Баллоны стояли у Джека на столе. Они были размером с небольшой домашний огнетушитель, но не красного цвета, а из нержавеющей стали, с черепом и скрещенными костями и надписью: "ВЕКСОН (аэрозоль). ПРЕДУПРЕЖДАЕМ: ОТРАВЛЯЮЩЕЕ ВЕЩЕСТВО. СМЕРТЕЛЬНО! ХРАНЕНИЕ БЕЗ СПЕЦИАЛЬНОГО РАЗРЕШЕНИЯ КАРАЕТСЯ ЗАКОНОМ США", а дальше шло много мелкого шрифта.
Толстым, похожим на сосиску пальцем Джек указал на верхушку цилиндра, где был расположен диск размером с полдоллара.
- Это часовой механизм, разделенный на минуты, от одной до шестидесяти. Если вы установите время и нажмете кнопку посередине диска, вы можете выпустить газ автоматически, как если бы это была бомба с часовым механизмом. Но если вы хотите выпустить газ вручную, тогда надо поддерживать баллон снизу одной рукой, а другой взяться за рукоятку-пистолет и нажать спусковую скобу. Газ будет выходить под давлением и через полторы минуты заполнит помещение площадью в пять тысяч квадратных футов, и еще быстрее при включенном отоплении или наличии системы кондиционирования воздуха. Под воздействием света и воздуха он быстро распадается на нетоксичные компоненты, но остается смертельным еще от сорока до шестидесяти минут. Всего три миллиграмма на коже убивают за тридцать секунд.
- А противоядие? - спросила Лора. Толстяк Джек улыбнулся и постучал по запечатанным синим пластиковым пакетам размером четыре на четыре дюйма, прикрепленным к ручкам цилиндров.
- По десять капсул в каждом пакете. Две обеспечивают защиту для одного человека. Инструкция внутри, но меня предупредили, что таблетки надо принимать по крайней мере за час до распыления газа. Они действуют от трех до пяти часов.
Джек взял у Лоры деньги и положил баллоны с "вексоном" в картонную коробку с надписью: "СЫР МОЗАРЕЛЛА, ХРАНИТЬ В ХОЛОДИЛЬНИКЕ". Закрывая коробку крышкой, он засмеялся и покачал головой.
- В чем дело? - спросила Лора.
- Удивляюсь, - сказал Толстяк Джек. - Такая красотка, образованная, да еще с маленьким мальчиком... Если такие люди, как вы, занимаются подобными темными делишками, то, видно, наше общество разлагается куда быстрее, чем я предполагал. Может, я еще доживу до того дня, когда государство рухнет и воцарится анархия, а единственными законами будут законы, которые отдельные люди устанавливают для себя и скрепляют рукопожатием.
Немного подумав, он приподнял крышку коробки, взял несколько зеленых листков бумаги из ящика стола и положил их сверху цилиндров с "вексоном".
- Что это такое? - поинтересовалась Лора.
- Вы хороший клиент, - пояснил Толстяк Джек, - вот я и даю вам купоны на бесплатную пиццу.
* * *
Дом Тельмы и Джексона в Палм-Спрингс стоял в уединенном месте. Кирпичный особняк представлял собой несколько странное, но приятное сочетание испанской и калифорнийской архитектуры; участок в один акр был окружен высокой оштукатуренной стеной, выкрашенной в розовый цвет, с двумя воротами - для въезда и выезда; дорога внутри была в форме подковы. Парк вокруг дома был густо засажен оливковыми и фикусовыми деревьями и различными пальмами таким образом, что оставался открытым только фасад, а с остальных трех сторон деревья загораживали дом от соседей.
Простившись с Толстяком Джеком, они выехали из Анахейма, пересекли пустыню и в восемь вечера подъехали к дому Тельмы и Джейсона. Дом и лужайка перед ним были видны до мельчайших подробностей, так как освещались хитроумно расположенными источниками света, управляемыми с помощью фотоэлементов, что обеспечивало одновременно безопасность и радовало глаз.
