Рита, удивившись сама себе, съела всё предложенное, а затем присоединилась к общим разговорам у камина. Даже порядком уставшие и переполненные впечатлениями, девушки продолжали говорить и общаться с не меньшим запалом, чем днём. Они словно усваивали таким образом всё приобретенное, узнанное, услышанное, увиденное, прочувствованное. Лишь к полуночи они, зевая и потягиваясь, разошлись по своим домикам и номерам.
Ночь была и короткой, и длинной одновременно. Шум волн убаюкал всех, а усталость подарила глубокий сон и отдохновение. Утром Рита проснулась, когда было уже светло, и, поднявшись на кровати, увидела из окна живое, шумящее море. Весёлый ветерок разогнал облака, и небо было нежно-голубым, будто умытым дождём. Синие волны радостно ловили солнечные лучики и играли с ними, перекатывая их взад-вперёд. Рита улыбнулась и бодро направилась в ванну: ровно два шага, и на месте! По дороге в большой дом она не выдержала и свернула к морю. Ноги увязали в мягком, нежном песке, а воздух, солёный и пронзительно чистый, казалось, заполнял её всю, целиком. Переполняясь этой солёной радостью, Рита вдруг побежала вдоль самой кромки воды с раскинутыми в стороны руками. Она бежала и бежала, не помня себя, пока не начала задыхаться. Остановившись и присев на какую-то корягу у линии прибоя, она восстанавливала дыхание и смотрела на море. Вдруг послышался знакомый голос:
– Привет, спортсменка! Хорошо бегаешь! – улыбнулась Саша, новая знакомая, и присела с ней рядом. – А я ищу и собираю маленькие солнышки! – и, раскрыв ладонь, гордо продемонстрировала свои находки – кусочки рыжевато-коричневатого янтаря.
– О, привет, кладоискательница! Я так бежала, что и не заметила всей этой красоты!
– Зато ты заметила себя! А красоту я тебе сейчас покажу, сама найдёшь, сколько хочешь!
Увлеченные собирательством, девушки неспешно прогуливались и разговаривали. В этой неспешности было много удивительного и нового. Это было особым наслаждением – никуда не торопиться и не опаздывать, с головой отдавшись любимому занятию.
Время пролетело незаметно, и девушки, случайно посмотрев на часы, испуганно заохали и изо всех сил побежали к главному домику. Взъерошенные и румяные, они влетели было на веранду, но с них градом посыпался песок, прямо на дощатый, намытый пол. Они тут же выскочили наружу и принялись отряхивать друг друга и заметать свои следы веником, виновато озираясь по сторонам, как бы не увидела хозяйка. Со стороны они так были похожи на двух нашкодивших школьниц и смотрелись так умилительно, что остальные девушки, наблюдавшие за ними через окна-двери террасы, дружно рассмеялись и никак не могли остановиться. Они смеялись, узнавая себя. Смеялись ясному дню. Смеялись просто потому, что смешно. Рита и Саша, наконец, очистились от морских даров и вошли внутрь, в самую гущу смеха. Он был настолько заразительным, что даже не зная, в чём было дело, они подхватили весёлую волну и тоже засмеялись. Остальные девушки, видя, что виновницы их смеха засмеялись просто от общего веселья, засмеялись ещё уморительнее. Смехотерапия продолжалась бы бесконечно, но Рита увидела на тарелках у других творожную запеканку со сгущенкой и, смахнув радостные слезинки, побежала за своей порцией. А ещё она попросила большую чашку какао со сливками и корицей. Наблюдая общее веселье и даже не подозревая, что его причиной была она сама, Рита с волчьим аппетитом вгрызлась в запеканку, запивая её щедрыми глотками сливочного какао. Жестом показав Саше на свои кушанья, Рита продолжила трапезу. Вскоре все отсмеялись и принялись обсуждать Ритины и Сашины находки и их забавное появление на террасе. Хозяйка принесла ещё булочек, сливочного масла и яблок. Все заахали, поблагодарили и немедленно расхватали предложенное. Марьюшка улыбнулась и шепнула Герману на кухне:
– Смотри, милый, они или смеются до слёз, или болтают без умолку, или едят всё подряд! Видел такое когда-нибудь?
