Повар встал во весь рост, распрямляя спину со скрипом и треском. Теперь стало видно, что он очень высокий и худой. Он зарылся своими пальцами в кожу лица и начал отрывать плоть. Она отходила большими кусками, осыпаясь на пол, словно фарш. Ведь это он и был – холодный вареный фарш. Это была маска, скрывающая лицо человека, который всю жизнь жил во тьме. Бледные безумные глаза, белая седина и гнилые зубы.
– Удивлен? – сказал Эдгар Кавернер.
Декана пробила жуткая дрожь.
– Н-но ты же умер! Твой отец нашел тело и…
– Эх, Декан… Ты знаешь, насколько просто подделать свою смерть? Это был единственный способ убедиться, что никто не станет меня искать, а иначе как я мог принимать участие в этих прекрасных ежегодных ужинах?
Декан онемел от страха.
– На самом деле это был впечатляющий трюк… с отравлением. Однако теперь возникнут проблемы с организацией следующего ужина… Что же, придется искать новых людей… да и новое место. Нужно будет придумать что- то помасштабнее… Жаль, ты не сможешь оценить, ведь тебя уже не будет рядом с нами.
Декан поднял пистолет, но Эдгар был быстрее. Он выхватил пистолет и толкнул тело Декана в гроб с надписью: ЭДГАР КАВЕРНЕР. Декан издал последний, полный ужаса вопль. Затем крышка захлопнулась.
Эдгар усмехнулся:
– Чудесная ночь, не так ли, мальчик? Должен сказать, с каждым годом эти ужины становятся все интереснее…
Льюиса уже не было рядом, он со всех ног бежал по катакомбам к люку. Он не остановится, пока не выбежит за ворота этого жуткого колледжа. Где-то вдали часы пробили семь. Это было рождественское утро, и тьма ускользала в самые далекие уголки земли.
– Я больше никогда не буду плохим! – крикнул Льюис. – Я всегда буду хорошим, клянусь!
К тому времени, как он добежал до края холма, языки пламени уже лизали мрачное здание колледжа. Скоро динамит, который заложил Декан, взорвется, и от Соулс-колледжа останется лишь воспоминание.
Льюис остановился у края леса, чтобы посмотреть на рассвет, и даже отсюда ветер донес до него тот голос, который преследовал его из катакомб. Голос, который он будет помнить до самой смерти.
– Счастливого Рождества, мальчик!
