Наутро подруги дружно проспали и вместе неслись по закоулкам хитрых изгибов московских улиц. Обнаружив искомый дом, обе облегченно вздохнули и резво вбежали внутрь. Старинный особняк ответил скрипучими половицами и несговорчивыми дверями. В заветном зале было так тихо, что Верочка невольно содрогнулась: двадцать живых женщин в принципе не могут сидеть в ТАКОЙ тишине. Бывалая Маруся невозмутимо ухмыльнулась и втащила подругу внутрь. Оказалось, они опоздали на начало всеобщей медитации, поэтому каждая девушка пребывала в себе, с закрытыми глазами, и разговаривать было попросту не с кем. Внутренние диалоги состоялись, некоторые из них проистекали особенно бурно – судя по лицам участниц. Но всё же интересней всего было наблюдать за ведущей: она сидела в передней части зала, в ярко-вишнёвом платье и, расправив плечи, запрокинула голову с закрытыми глазами так, что предполагаемый её взгляд мог бы упереться прямо в потолок. Верочка хихикнула было, в этой своей новой, отрешенной от условностей манере. Но неожиданно прозвучал грудной, сочный голос ведущей, которая, не открывая ни на минуту своих глаз, обратилась к новоприбывшим:
– Девицы, располагайтесь на свободных местах! Будьте тихи и спокойны! Пребывайте в себе! Увидьте свой свет, свою душу, свой источник! И останьтесь в этом! Гоните прочь ненужные мысли, наблюдайте за ними и снова возвращайтесь к себе!
Голос ведущей прозвучал властно и требовательно, и Маруся потащила Верочку на свободные коврики. Верочка воспротивилась непокорной лошадкой, мол, а вдруг секта какая!? Но подруга поднесла палец ко рту и, отрицательно помотав головой, усадила её на коврик. Верочка вздохнула и решила подчиниться. В конце концов, она сама хотела чего-то нового, придётся довериться Вселенной и любимой подруге. Поэтому девушка неохотно, но всё же прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться на себе. В её внутреннее пространство немедленно ворвались посторонние беспокойные мысли. А вдруг Толика похитили? Но, может, всё-таки нет? Наверно, он банально женат и просто испугался последствий таких сложных отношений. Хотя… на работе он тоже не появлялся. Ведь Верочка попросила Свету из ИТ-отдела незаметно проверить, на месте ли он… Боже, он ведь заболел! Лежит сейчас, в бреду, один, и никто не подаст ему не то, что чаю, но и… Хотя стоп… Жил ведь как-то до этого, и неизвестно, с кем жил, возможно, не один… И можно ж было просто сообщить ей, Верочке, что случилось-то! Значит, она ему совсем чужая… Или… постойте-ка. А что, если Толик нетрадиционной ориентации? Он так чуток, что понял: девушка в него того гляди влюбится, а он просто с ней дружит и ценит это особенное тёплое, ни к чему не обязывающее общение. И добрый Толик осознал, что Верочка будет страдать, из-за него! Вот и решил уехать, увеличить дистанцию, чтобы не усугублять ситуацию. Вот вам и объяснение! Так не стоит и переживать в таком случае, надменно решила девушка.
В этот момент она ощутила на своих плечах чьи-то сильные, горячие руки. Едва не вскрикнув от страха и неожиданности, Верочка услышала знакомый властный голос:
– Спокойно, дорогая! Твои беспокойные мысли слышно через весь зал. Дыши глубже! Дыши животом! Дыши самой своей сутью! Провожай свои мысли, не погружаясь в них! Сейчас важна ты сама, а не они! Они не могут управлять тобой! Ты – Вселенная, ты – душа, ты – любовь, и больше ничего не имеет значения!
