Уже открывая дверь квартиры, Марина мельком глянула на свои ноги и увидела, что стоит босяком. Надо же. Хорошо, что вовремя заметила! Вернулась к выстроившейся под вешалками обуви, надела босоножки, поправила на одной из них ремешок. Ну вот, теперь полностью готова.
Дробь шагов застучала по лестнице: Марина жила всего-то на пятом этаже и не видела смысла вызывать лифт. По крайней мере, для спуска.
Раз пролёт, два пролёт, три пролёт… Весёлая припрыжка сменилась осторожной поступью. Марина давно должна была дойти до подъезда или хотя бы до почтовых ящиков, висевших на стене между первым и вторым этажами. Но лестница всё никак не заканчивалась. Бросив беглый взгляд на ближайшую дверь, Марина с удивлением увидела трёхзначный номер. Хотя её собственная квартира была двадцать седьмой. Неужели она что-то перепутала и вместо того чтобы спускаться, на самом деле поднималась? Или случайно зашла в чужой подъезд? Марина пожала плечами и пошла вызывать лифт – так будет надёжнее.
Створки лифта сразу открылись – как будто только её и ждали. Марина уверенно ткнула кнопку с надписью «В парк». Лифт послушно поехал вниз. И всё бы было хорошо, если бы у него не начал проваливаться пол. Сначала отвалилась одна доска – та, что у самых дверей. Марина недовольно отступила в центр кабины. Но доска под ней тоже запульсировала, зашаталась, как больной зуб. Ладно, Марина отошла к дальней стене. Теперь осталась лишь треть пола; если и последняя доска отвалится, придётся враскоряку вставать на узенькие бортики, соединявшие пол и стены.
Внизу была темнота лифтовой шахты. Густая, холодная. Она начала заползать в кабину, как дым. Лампа лифта светила всё тусклее. Нажатая кнопка светилась уже не белым, а оранжевым, потом цвет перетёк в розовый, потом…
Откуда-то издалека послышался шелест листьев.
«Так не должно быть», – вспыхнуло осознание. Но как освободиться, как спастись? Марина не знала. Не помнила. Она изо всех сил зажмурилась, шёпотом прося сама не зная кого: «Я хочу выбраться, пожалуйста, пусть я выберусь отсюда!»
…Марина резко села в кровати, распахнув глаза и тяжело дыша. Сердце стучало как бешеное. Уф-ф, приснится же такое… Какое «такое», она не помнила: дурной сон утекал сквозь пальцы как сухой песок. Чёрный песок.
Погода была под стать настроению: на горизонте хмурились тучи, природа настороженно замерла, гадая, разразится гроза или пройдёт стороной. Но прогноз успокаивающе обещал, что в ближайшие часы осадков не ожидается. С подозрением поглядывая в окно на тучи, Марина засобиралась в парк – скорее, пока не полил дождь.
Всё валилось из рук: каша подгорела – как будто Марина её не варила, а жарила; любимые джинсы куда-то подевались; Пелагея едва не сбежала, когда Марина посадила её в переноску, чтобы освободить и почистить клетку.
Ну что ж, быть может, все эти мелкие неудачи – авансовая плата за ждущую где-то впереди большую удачу, жизнь ведь полосатая. Очень хотелось в это верить.
На всякий случай Марина прихватила с собой зонт и вместо босоножек, поколебавшись, надела кроссовки. Всё взяла, ничего не забыла? Ничего.
Спускаться по лестнице отчего-то не хотелось. Удивившись своему внезапному приступу лени, Марина вызвала лифт.
Лифта не было долго – как будто он ехал к ней с сотого этажа, а не максимум с первого или девятого. Марина глянула на табло – да нет, между ними остался всего один этаж, сейчас кабина приедет.
С противным писком двери открылись. Новый лифт был гораздо технологичнее старого – и гораздо чаще ломался. Ещё он был унылого серого цвета и иногда подтормаживал с открытием дверей. Впрочем, имелись у него и плюсы: в нём были и музыка, и вентилятор, и большое зеркало. Зайдя в кабину и нажав кнопку первого этажа, Марина оглядела своё отражение. Ну, вроде всё в порядке – только на левой босоножке ремешок сполз.
Мелодия на этот раз выпала незнакомая – не что-нибудь вестерновое, шпионское или техно, а одинокая скрипка, она смеялась и приближалась.
Как обычно, послушать композицию дальше вступления не удалось: с пятого этажа на первый путь короткий. Но даже едва начавшись и резко оборвавшись, мелодия продолжала звучать в голове. Надо будет позже погуглить её, пожалуй.
Выходя из лифта, Марина наступила на развязавшийся шнурок кроссовка и едва не упала. Да что ж за день-то сегодня такой?!. Отойдя к стене, она присела на корточки, чтобы привести обувь в порядок. И не заметила, как из тени вытекло что-то похожее на струйку нефти, чёрное, блестящее. Сначала текло медленно, осторожно – а затем всё быстрее и быстрее. Остановилось около Марины, поднялось, раскрыло красную пасть с загнутыми иглами зубов – змея, готовая к прыжку.
Над головой что-то зашелестело; Марина отвела взгляд от шнурков и заметила угрозу. Змея молниеносно атаковала – но Марина среагировала ещё быстрее, хоть и сама не поняла, как. Вот она сидит на корточках – а вот уже одним невероятным прыжком влетает в закрывающиеся двери лифта.
Тихий металлический лязг – двери закрылись. Змея осталась там, снаружи. Марина была внутри, в безопасности. Ткнула кнопку своего этажа и обессиленно привалилась к стене. Лифт поехал вниз.
Снова заиграла скрипка – ещё ближе, ещё насмешливее. Музыка доносилась со всех сторон одновременно – как будто невидимый скрипач кружил в шахте вокруг кабины лифта.
Двери лязгнули снова. Их кто-то попытался развести в стороны, но не сумел. Однако этот кто-то был упорным: кабину тряхнуло, двери жалобно заскрежетали, между ними появилась щель, сквозь которую стали видны длинные чёрные когти. Три пары чёрных когтистых лап.
Лифт остановился. Застрял между этажами. Теперь ничто не могло помешать неведомой твари.
Рот Марины уродливо распахнулся – до боли в челюстях, до вздувшихся жил на шее. Однако из её рта не донеслось ни звука. Она хотела кричать, но не могла.
Надо сбежать, надо оказаться где угодно, только не здесь!..
…Марина застонала, схватившись рукой за лоб. Вот только головной боли ей не хватало с утра пораньше, да ещё в выходной, да ещё перед запланированной прогулкой. Села в кровати, щурясь посмотрела в окно. Пасмурно. Жарко, душно, ни ветерка. Пожалуй, прогулку лучше отложить до вечера или перенести на завтра: сейчас идти куда-либо не хотелось, да и не особо моглось. При одной лишь мысли о том, чтобы выйти из квартиры, головная боль усиливалась, пульсирующе стучала в висках. И почему-то накатывала тревога.
Что ж, ленивые выходные не менее важны, чем активные. Ничего срочного в планах не было. Можно было спокойно отдохнуть: если она о себе не позаботится, то кто тогда это сделает?
В морозилке было припасено ведёрко мороженого, на нижней полке холодильника – лимонад и сок. М-м-м, апельсиновый сок, да, сейчас бы чего-нибудь холодного и кисловатого… Но сперва Марина собиралась освежиться в душе.
На кухне громко бубнил телевизор.
– Уже встала, Мариш?
Так и есть, бабушка проснулась раньше и опять села смотреть свои сериалы.
