Тусклый свет вдалеке ослепил тысячами солнц. Я выбежала навстречу свободе, но очутилась на дне высокого помещения с рухнувшим потолочным окном, в которое окунались предзакатные лучи. Громоздкие оконные обода клубком гремучих змей расползлись по полу. Они обвились вокруг ног в ожидании, когда я оступлюсь, чтобы ужалить. Первой мыслью было включить НБИ. Если Зак догадается, как функционирует навигатор, он обязательно меня найдет. А потом с ужасом представила, что прибор достался тому невидимому существу. Или, что еще страшнее, у него имелся собственный, по которому он разыскал меня.
Вот-вот стемнеет. Дождусь рассвета и с первыми лучами выберусь на поверхность.
21 апреля
Не сомкнула глаз, беспокойно перебирая в голове случившееся. Объяснений не находилось. Я могла бы допустить, что чужак носил военную камуфляжную форму, делающую его прозрачным, но тогда почему Зак видел его, а я нет? И он вовсе не был голографическим продавцом-консультантом, раз взаимодействовал с окружающей реальностью.
Едва рассвело, выкарабкалась на поверхность. Знакомые очертания небоскреба узнала сразу. Проскользнув меж расставленных ловушек, зашла в холл, где Стейси несла ночное дежурство. Завидев меня, она раненой мышью завопила от счастья. Прибежали Фроди и Брюс, засыпали вопросами, где я пропадала и что приключилось.
– Где Стикс? – спросила Стейси. Больше всего ее расстроило исчезновение пса. Она обыденно озвучила мое предчувствие: – Зак погиб. Он не вернулся, имея при себе навигатор и оружие, а значит, мы потеряли его навсегда. Так, где мой пес?
Я созналась, что мы оставили его без присмотра. Собачница обвинила меня в безалаберности, а мимолетная радость сменилась резким недовольством. Она потребовала отправиться на поиски немедля, грозясь, что пойдет в одиночку.
Терять еще одного человека было непозволительно. Я пообещала дойти до входа в галерею и, не мешкая, – обратно. Тщетность затеи была очевидна, но на препирательства ушло бы больше времени.
Собачница бежала, я еле поспевала за ней. Дошли быстро, срезав путь через Оклендское кладбище с разрытыми могилами. Я постоянно озиралась, нет ли кого поблизости. Странное чувство, будто кто-то неустанно наблюдает.
У спуска в галерею нас ждало горькое разочарование. Стейси, ни слова не говоря, понеслась по ступенькам вниз, но вздувшаяся от сырости краска, куски изоляции, гниющая облицовка и темнота дали отпор.
– Огонь. Мне нужен факел. Немедленно!
– Стейси, мы сделали все возможное.
В который раз осмотрелась по сторонам, одержимая боязнью, что неосязаемое существо наблюдает за нами. Моя тревога не скрылась от Стейси.
– Что случилось с Заком? Из тебя слова не вытащить. Что-то замалчиваешь? У тебя аж аура скукожилась. Говори же!
– Кто-то напал на нас из тьмы. Стилски задержал его, а я убежала.
– Трупоеды?
– Сомневаюсь. Я не разглядела нападавшего, но его могильный рев еще звучит у меня в ушах, – сгустила я краски, взывая к ее примитивной суеверности.
– Уходим! – поторопила меня Стейси.
По возвращению нашлась Дика. Мертвая.
Брюс, обходя периметр, случайно заметил в грязи оборванную цепочку со знакомым медальоном. Ее закоченевшее тело с перерезанной глоткой лежало поблизости, прикрытое листом железа.
– Покойся с миром, моя печальная подруга. – Короткая заупокойная речь от Стейси.
Другие постояли, безмолвствуя, переминаясь с ноги на ногу. Смерть настолько обыденна, что они не задумались, кто оборвал ее жизнь. Интересно, они догадывались, что это я убила ее – убила своей самоуверенностью. Я слишком доверяла им. Как же я была слепа и глуха! Уже поздно что-то менять.
Виртуальный ассистент появился в неподходящий момент. Я проигнорировала рекомендацию принять нанокапсулу, которые у меня закончились. Мне следовало отменить свои чувства к Заку, но мне было страшно включать имплантат. Придется полагаться на свой ум и ждать, когда чувства к Стилски остынут сами собой.
Возложение ржавого листа поверх Дики назвали «похоронами», а после поднялись на крышу, где в небо взирала сконструированная антенна, готовая к отправке сообщения. Для меня было неожиданным сюрпризом, что обычные люди, чьи навыки сводились к одному – выживанию, воплотили инженерную задумку. Из хлама они собрали чудо техники, выглядевшее не хуже фантастической лазерной пушки.
Брюс с упоением обрисовал процесс создания технического детища:
– В подземном гараже нашли коллекционную Теслу – ни единой царапинки! Скрутили колесо с электродвигателем и подсоединили к инвертору, который открутили из гаражного электрощита. А дальше просто: собрали детали – и оно заработало! – Он раскрутил автомобильное колесо, и панельный компьютер, снятый с того же автомобиля, ожил. Человекоподобный голос сообщил, что парковка в данном месте запрещена.
– Отлично! Дождемся полуночи и направим антенну на самую яркую скользящую точку. Мощности сигнала хватит, чтобы дотянуться до орбит низколетящих спутников. Ночь встретим в эвакуационном космолете или на пресс-конференции.
– Стена близко! Надо поторопиться, – указала Стейси на серую мглу, шагнувшую в пригород.
– Должны успеть! Другого не дано. Пойду вздремну. Разбудите ближе к вечеру.
Фроди заговорщицки переглянулся с товарищами.
– Что вы затеяли? – спросила я.
– В твоей комнате тебя ожидает сюрприз.
Временные апартаменты выглядели вполне обыденно: картины, столы, засохшая пальма и коптящие свечи. Моему удивлению не было предела, когда я зашла в ванную комнату. Заполненная прозрачной водой джакузи манила сверкающей рябью.
– Перед спасателями мы обязаны выглядеть чистенькими, – пояснила Стейси.
– У нас полно мебели, чтобы в чане разогреть воду, – уточнил Фроди. – Девушки пойдут первыми.
– Для начала пошлем сигнал. У нас будет время привести себя в порядок, – распорядилась я. – После пережитого мне действительно хотелось побыть одной и хорошенько выспаться.
Когда за ними закрылась дверь, я обернулась пледом и немедля провалилась в чернильный вакуум без сновидений.
Фроди насилу растолкал меня. От услышанной новости подскочила: никто иной как Джон Расмус собственной персоной объявился в нашем штабе со сворой верных ему головорезов.
Перелетая через три ступеньки, ворвалась в холл. Я ожидала лицезреть армию бойцов, но передо мной стояли трое оборванных, еле дышавших человеческих существа. Они выглядели значительно хуже, чем мы после Бирмингема. Джона – облезлого, худого, бородатого и с трясущимися руками – поддерживали мужчина и женщина. Шамкая гнилым ртом, он представил своих ратников. Разобрать имен не удалось. Женщину звали то ли Вайлет, то ли Виолетта, а имени мужчины вообще не уловила, но потом слышала, как его называли Виктором.
