Небольшой серый мяч выскочил из камней, помчался к кустам, и те раздвинулись, пропуская его.
— Типичный случай симбиоза, — сказал Аркаша. — Наверное, мячи скрываются там от крупных хищников.
— А здесь есть крупные хищники?
— Возможно, — сказал Аркаша.
— Гай-до, — спросила Алиса, — тут есть крупные хищники?
— Не знаю, — ответил Гай-до. — И попрошу не занимать связь пустыми разговорами. Чем больше мы разговариваем, тем скорее нас засекут.
Дальше они шли молча.
Закапал дождь. Пашка сказал, что проголодался, но Алиса, которая несла рюкзак с бутербродами, велела ему потерпеть до ущелья.
Спуск в ущелье был крутой, и потому они решили прыгнуть туда с помощью ранцев.
Они летали над ущельем, словно легкие, сухие листья, выбирая место на дне, свободное от камней.
От ручья, возле которого они приземлились, поднимался пар. Зарево над скалами стало ближе и ярче. Слышно было, как рокотал вулкан. Глухо журчал ручей.
Казалось, что из-за скалы следят злые глаза. Ощущение было неприятным. Алисе захотелось вызвать Гай-до, чтобы услышать голос друга. Но Пашка опередил ее.
— Гай-до, — сказал он, — проверка. Как самочувствие?
— Ничего подозрительного, — отозвался корабль. — Отдыхайте.
Идти не хотелось. Устали ноги, а от здешнего воздуха, мертвого и скудного, у Алисы разболелась голова.
Ущелье было еще более мрачным, чем первое. Скалы сходились над головой, закрывая свет, пар, поднимаясь над водой, белыми клочьями метался по ущелью. И ни одной живой души.
Перекусив, они пошли вниз по ручью. Приходилось карабкаться через громадные глыбы, свалившиеся сверху, а то и ступать в горячий ручей. Ранцами не воспользуешься: ущелье было таким тесным, что от любого прыжка тебя бросало на каменную стену.
— Отдохнем? — спросил Пашка тоскливым голосом.
— Нет, — сказал Аркаша. — Осталось немного.
— Я не о себе, — сказал Пашка. — Алиска устала.
Алиса и в самом деле устала, но, конечно, ответила:
— Ты ошибаешься.
Следующие минуты слились у Алисы в странную череду прыжков, шагов, переползаний, снова прыжков. Она старалась не смотреть далеко вперед. Вот перед ней камень, сейчас мы на него вскарабкаемся. А вот трещина, надо перепрыгнуть. А что дальше? Дальше надо лезть в ручей… И так шаг за шагом.
Стены ущелья неожиданно разошлись. Перед ними был цирк, окруженный отвесными скалами. Алиса услышала голос Гай-до:
— Вы на месте.
Ноги Алисы подкосились, она села на плоский камень и подумала, что никогда уж не поднимется.
Аркаша опустился рядом.
— Думал, не дойду, — признался он.
Пашка тоже хотел было сесть, но взял себя в руки.
— Гай-до, — спросил он, — куда дальше?
— Перед вами, — сказал корабль, — две высокие желтые скалы, похожие на обломки толстых колонн. Видите?
Желтые колонны поднимались над цирком, замыкая его.
— Справа от этих колонн темнеет провал. Видите?
— Вижу, — сказал Пашка и пошел туда.
— Подожди, — сказала Алиса слабым голосом.
— Я только посмотрю, — сказал Пашка упрямо.
Алиса бессильно посмотрела ему вслед.
Пашка на ходу включил фонарь, и яркий круг света ударился в скалу, отчего она вдруг засверкала множеством искр. Круг света сместился правее и исчез в темном провале.
Алисе показалось, что внутри провала что-то блеснуло.
— Есть! — услышала она крик Пашки.
И тут оглушительно завизжала сирена. Так, что Алиса заткнула уши.
Но это почти не помогло.
— Бегите! — крикнул Гай-до, перекрывая шум. — На меня напали!
Из-за темных камней, из-за желтых колонн, из-за скал выскочило множество темных фигур, и со всех сторон они кинулись на ребят. Алиса успела увидеть, как падает окруженный этими существами Аркаша, как пытается скрыться в расщелине Пашка. Она отбивалась, но кто-то больно ударил ее по голове, и она потеряла сознание.
Глава шестнадцатая
Палата в цветочках
Очнулась Алиса от странного ощущения, словно она лежит на лужайке, светит солнце, стрекочут кузнечики… ей хорошо и приятно. Она открыла глаза…
Прямо в глаза ей светила яркая лампа. Алиса зажмурилась и отвернулась.
Она была в большой узкой длинной комнате.
Стены без окон были покрашены в светло-зеленый цвет, и на них нарисованы очень яркие, пышные цветы. В комнате стояло два ряда кроватей, головами к стене, ногами к проходу.
Алиса лежала на крайней кровати. Простыня была свежей и мягкой, одеяло легким и пушистым. Откуда-то доносилась нежная музыка. Это было очень странно, ведь перед этим Алиса запомнила темный красноватый густой воздух ущелья, черные скалы и желтые скалы, провал подземелья, пар, поднимающийся над ручьем, и темные стремительные фигуры.
Если после такого нападения ты остался жив, то, наверное, должен очнуться в тюрьме, в тесной, сырой камере, в мрачном подвале, где бегают крысы и тараканы… Как странно!
Алиса села на постели: что с остальными? И тут же успокоилась.
На соседней кровати мирно спал Аркаша Сапожков, а дальше, через пустую кровать, — Пашка Гераскин. Правда, у Пашки был синяк под глазом, но это, как вы понимаете, далеко не первый и, уж конечно, не последний Пашкин синяк.
Напротив Алисы, по ту сторону прохода, была занята еще одна кровать. На ней лежал, закрыв глаза, знакомый ей человек. Очень знакомый… Кто?
Конечно же Тадеуш Сокол, бледный, нос заострился, глаза запали!
Взгляд Алисы упал на ее рукав, и она поняла, что одета в пижаму: легкую, фланелевую, в голубых незабудках.
Алиса спустила ноги с постели. Ноги сразу попали в пушистые, мягкие тапочки. Она тихо подошла к Аркаше, потому что в сложных ситуациях Аркаша куда надежней.
— Аркаша, — позвала она, наклонившись к его уху, — проснись.
Аркаша открыл глаза, словно и не спал. И не произнес ни звука. Его взгляд обежал палату и остановился на Алисином лице, но Аркаша словно ее и не видел. Взор его был отсутствующим. Он думал.
— Странно, — сказал он. — А кто тот мужчина?
Алиса вспомнила, что Аркаша раньше не видел Тадеуша.
— Это тот самый Тадеуш, — прошептала она, — из-за которого Ирия бросила нашего Гай-до.
— Он должен быть во Вроцлаве.