– Да, более живых женщин в жизни не видел! Погоди, они ещё рыдать будут, да так, что решишь, будто умер кто! – предрёк её супруг.
Тем временем, подошло время очередных женских практик, рукоделия и какого-то сюрприза, который Света загадочно анонсировала всем после весёлого, смеятельного завтрака. Девушки оживленно направились в зал, попутно обсуждая всё на свете. Они снова танцевали, потом делали куколок, потом мастерили что-то из узелков, а потом… Света предложила написать море маслом на небольших холстах, что влезут в любую сумку. Написать море прямо на террасе их зала. Увидеть его и запечатлеть на холсте вместе со своими эмоциями и мыслями. Остановить своё собственное мгновение в море и запомнить его. Молодые мамы смутились: кто-то охал, что не умеет рисовать, кто-то сомневался, что краска успеет высохнуть, кто-то боялся неудачи, опасаясь, что просто переведёт краски. Света с тёплой улыбкой на лице спокойно выслушала их всех, а потом сказала:
– Я знаю, вам страшно! Потому что все вы подсознательно хотите оставаться хорошими девочками, которых в вас хотели видеть родители, воспитатели, учителя и все прочие. Для кого-то испачкаться краской – это ещё страшнее, чем показать себе и всем, что рисуете вы не очень-то. У каждой тут своё. И всё же, мы здесь, чтобы разбудить себя настоящих, стряхнуть всё наносное, увидеть и отпустить свои страхи и обиды, позлиться, поплакать и вернуться домой радостными, отдохнувшими мамами и жёнами. Разве нет? Неужели мы не преодолеем такой малости, как собственные ожидания своего совершенства? Кого оно сделало счастливым? Я таких людей не знаю. Зато я знаю тех, кто осмелился жить и дышать полной грудью, кто встретил свои страхи и теперь счастлив быть собой. Мы не художники! Мы просто рисуем море! Без ожиданий! Мы вырисовываем в этом своём море себя настоящую! И ароматные, тягучие масляные краски помогут нам в этом! Надевайте фартуки и вперед к себе, к своим мечтам!
Девушки молча слушали Свету. Их лица были разными: кто-то переживал тревогу, кто-то вспоминал свои детские неудачи, кто-то боялся, что ничего не выйдет. Но стоило Свете закончить свой монолог, как все девушки дружно взялись за кисти и холсты.
– Я рада, что вы сделали выбор в пользу жизни, радости и творчества, дорогие мои! – подбодрила их ведущая.
Два часа пролетели как один миг. Среди множества картин не было ни одной похожей, хотя исходный морской вид у всех был одинаковым. У каждой было своё море: бирюзу чистой тропической воды сменяла суровая сталистая вода северных морей; летние, солнечные блики, играющие на волнах, перемежались с мрачными морскими настроениями. На одной картине даже был запечатлён шторм с его чернотой и беспросветностью. Усталые, но довольные, девушки разглядывали свои и чужие работы и отмывали кисти и руки от краски.
Рита смотрела на своё зимнее море и хмурилась. Света Тепличная подошла к ней и встала рядом.
– Оцениваешь себя и картину? – спокойно спросила она.
– Да! Ведь могла нарисовать лучше! А так – что? Небо весеннее, розоватые облака и вдруг осеннее море! – расстроенно ответила Рита.
– Всегда можно лучше. Но ты нарисовала так, значит, это отчего-то важно для тебя! Иногда достаточно лишь принять своё право на что-то не как у всех, и жизнь меняется! А море ты можешь менять уже дома по приезду – как душа подскажет! Это же не навсегда! И картина твоя, что хочешь, то и делаешь! – легко произнесла Света, погладив Риту по плечу, и пошла к следующей участнице.
