Пашка громко захлопнул книгу и воскликнул:
— Теперь ты понимаешь?
— Что я должна понимать?
— А то, — сказал Пашка, — что известна широта и долгота этой встречи. Слушай:
«После того как волнения этих минут остались позади, я приказал штурману произвести счисление места, где находился «Рочестер» в момент падения болида. Вышеописанное происшествие имело место в точке с координатами: 138 градусов 50 минут 22 секунды восточной долготы и 12 градусов 15 минут 54 секунды северной широты».
— Это очень интересно, — сказала Алиса.
На самом же деле она не вслушивалась в Пашкины слова. Она не могла дождаться, когда наконец этот романтик увидит, что перед его носом стоит самая настоящая бутылка, выброшенная на берег океаном.
— Тебе не интересно, — сказал Пашка, — Я по голосу слышу. Ты не поняла, что от нашего острова до той точки всего сто пятьдесят миль?
— Да?
— И сегодня же мы на нашем батискате отправимся туда. Нам все равно нужно провести ходовые испытания. Мы опустимся в той точке и отыщем громадный метеорит и логово морских змеев.
— Не слишком ли много сразу? — спросила Алиса. — Прошло двести пятьдесят лет.
— Морские змеи живут дольше. — Пашка сказал это так уверенно, словно всю жизнь дружил с морскими змеями. — Но если не хочешь, я проведу испытания без тебя. А ты отдыхай, загорай… может, отыщешь неизвестный науке подвид каракатиц.
— Или бутылку, которую выбросило на берег.
— Если бы ты увидела бутылку, выброшенную на берег, — заявил Пашка, — ты бы ее не заметила. Нужно иметь особый взгляд на вещи. Тайны и открытия покоряются лишь людям моего склада.
И в этот момент Пашка поднял глаза и увидел бутылку.
Он посмотрел на нее совершенно равнодушно.
— Такие приземленные люди, как ты, — продолжал он, — увидят на берегу разбитый бурей фрегат с черным флагом на бизань-мачте и скажут…
Но что они скажут, так Алисе никогда и не удалось узнать. Потому что Пашка открыл рот, а закрыть его не смог. Он протянул руку, дотронулся до бутылки, отдернул пальцы и часто заморгал.
— Э… — произнес он наконец. — Э… Это что?
— Бутылка, — сказала Алиса.
— Какая?
— С письмом о бедствии, — сказала Алиса.
— Кто? Где? — Пашка вдруг ожил, вскочил и чуть не вывалился из батиската. — Почему на борту бутылка, а мне никто ничего не рассказывает?
— Я шла по берегу, — сказала Алиса как можно наивнее, — и подумала: наверное, Пашке хочется найти таинственную бутылку. Я взяла ее и принесла.
— Ты какое имела право находить бутылку? — Пашка был в ужасном гневе. — Ты не имела права находить бутылку! Я ее искал всю мою сознательную жизнь, а ты… так просто, шла по берегу! Это неправда! Этого не может быть.
— Ну что ж, — сказала Алиса, — если бутылки не может быть, я ее отсюда унесу.
— Не смей! — Пашка схватил мокрую, в водорослях бутылку и прижал к груди как бесценное сокровище. — Ты ничего не понимаешь. Немедленно открыть!
— Зачем? — Алиса, честно говоря, получала истинное наслаждение от Пашкиной суматохи. Уж очень быстро разлетелась в клочки его спесь. — Что за спешка? — спросила Алиса.
— А если они терпят бедствие? Если они носятся по волнам на маленьком плоту?
— Где носятся? — спросила Алиса.
— В океане.
— За триста лет их унесло очень далеко, — сказала Алиса.
— Но может быть, ее кинули только вчера!
— Разве ты когда-нибудь видел такую бутылку? — спросила Алиса. — Это же древняя бутылка!
— Где молоток?
— Молоток и все инструменты унес робот, — сказала Алиса. — Да я и не позволила бы тебе разбить бутылку, потому что она — исторический памятник.
— Это не памятник! Это сигнал бедствия!
Алиса решительно отобрала у Пашки бутылку и выпрыгнула из батиската.
Пашка побежал за ней по пирсу, потом по дорожке, что вела к зданию лаборатории, и кричал:
— Осторожнее! Ты ее сейчас уронишь!
В лаборатории была только Дороти Гомеа, очень толстая, добрая полинезийка, ассистентка Сингха.
Увидев вбежавшую в лабораторию Алису и услышав топот Пашки, она сказала:
— Дети, не разбейте микроскоп, он мне еще понадобится.
— Дороти, — сказала Алиса, подбегая к ней и ставя бутылку на стол, — что это такое?
— Это бутылка, — сказала Дороти.
— Что вы еще можете сказать?
— Это таинственная бутылка, ее выбросило на берег! — закричал Пашка.
— Странно, — сказала Дороти, разглядывая бутылку, — таких давным-давно никто не делает.
Дороти осторожно перевернула бутылку и посмотрела на ее донышко. На донышке были видны выпуклые буквы.
— Видите, — сказала она, — «Фирма Спанк и сыновья. Ливерпуль».
— А что это значит? — спросил Пашка.
— Сейчас узнаем.
Дороти включила информатор и набрала на нем код.
— Я вызываю Лондон, — сказала она. — Справочную Британского музея.
Через несколько секунд на дисплее побежали строчки — справочная откликнулась. Дороти набрала вопрос: когда в Ливерпуле существовал стекольный завод фирмы «Спанк», который выпускал бутылки темно-зеленого стекла вместимостью в одну пинту?
Ответ пришел немедленно: фирма «Спанк и сыновья» обанкротились в 1822 году. Бутылки в пинту и полпинты она выпускала, начиная с 1756 года, однако требуется более точное описание бутылки, чтобы установить год ее изготовления.
— Вот так, — сказала Дороти, разглядывая бутылку.
— Я же говорила, что бутылка страшно старая, — сказала Алиса. — Ее болтало по волнам сотни лет.
— Я не согласна с вами, дети, — ответила Дороти.
Дороти убеждена, что все, кому меньше двадцати лет, — дети. У нее своих шестеро, да еще двое приемных. Ждать от нее серьезного отношения к исследователю, которому недавно исполнилось двенадцать, невозможно. Приходится терпеть.
— Эта бутылка пробыла в воде не больше года, — сказала Дороти.
— Не может быть! — возмутился Пашка. — Вы посмотрите, как она обросла.
— Вот именно, она совсем не обросла, — ответила Дороти.
Она взяла пинцет и соскоблила водоросли с бока бутылки — водоросли уже подсохли и легко отстали от стекла.
— Даже меньше года, — сказала Дороти. — В наших краях морская растительность очень активна. Если бы бутылку бросили в воду двести лет назад, вы бы и не догадались, что это бутылка. Вы бы решили, что это кусок коралла.
