благотворительной программе и были рады принять Лору.
- Уверена, что на этот раз вы сойдетесь. - Миссис Боумен стояла за своим столом в ярко-желтом цветастом платье, которое придавало ей сходство с ярким тропическим попугаем. - Надеюсь, у Доквайлеров с тобой не повторится история, которая случилась в семье Тигель.
