Но мир не пал. Цивилизации продолжают существовать: Вашингтон эвакуировали, перенеся столицу в Торонто; Китай, несмотря на голодные бунты и обширный политический кризис, развивает космические программы; Великий Водопровод в Антарктике почти завершен. Строительные компании возводят элитную недвижимость в жерлах потухших вулканах, готовясь к тому, что гиперган остановить не удастся и он поглотит весь мир. Вобрав в себя достаточно энергии, он вырвется с континента и начнет совершать обороты вокруг планеты, как это происходит в атмосфере Юпитера по меньшей мере пять столетий подряд.
Лучшие умы мирового сообщества думают над тем, как оборвать самоподдерживающийся процесс. Предпринималось множество попыток охладить океаны и атмосферу. Направленным ядерным взрывом в центральной части Гренландии осушили подледное озеро. Температура Атлантики так и не снизилась, поскольку океанские течения унесли холодные воды в Северный океан. Бездумное использование гидрохладагентов (надеюсь, правильно написала) изменили химический состав морей, вызвав чудовищные мутации и массовое вымирание морских обитателей, а безуспешные попытки распылить в атмосфере микрочастицы аэрозолей разрушили озоновый слой. У человечества осталась одна, последняя, надежда: достроить в космосе гигантский щит, который уменьшит солнечное излучение и тем самым охладит планету, защитив ее от солнечного ветра. Его тень генерирует ежедневные солнечные затмения, но времени усмирить природу не так много. В ближайшие годы Земля войдет в остатки межзвездного газа давно погибшей звезды, и космос будет потерян для человечества на долгие сотни лет.
– Значит, всем наплевать на нас? Почему люди преспокойно живут где-то на севере, в Азии, в Антарктиде, а о нас забыли?
– Сама идея выживания в эпицентре гипергана на протяжении десятка лет звучит абсурдно.
– Но теперь, когда ты знаешь о нашем существовании, прибудут спасательные службы?
– А я, по-твоему, что делаю?
– Почему только я? А как же мамочка, Труди? А Зак? Он лишился родного отца, пережил плен людоедов. Разве его можно оставить? Благодаря храбрости Фроди нам удалось бежать! Я и Стейси уже простила.
– Отправимся в Атланту.
– Я рада, что ты изменил свое мнение. Они не виноваты, что нелегкие условия ожесточили их. Вместе мы откопаем гиперлуп и доберемся до севера.
Он ничего не ответил.
10 апреля
Второй день без капли воды. Если Кёртис еще соображал, куда и с какой целью мы плетемся, то мой мозг уже отключился. Ноги передвигались машинально: левой, правой, левой, правой. Посторонний наблюдатель решил бы, что мы недобитые зомби. А может, я и есть думающий зомби, не утративший остатки разума?
Чтобы добыть воду, нужно вырыть яму, а у нас нет ни лопаты, ни сил. Обрубком трубы попытались взрыхлить почву – без толку. Яма должна быть глубже, футов пять-десять, а больше двух не получилось.
Уселись посередине пустыря, облокотившись друг на друга. От обезвоживания язык прилип к нёбу. Разговаривали, перебрасываясь редкими фразами:
– Чем занимался за Стеной?
– Работал в большой компании.
– Коллеги скучают по тебе?
– Не думаю.
– А кто скучает?
– Никто.
– А семья?
– Разведен.
– Как ее звали?
– Барбара Риггс.
– Кёртис Риггс.
Наконец-то проговорился! А я слышала, что бывшие жены часто ревнуют. Узнав его чуточку поближе, пришло некое облегчение.
– Ее больше нет.
– Сочувствую. Сьюзен, моя сестра, тоже умерла. Мне не хватает ее.
– Я разлюбил Барбару.
Сказал будто скороговорку. Почему-то вспомнилось любимое выражение Брюса, которое неожиданно для себя произнесла вслух:
– Любовь не спасет мир.
– Нет, – подтвердил он, – он неизлечимо болен.
От обезвоживания ноют суставы. Сонная одурь сковывает мышцы и волю, подняться нет сил.
11 апреля
Кёртис придумал гениальную идею по добыче воды из воздуха! Выкопанную ямку он накрыл полиэтиленом, на который я случайно наткнулась в рюкзаке, когда доставала дневник. Получилась в некотором роде теплица. Кристально прозрачные капли стали конденсироваться из воздуха на внутренней стороне полиэтилена и стекать по покатой поверхности прямо в банку, заглубленную в дно ямы. Этот процесс он назвал дистилляцией. Вот бы община знала об этом раньше! Никаких фильтров и кипячений!
Дистилляция – процесс медленный, но собранных капель хватило, чтобы утолить жажду и продолжить путь.
Сбились с двадцатого шоссе, но, вероятно, мы где-то на полпути между Бирмингемом и Атлантой. Не терпится увидеть мамочку и Труди. Переживаю за них. Впервые в жизни оказалась оторванной от семьи в компании незнакомца. А еще мне не хватает задиристости Зака, суеверности Стейси, богобоязненности Дики и аппетитной стряпни Фроди. Расцелую их всех, когда увижу!
14 апреля
В Атланту ведет множество дорог, но на пути нам не попалось ни дорожной насыпи, ни крошечки асфальта – никаких ориентиров. Похоже, мы заблудились окончательно и бесповоротно. Совершенно незнакомые пустыни. Быть может, карта местности всплывет у меня в голове, но пока лишь пустота.
Направление правильное, поскольку циклон, подгоняемый южным ветром, продвигался вместе с нами на восток. Где именно столица Джорджии – севернее или южнее? – мы не знаем. Видимость осложняется миражами, рисующими в знойном воздухе кривое зазеркалье.
Солнечные затмения растянулись, вынуждая подолгу томиться в полумраке, да и добыча воды задерживает нас, но сегодня нам повезло.
– Вода! – выкрикнул Кёртис. Я рассердилась, что он до сих пор не научился отличать мираж от реальности, но он был настойчив: – Вода, в той низине! Скорее! – Он спустился на дно.
– Это жижа, а не вода. И у нас нет фильтра.
– Он не нужен. Тряпку! Дай какую-нибудь тряпку!
Оторвала от кофты рукав. Рыхлая ткань разошлась сама собой.
– Что ты задумал?
Кёртис не слушал. Он пропустил через ткань полужидкую массу, наполнив бутыль.
– Как мы прокипятим эту муть?! У нас нет ни дров, ни пластика, а бумага быстро прогорит.
– Пей! – приказал он.
– Сырую? Хочешь ускорить мою кончину?
– Да пей же!
Он выхватил бутыль и залпом осушил ее. Спустился в низину и вновь восполнил запас.
– Пей! Нам не страшны ни болезни, ни вирусы, а ультрафиолет не сожжет нашу кожу.
Гадкий привкус и скрипящий песок на зубах. Жажда отступила.
– Я раскутаюсь, раз солнце не опасно?
