«Она меня понимает!» – радостно подумала девочка. «Забери меня отсюда!» – послышалось ей, когда черепаха в очередной раз приоткрыла свой рот. «Но я не могу прямо сейчас!» – в отчаянии подумала Маруся. «У меня есть только сейчас, иначе просто никогда…» – мысленно ответила ей тортилла. Девочка нахмурила брови, быстро оглянулась и, оценив очередь в регистратуру, вдруг порывисто схватила черепаху. Подумав всего мгновенье, Маруся замотала свою новую подругу в шарф, который зачем-то остался у неё в руках. Девочка увидела, как её мама что-то оживленно обсуждает с соседками по очереди, и быстро направилась к выходу.
На улице было зябко, но дышалось легко и свободно. Поёжившись от осенней прохлады, Маруся побежала в сторону виднеющегося издалека парка. Бережно прижимая к себе черепаху, она грела её своим телом. Запыхавшаяся беглянка вошла в парк и лишь тогда сбавила темп. Деревья высокой стеной замкнулись за её спиной, и Маруся ощутила себя под их незримой защитой. Черепаха тоже притихла и успокоилась. Всё-таки бег и тряска были не её стихией. Девочка же, напротив, согрелась от быстрого движения, и на её порозовевшем личике играла улыбка. Бодро шагая по аллеям парка, она прижимала к себе свою подругу тортиллу и рассказывала ей свою жизнь. Черепаха робко выглядывала из-под шерстяного шарфа и смотрела на странную девочку с пониманием. Она слушала свою спасительницу и грелась об её горячее сердце.
Черепаха изучающе разглядывала окружающие её пейзажи и удивлялась новизне и необычности форм, цветов и линий. Всё было незнакомым и до дрожи манящим. Это была воля, прежде ей неведомая. Лишь пруд показался ей смутно знакомым, и тортилла инстинктивно задвигала лапами, мысленно рассекая его сталистые прохладные воды. Но Маруся принялась объяснять ей, что вода сейчас холодная и ей, южной морской черепахе, может стать весьма не по себе от такого купания. Черепаха послушала и согласилась с доводами своей подруги. Начиная ощущать осенний холод, она инстинктивно поджала лапы и спрятала их внутрь панциря. В своём домике оно всегда теплее и уютнее. Маруся почувствовала шевеление тортиллы и впервые подумала о том, как же быть дальше.
В своём добром порыве девочка совсем не представляла, куда она уносит черепашку. Одно Маруся знала твёрдо: ей срочно нужно было спасать свою новую знакомую из тесного аквариума, из суеты поликлиники, из забвения тёмного угла, в котором жила свободолюбивая, живая черепаха родом из тёплых морей. Теперь девочка испугалась, как бы не причинить зла замерзающей тортилле. Уже не так радостно смотрела она на свою свободу. В её испуганных глазах стояли слёзы, и прекрасные виды зеркальной глади прудов, золотых и багряных клёнов и бесконечных березовых аллей, уходящих желтым клином вдаль, стали Марусе едва приметны. Теперь ругала она себя и корила за то, что похитила черепаху, рискуя застудить бедняжку до смерти. Крепко прижав её к своей груди, девочка неожиданно для себя самой громко разрыдалась.
– Что плачешь, деточка? – вдруг услышала она негромкий, приятный голос позади себя.
Маруся медленно обернулась, прекратив плакать, и увидела пожилого сторожа парка в форменной фуражке и плаще. «Сейчас мне достанется!» – отчего-то подумала она и привычно вжала голову в плечи, ожидая наказания. Но сторож только покачал головой, снял с себя плащ и накинул ей на плечи.
– Пойдём-ка в мою сторожку! Согреешься и расскажешь всё! В ногах правды ж нет! – ласково проговорил он и, полуобняв Марусю за плечи, бережно повёл к своему домику.