Верочка, наконец, вдохнула глубоко и захватила так много воздуха, что слегка закачалась от головокружения. Но это было приятное чувство какой-то неизведанной прежде пустоты. Будто сейчас всё прочее, кроме неё самой, и, правда, совсем неважно. Верочка ощутила, как ком, стоящий в груди, понемногу отступил, и ей стало легче и приятней дышать. Она могла просто быть и не соответствовать чьим-то ожиданиям и надеждам. Быть, а не казаться правильной, хорошей девочкой. Быть и проживать свои состояния сполна. Быть в них, быть в себе. Вдохнув ещё глубже, она вдруг ощутила, что её щёки покрылись тёплыми, как весенний дождь, слезами. Они были солёными, горькими и освобождающими. Они забирали с собой её страхи и запреты, забирали её прежние маски и принципы, омывали её настоящую и являли миру то, что ей так хотелось увидеть самой. Её настоящую, истинную Верочку, как она есть, как она была задумана Богом изначально. Верочка тихо плакала, и ей было хорошо. Ведущая обняла её и мягко покачивала из стороны в сторону, как младенца.
– Ты прощаешься с прежней собой, со старыми и отжившими шаблонами, с ненужными установками! Ты открываешь новую себя и радуешься жизни! – еле шептала ведущая и, погладив её по голове, оставила Верочку наедине с собой.
Через некоторое время она открыла глаза и увидела красивый зал, наполненный прекрасными девушками. Большинство искали бумажные платочки и шмыгали носами. Но у всех было какое-то необыкновенное умиротворение на лицах. Пока Верочка решала, куда же она попала, а в ней боролись рациональное, привычное и чувственное, новое, ведущая широко улыбнулась:
– С добрым утром, девочки! Добро пожаловать в новых себя! Приходите к себе в гости почаще: когда вы настоящие, вы такие красивые!
Все девушки дружно заулыбались. Ведь оказывается быть собой не так уж сложно, но удивительно приятно! Верочка и сама улыбнулась своей самой открытой улыбкой, поддавшись общему настроению. Вспомнив про подругу Марусю, она поискала её глазами и увидела её заплаканное, но счастливое лицо. Маруся размазала тушь и обрела чёрные круги вокруг глаз.
– Привет, панда! – засмеялась Верочка, помахав ей рукой.
– И тебе, панда, привет! – хохотнула в ответ Маруся.
Вскоре зал охватило всеобщее веселье, ведь панд оказалось сильно больше двух. Ведущая смеялась вместе со всеми. А потом были круговые славянские танцы, танец обавниц, ритуал прощения и праздничное чаепитие. Потом они мастерили обрядовых куколок и загадывали желания. День был таким ярким и насыщенным, что Верочка ни разу не вернулась к своим беспокойным мыслям. И когда они вышли с Марусей на улицу, их лица сияли, но говорить совершенно не хотелось. Поэтому они долго бродили по вечерней Москве, любуясь её огнями, старыми зданиями, рекой и парками. Воздух был на удивление свежим и чистым: словно какой-то нежданный, новый ветер подул и вычистил всю пыль и грязь с улиц и крыш, пока девушки занимались очищением себя от ненужного и наносного. Дышать было вкусно и радостно. Видеть было по-детски ярко и волшебно до мурашек. И даже неестественный гул города не раздражал, как прежде, но создавал какой-то особый фон и звучал почти морем. День удался! Столько открытий, столько осознаний… Девушки вдруг одновременно повернулись друг к другу и произнесли почти одни и те же слова, мысленно, беззвучно, с благодарным блеском в глазах.
– Спасибо тебе, подруга, что ты есть, что ты рядом! Спасибо за этот опыт! Спасибо-спасибо!
На следующий день подруги проснулись пораньше и пришли в зал к самому началу очередного действа. Ведущая зажигала свечи и благовония и напевала загадочную восточную песню. Несколько участниц рассматривали какие-то украшения и бурно восторгались ими. Другие девушки раскладывали цветные карты с необычными картинками. Верочка, для которой всё было вновинку, и прежде она, надменно фыркнув, покинула бы странное место, но сейчас стояла и умиротворенно наблюдала за непривычными для неё вещами. В зале было по-женски уютно, словно бы эта приятная возня и милые вещицы создавали свой собственный живой фон. Так гудят пчёлы и шелестят травы на ветру, так переговариваются птицы в лесу. Затем ведущая села в торце зала в позу лотоса и замерла с блаженной улыбкой на лице. Через минуту суета среди девушек прекратилась, и все молча сели на свои коврики. Утренняя медитация началась.