Тельма дала им пульт дистанционного управления, чтобы открыть дверь гаража, и они поставили "Бьюик" в гараж на три машины и вошли в дом через прачечную, предварительно с помощью кода отключив охранную сигнализацию.
Этот дом был поменьше, чем особняк Гейнсов в Беверли-Хиллз, - десять комнат и четыре ванных. И всюду, в каждой комнате, чувствовалась талантливая рука Стива Чейса, модного в Палм-Спрингс дизайнера: неожиданное и необычное освещение, сочные, но приглушенные тона - неяркий персиковый, оранжево-розовый, оживляемые кое-где пятнами бирюзового; стены, обитые замшей, потолки из кедра, медные столики, украшенные патиной, столики с верхом из гранита, контрастирующие с уютной мягкой мебелью с самой разнообразной обивкой. Все было элегантно, но вполне пригодно для жизни.
Кладовая при кухне была пуста, кроме одной полки, где стояли консервы. Они все слишком устали, чтобы отправиться за покупками, и решили обойтись тем, что было под рукой. Если бы Лора не знала, что дом принадлежит Тельме и Джейсону, она бы тут же догадалась об этом, посетив кладовую, потому что вряд ли на земле можно было сыскать еще одну супружескую пару миллионеров, которые, оставаясь в душе детьми, делали бы запасы консервированных равиоли и спагетти. Крис был в восторге. В морозильнике они обнаружили две коробки мороженого в шоколаде, что и послужило им десертом; ничего другого там больше не было.
Лора и Крис расположились на огромной кровати в самой большой спальне, а Штефан ночевал напротив, в комнате для гостей. И хотя Лора включила круговую охранную сигнализацию, которая охватывала все окна и двери, хотя заряженный "узи" лежал на полу рядом с кроватью, а "смитт-вессон" на столике у изголовья и хотя никто на всем свете, кроме Тельмы, не знал, где они находятся, Лора спала урывками. Просыпаясь, она всякий раз садилась на кровати и прислушивалась к шорохам в ночи: не слышны ли крадущиеся шаги или приглушенные голоса.
К утру, когда она не могла больше уснуть, она долго смотрела на темный потолок и думала о том, что сказал Штефан дня два назад, когда он объяснял тонкости путешествия во времени и пространстве и те изменения, которые путешественники могут сделать в своем будущем. Судьба стремится восстановить предопределенный ход событий. Штефан спас ее от бродяги в бакалейной лавке в 1963 году, но судьба в конце концов поставила на ее пути еще одного педофила, Вилли Шинера, в 1967-м. Судьба предопределила ей быть сиротой, и, когда она нашла новую семью у Доквайлеров, судьба устроила так, чтобы у Нины случился смертельный сердечный приступ, и Лора вновь вернулась в приют.
Судьба стремится восстановить предопределенный ход событий.
Чего же ждать теперь?
Если следовать предопределению, то Крис вообще не должен был появиться на свет.
Попытается ли судьба обречь его на смерть и таким образом приблизить реальный ход событий к тому, что первоначально замышлялось, несмотря на вмешательство Штефана Кригера? Судьба уготовила ей жизнь в инвалидном кресле еще до того, как Штефан под дулом револьвера заставил доктора Пола Марквелла отказаться принимать роды. Теперь судьба может устроить так, чтобы выстрелы гестаповцев повредили ей позвоночник, и, как это было уготовано первоначально, она станет инвалидом.
Как долго силы судьбы пытаются повернуть ход событий на прежнюю стезю? Крис живет уже более восьми лет. Достаточно ли этого, чтобы судьба примирилась с его существованием? Она сама прожила тридцать четыре года на ногах, а не инвалидом. По-прежнему ли судьбу волнует это непредусмотренное нарушение порядка?