В сторожке было тепло и пахло дубовыми вениками. Этот аромат напомнил девочке о деревне, бабушке, бревенчатой ветхой баньке и доброте. Маруся вздохнула и слегка успокоилась, глядя, как пожилой сторож осторожно вешает плащ, ставит кипятиться чайник и подбрасывает полено в маленькую печку. В его жестах и движениях было столько умиротворения и покоя, что девочка немедленно поверила, что всё будет хорошо. Словно слыша её мысли, старик усадил её вблизи печки и накрыл тёплым пледом. Горячий чай с вареньем окончательно убедил Марусю: мир не так страшен. И тут она увидела аквариум, стоящий на тумбочке перед окном. Все мысли Маруси словно остановились и сконцентрировались на одном – помочь её новой подруге, которую она сама же втянула в историю.
В девочке боролись её природная застенчивость, усвоенный страх любой инициативы, отчего-то пробудившийся вновь, и сочувствие к черепахе, которая привыкла к аквариумной жизни. На детском личике пробежала вся гамма возможных чувств, а ручки судорожно сжимали свёрток в шерстяном шарфе. Вдруг сторож начнет ругаться, узнав о похищении черепахи, позвонит куда-то или просто выгонит? Сердце Маруси учащенно забилось. Как решиться на разговор со старым сторожем? Что сказать ему? Тысяча вопросов кружились у девочки в голове. Тогда ей помогла сама черепаха. Она неожиданно высунула свою красивую головку из панциря и шарфа и принялась отчаянно грести лапами. Когти её были острыми и крепкими. Маруся вскрикнула от неожиданности и чуть не выронила свою подругу на пол.
Сторож обернулся к Марусе и увидел её экзотическую приятельницу, активно стремящуюся сбежать куда-нибудь. Черепаха отогрелась и теперь была готова покорять новые горизонты и вершины. Похоже, она гребла лапами в поисках воды. Хозяин сторожки в недоумении почесал затылок. Сначала плачущая девочка в одном платьице, а теперь ещё и черепаха, раскрашенная как клоун. Морская черепаха у него в доме, ну и дела!
– Деточка, тебя как звать-то?
– Я Маруся, а это южная морская черепашка… – робко ответила девочка.
– А я Иван Кузьмич, будем знакомы! Раз черепашка морская, может, в аквариум её посадим? У меня рыбы крупные, наверно, их она не тронет, а ей крилю подкинем! – миролюбиво предложил сторож, разглядывая своих гостей.
Маруся прослезилась и вздохнула с облегчением. Впервые за день на её лице заиграла застенчивая улыбка.
– Вот и славно! – обрадовался Иван Кузьмич, ни в каком виде не переносивший женских слёз. – А тебе, Маруся, я налью ещё горячего, сладкого чаю, отогревайся скорей!
Девочка благодарно приняла обжигающий ладони стакан из рук старика. Она понемногу согревалась, и жизнь ей казалась теперь как-то веселей и радужней. Она наблюдала, как Иван Кузьмич бережно погружал её тортиллу в свой аквариум, попутно придумывая для неё мостик или какое-то место для принятия солнечных ванн под греющей лампой. Наконец, устроив черепаху со всеми удобствами, он довольно крякнул и отошел чуть подальше полюбоваться плодами своих трудов. Черепаха чувствовала себя королевой этого аквариума, возведенной на трон. Теперь ей было тепло, влажно и вкусно. Она грелась под лампой, обозревая свои просторные владения с достоинством высокородной особы.
– Черепашка будто бы как дома тут! Вот чудеса! – довольный собой произнес сторож.
– Спасибо Вам, Иван Кузьмич! – с чувством проговорила благодарная Маруся.
Её щечки радостно порозовели, рукам и всему телу было тепло и приятно, и всё прежнее казалось страшным сном. Но всё же что-то не давало девочке покоя. Пожалуй, странным было добродушное молчание старика: он совсем не задавал вопросов, не указывал и не третировал свою юную гостью. Иван Кузьмич просто наблюдал, слушал и принимал всё, что происходило, без какого-либо осуждения или ожиданий. Маленькая девочка замерзла, и он согрел её. Морская черепаха нуждалась в тепле и в воде – сторож и тут выручил.
