Брюс поднялся и попросил выслушать его:
– Дори, мне не нужны жалость и сочувствие. Я не ищу прощения, потому что не заслужил его и вряд ли когда-нибудь это сделаю…
– Брюс, я знаю, к чему ты клонишь. Ты сожалеешь обо всем том, что натворил. Считай, что ты прощен. У тебя есть возможность искупить свою вину. Ты – электрик. Помоги нам построить антенну.
– Мы облазили близлежащие подвалы, но так и не нашли работающего генератора, – растерянно ответил он.
– Среди руин полно всякой техники, например лифтов. Любой неповрежденный трехфазный асинхронный двигатель можно запустить в качестве генератора, используя принцип обратимости. Выработаем ток, когда раскрутим ротор вручную. Большой мощности и не нужно, но для повышения частоты понадобиться инвертер.
– Чтение книг пошло тебе на пользу, – удивленно вставил Фроди.
Брюсу не пришлось повторять дважды: он отправился на розыски подходящих деталей.
Фроди полировал квадратную стальную пластину, служившую дорожным указателем. Она пойдет на отражатель сигнала. Нам со Стейси предстояло намотать медный кабель вокруг сердечника из диэлектрической трубки. Шаги должны быть ровными, иначе сигнал рассеется и до спутника долетит слабый шум.
Я была настолько поглощена работой, что заметила отсутствие Марты лишь под вечер. Она исчезла, оставив навигатор на видном месте как некое прощальное послание: «Я ушла, больше ты меня не увидишь!».
Поиски Дики не увенчались успехом. Зак предположил, что она сбежала.
Признаться, я не ожидала такого поворота. Написанные вчера обвинения – блеф, не имеющие к Дике никакого отношения. Она – тот человек, которого я совершенно не подозреваю, ведь история берет свое начало с химической фабрики, задолго до ее появления.
Я намеренно оставила дневник открытым, чтобы поймать мерзавца с поличным. Прочитав мои последние записи, он обязательно подставил бы ее. Каюсь, я поступила не совсем честно, используя ее как приманку, но другого способа доказать предательство и развеять сомнения я не видела. Что если во время моего ночного дежурства она тайком прокралась ко мне в комнату и прочитала о себе те ужасные обвинения, не предназначавшиеся для ее глаз? Ее нужно отыскать. И Марту тоже. Им обеим, всем нам грозит опасность.
С рассветом отправлюсь на поиски. Этого ждут от меня. Мое поведение не должно спугнуть его и вызвать подозрения. Я устрою ему ловушку, в которую он сам и попадет.
20 апреля
Голова взрывается от нереальности происходящего. Мир кажется иллюзорным, придуманным каким-то гадким извращенцем!
Солнце вот-вот зайдет, а я так и не нашла выхода. Проведу ночь среди перекрученных балок, труб и прутьев, стоя в ржавой воде. Неверный шаг – и стальные листы бритвенными лезвиями искромсают мою плоть.
Пока различаю буквы, вкратце изложу события дня.
Этим утром отправилась со Стиксом на поиски пропавших. Зак, вызвавшийся меня охранять, составил компанию. Я настаивала, чтобы он помог с антенной, но он был непреклонен. В итоге согласилась, так как знала, что поиски надолго не затянутся. Он выпросил у меня навигационный прибор, чтобы научиться им пользоваться.
Разведку начали со старинного Оклендского кладбища. Дика сгинула бесследно, зато Марту заприметили плетущейся как раз в том направлении. Остановить ее никто не пытался.
Стикс взял след. Он накручивал зигзаги, как при охоте на грызунов. Чуткий нюх привел нас к спуску в подземную галерею.
– Собаку брать бесполезно, – сказала я. – Следов не учует, да и пораниться может. Посмотри, какая там грязища.
Зак согласился, и мы спустились в галерею, оставив собаку у входа в подземный торговый центр, какие возводились компанией K&K. Зак на скорую руку смастерил факел. Он подсвечивал, а я прокладывала путь длинной палкой, которой водила по дну. Вода доходила до щиколоток, но ступать неизвестно куда было чревато: можно споткнуться или провалиться в открытый люк; воспоминания о клоаке озера Окатиббе были свежи как никогда.
Блуждали долго. Поворачивали и спускались множество раз, пока не забрели в подтопленный атриум. Из узкой бреши в потолке лился солнечный свет, разбиваясь на тысячи солнечных зайчиков о пыльный рекламный баннер. Было по-своему красиво: многоуровневые торговые площадки, потемневшие стекла лифтовых шахт, переплетенные эскалаторы. Утопая по колено в воде, я представляла, что стою посередине цирковой арены.
– Мы потеряли след, тут нечего ловить. – Зак забурчал в точности как его отец.
Неожиданно я услышала свое имя – не то шепот, не то приглушенный стон.
– Слышал? Мужской голос зовет меня.
– Хорошо, что Стейси не с нами. Она-то ловко с призраками в контакт входит.
Мне было не до смеха, когда вновь послышались звуки откуда-то из глубины второго уровня.
– А теперь услышал?
Стук подошв исходил явно не от крыс.
– Сматываемся!
Мы устремились к эскалатору, но вдруг Зак замер, потянув меня за рукав. Попятились.
– Стой! Не двигайся! – Он направил пистолет в пустоту. – Кто такой?!
– Зак, это не смешно! Прекрати эти идиотские шуточки!
– Дорианна, не бойся, – прозвучал незнакомый голос. Меня охватил озноб. Я озиралась по сторонам, беспомощно ища источник звука. – Я иду к тебе.
– Дори, ты ослепла? Он перед нами.
– Кто?
– Протри шары. Он смотрит на тебя.
– Ты активировал НБИ, вот и видишь несуществующие голограммы. Успокойся, я все объясню.
– Какая, твою мать, голограмма? – взвыл Зак.
– Я пришел за тобой, – тот же ледяной голос. И тут я поняла: будь у Зака НБИ, я никак не услышала бы его мыслей, ведь звуки формируются непосредственно в слуховом центре головного мозга.
– Убери пистолет! – завопил Зак.
– О’кей, – ответила пустота, а эхо повторило: – Кей… Кей… Кей…
Цоканье ботинок возобновилось. С поручня посыпалась пыль.
– Чем-то похожа на тебя, Дорианна. – Со ступеньки взмыла голова манекена. Она повисла в воздухе, а мгновением позже, крутясь и подпрыгивая, покатилась вниз, будто с эшафота.
Некто невидимый зашел в воду. От двух сухих колодцев побежали круги.
– Дори, драпай отсюда!
Зак всучил мне тлеющий факел, и я рванула в первый попавшийся переход, отключив отвлекающий НБИ. Пробиралась сквозь завалы по нескончаемому лабиринту, пока звуки возни и всплески не стихли. Факел разгорелся, но затем быстро затух. Жуткая тьма сомкнулась, но я продолжила блуждать наощупь. Скользкие лестницы, клацающие переходы, валяющиеся тележки, цепляющиеся провода, хрустящие стекла, зловонные тупики – настоящая выгребная яма, нескончаемое рукотворное подземелье. Казалось, что с того момента, когда мы разлучились, минули дни.
