Конечно, тот факт, что она была обычной пожилой леди, сам по себе не отвечал на главный вопрос: что мисс Сорока делала в полном одиночестве длинными холодными ночами в своей мансардной комнатке, да еще и без своих птиц?
Однажды на Рождество я наконец узнала ответ. Это произошло в середине декабря. В магазинах толпились покупатели, а на улицах яркими огнями горели гирлянды. На перекрестках стояли дети и пели колядки. Город выглядел сказочно. Я сидела на крыльце и читала книгу. Я была счастлива.
Внезапно я увидела прямо перед собой пару туфель из искусственной кожи, а потом кто-то захлопнул мою книгу длинной черной тростью:
– Где твой отец?
Это был молодой человек с жидкими усиками. Он мне сразу не понравился, потому что все в нем было скользким и фальшивым, начиная с поддельного костюма и заканчивая отполированными ногтями.
– Я живу с мамой, – ответила я.
– Тогда иди за ней. Конец месяца – пора платить за аренду!
– А где хозяйка? – спросила я, ничего не понимая.
Молодой человек довольно хихикнул:
– Старая корова окочурилась сегодня ночью. Умерла. Склеила ласты. И это значит, что я, ее любимый племянник, стал вашим новым хозяином. – Он проскочил мимо меня и начал стучать во все двери подряд. – Открывайте! Я хочу получить предоплату за шесть месяцев прямо сейчас!
За шесть месяцев! Это было немыслимо, никто не мог себе этого позволить, особенно в канун Рождества. Люди просили дать им отсрочку, но новый хозяин был непреклонен, поэтому вскоре все они оказались на улице. Но нам повезло, ведь моя мама несколько месяцев копила, чтобы купить мне рождественский подарок. Она передала деньги со слезами на глазах, а хозяин засунул их в карман, даже не пересчитав.
– А кто здесь живет? – ворчливо спросил он и кивнул в сторону двери мисс Сороки.
Моя мама похолодела от страха:
– Одна старушка. Ваша тетя разрешила ей жить тут бесплатно.
Шапка едва не свалилась с головы нового хозяина.
– Бесплатно? Мне это послышалось? – Он громко застучал в дверь. – Открывай, старая карга! Халява закончилась. Я хочу получить все, что ты должна!
Конечно же мисс Сорока все еще была в парке. Но никто из нас не торопился сообщить об этом новому хозяину.
Мужчина достал из кармана связку ключей и попытался отпереть дверь, но ни один из них не подошел.
– Она самовольно поменяла замки? Это незаконно! Я отправлю ее за решетку!
– О ставьте ее в покое! – умоляла его мама. – Она погибнет, если вы вышвырните ее на улицу!
И тут, как по волшебству, на лестнице появилась мисс Сорока. Я очень удивилась, ведь она вернулась на несколько часов раньше, чем обычно. Казалось, она все знала заранее.
Хозяин подскочил к старушке и перекрыл ей путь:
– Х отела спрятаться от меня? Я требую всю арендную плату, компенсацию за дверь и…
Он осекся на полуслове, потому что мисс Сорока не обращала на него никакого внимания. Она уткнулась глазами в пол и, слегка прихрамывая, продолжала как ни в чем не бывало идти к двери.
Мужчина остолбенел от удивления, а затем его лицо искривилось в злой ухмылке. Он вцепился своими отполированными ногтями в руку мисс Сороки, да так сильно, что на руке старой женщины остались отметины.
– А ну, слушай меня, старая глухая карга!
Мисс Сорока развернулась и со всей силы ударила его по коленям своей тростью. Раздался жуткий хруст, и хозяин взвыл от боли. Затем она легко подхватила мужчину и перекинула его через перила. Мы с мамой онемели от изумления, потому что никак не ожидали такой прыти от старушки. Мисс Сорока между тем спокойно открыла свою дверь и, как обычно, заперлась на все замки.
– Все! Ты убираешься отсюда! ВООООООН! – проорал хозяин и, с трудом поднявшись на ноги, вышел на улицу.
Мама сильно перепугалась за мисс Сороку. Она стучала в дверь и умоляла ее выйти из комнаты, пока не поздно, но старушка, как обычно, хранила молчание…
Вскоре хозяин вернулся в компании четырех неопрятных друзей с прилизанными жирными волосами и в остроносых туфлях. У каждого из них в руках была кувалда. Прежде чем я поняла, что происходит, мама затолкнула меня в нашу комнату и захлопнула дверь. Все, что мне оставалось делать, – это сидеть и слушать, как хозяин стучит в дверь мисс Сороки, а мама умоляет его остановиться:
– Ради всего святого, она же несчастная безобидная старушка. Вам всем должно быть стыдно!
Хозяин проигнорировал ее слова.
– Даю тебе последний шанс, старая карга! Выходи, либо мы выломаем дверь… и тебе не поздоровится.
Ответа не последовало – в мансардной комнате царила привычная тишина.
Я услышала, как хозяин на пару шагов отошел от двери:
– Ладно, парни, начинаем!
Почти сразу раздались глухие удары кувалды по дереву. Мама умоляла мужчин остановиться, но, когда дверь с оглушительным треском слетела с петель, они с громким топотом ворвались по ступенькам на мансардный этаж. Мама последовала за ними. Она громко кричала и требовала оставить мисс Сороку в покое.
А затем произошло кое-что странное. Наступила абсолютная тишина. Не было слышно ни криков, ни возни… ничего.
Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем я наконец услышала звуки шагов на лестнице. Дверь распахнулась, и в комнату вбежала мама.
– С обирай вещи, – сказала она. – Мы уезжаем.
– Но…
– Немедленно!
Я прекрасно знала этот тон – спорить было бесполезно. Я никогда не видела ее такой испуганной. Мы быстро собрались и навсегда уехали из того дома.
Рождество мы встретили у моей тети. У нее была маленькая квартира, поэтому спать нам приходилось на полу. После Нового года мы бросили все и переехали в другой город, потому что мама наотрез отказывалась возвращаться в нашу старую комнату. На этом все и закончилось.
После того случая мама сильно изменилась. Я тысячу раз спрашивала ее, что же произошло тогда в комнате мисс Сороки, но она не отвечала. Я понятия не имела, почему мама так резко и бесповоротно изменилась, и эта перемена в ней заставила меня возненавидеть Рождество.
Спустя много лет, уже после смерти мамы, я узнала всю правду. На похоронах я спросила тетю, не рассказывала ли ей мама о том, что произошло в комнате мисс Сороки. И, к моему удивлению, тетя ответила утвердительно.
– Но в основном она несла какую-то чепуху! – объяснила она. – Честно говоря, я думала, что твоя мама сошла с ума.
– Что вы имеете в виду? – спросила я.
