В полдень они развели костер. В животе заурчало. Уселся в тени приплюснутой цистерны, чтобы тоже подкрепиться. С этой точки отлично проглядывается бескрайний пустырь: им не уйти незамеченными.
Зак нахлебался по полной. Он носился с бутылкой и громко орал. На радостях решил пригубить все запасы. Пусть веселится, глаз с него не спущу.
Дорианна копала яму для конденсации воды. Пожалуй, мне тоже не мешало бы пополнить запасы.
2121-06-05
Спал беспокойно. От собственного храпа, во сто крат приумноженного акустикой цистерны, просыпался ежечасно. Синтетическая биология, нанороботы, нейробиологические имплантаты, регенерация новых зубов – а храп не побороли!
Дорианне тоже не спалось: костер полыхал всю ночь.
Утро выдалось красивым: солнце размазало багрянец по кромке Стены. Закрученный в спираль, вихрь не выглядел угрожающим, наоборот – к его поверхности хотелось прикоснуться.
От ковыряния в жесткой глине повыскакивали мозоли, а до влаги не добрался. От палящего зноя тянет в сон. Пожалуй, завтра навещу соседей с просьбой одолжить водички. Они, кстати, за целый день не высунули носа. Я на их месте тоже прохлаждался бы в свежести подземелья. Впрочем, подозреваю, они не сидели сложа руки… Зак, с его неуемной похотью, наверняка соблазнил Дорианну. Мерзкий извращенец!
Зажглись первые звезды, а до горизонта – сплошные сумерки. Неужто Дорианна пропустила огненный ритуал? На нее не похоже…
Исчезли. Растворились. Сбежали прошлой ночью. Продовольствие унесли с собой, а матрацы, деревянные полки и настилы спалили. Не оставили даже бутылок с алкоголем. Как они умудрились унести столько добра? Вот дьявол!
За Дорианну сильно не переживаю: случись неприятность, она подаст сигнал. Достаточно включить НБИ, и я найду ее, где бы она ни находилась.
Заночую здесь, а с рассветом пойду за ними. Груженые, далеко они уйти не могли.
2121-06-06
Кёртис, долбаный идиот, тупая задница! Навигатор оказался неработающим. Зак вскрыл его и вытащил квантовый накопитель энергии. Как же я сразу не догадался проверить, ведь прибор был чуть легче обычного! Попадись мне этот белобрысый гаденыш, шкуру с него спущу.
Никаких следов, почва тверже гранита. Стена поджимает с запада и севера – следовательно, они поперлись либо на восток, либо на юго-восток. Маловероятно, чтобы они выбрали южное направление, поскольку будут вынуждены в любом случае повернуть к Атлантике. Шансы угадать пятьдесят на пятьдесят. Очевидно, они будут придерживаться мелких необитаемых поселений и избегать крупных – излюбленных мест каннибалов. Предположу, что они двинулись по ближайшей дороге в Колумбию. На размышления нет времени. Каждую секунду, что прозябаю тут, они отдаляются на шаг.
Прошел всего-навсего километров пятнадцать. Ботинки то и дело цеплялись за змеевидные корни, застревали в расщелинах, спотыкались о вздыбленные пласты красной глины, обожженной солнцем до керамики и сморщившейся не хуже старой краски на деревянном подоконнике. Тут и на марсоходе не проехать, не то что пешком. Когда-то здесь были плодородные земли, а нынче по опустелым просторам гуляет смертоносный гиперган да текут голубоватые реки марева. Даже если катастрофу когда-нибудь остановят, юг Северо-Американского Союза навсегда будет непригодным для обитания. Здесь раскинутся обширнейшие заброшенные земли, какие знала история. Проще будет терраформировать Венеру.
Я выбрал ошибочное направление. Сомневаюсь, что они потащились в пустошь. Возвращаться поздно, да и вода на исходе.
2121-06-08
Накануне заприметил алое свечение костра, а с утра, пока воздух не раскалился до состояния плазмы, отправился на поиски источника света. Шел долго, но не из-за расстояния, а от обезвоживания и усталости.
Золу пепелища разнесли десятки подошв. Валялись выскобленные банки из-под маринованных овощей и рыбных консервов, похожие на те, что были в погребе. Пищу готовили на рогатине, а стальной жердь унесли с собой.
Я тщательно обследовал стоянку: ни единого намека на пребывание беглецов. Найденный обломок человеческого зуба намекал на побывку каннибалов. Пожалуй, племена Стилски и Расмуса были последними представителями крысоедов. Людоеды, занимавшие вершину пищевой цепи, отныне ввяжутся в междоусобные войны, пока последний из них не помрет с голодухи.
Вечер застал у безымянных руин. Вместо коттеджей – черные ямы. В ожидании ночной прохлады засел в каменном приямке, удобно устроившись на толстом слое песка.
Летняя жара выпарила из краснозема всю влагу. От обезвоживания кожа сделалась тоньше пергамента; штаны кажутся такими большими, будто на ногах по спальному мешку. Мочу цвета куриного желтка было тошно и мерзко пропускать через себя в третий раз. Необходимо срочно раздобыть любую жидкость, иначе впаду в анабиоз и буду лежать, пока меня, живого-мертвого, не сожрут или не унесет гиперган.
Только собрался покинуть свое убежище, как услышал голоса, смех, бряцанье склянок. Небольшая группа людей, закутанных в тряпье, прошла мимо, почти рядом. Эти ходячие египетские мумии остановились в сотне метров от меня у поваленных колонн. Я затаился и стал наблюдать. Одни занялись разведением огня, другие – обустройством ночевки.
Слышались перекрикивания и обычный житейский треп:
«Быстрее, скоро стемнеет!»
«Где дрова?»
«Мэгги, тебе помочь дойти…» – Это имя заставило содрогнуться. Надеюсь, совпадение, ведь Мэгги – распространенное имя. Я внимательно прислушивался, пытаясь выделить знакомые нотки, но отдельные голоса сливались в общий гомон.
Когда стемнело, высунулся из укрытия, но кроме корявых теней, расползающихся от костра во все стороны, ничего разглядеть не удалось. Эти тени что-то громко обсуждали, о чем-то пререкались. Внутри похолодело, когда непрерывный галдеж нарушило натуженное гавканье. У них собака! Она с легкостью обнаружит меня и разорвет, стоит им выпустить ее погулять.
Лай сменился злобным, продолжительным рычанием. Сюсюкающее стрекотание:
«Малыш, пойдем погуляем».
Они двинулись в мою сторону. Бешеное рычание клокотало почти над ухом. Соскреб песок, чтобы кинуть псине в глаза и броситься наутек. Через секунду послышался жалобный взвизг – и тишина, будто исчезла и собака, и ее хозяин. Сидел, не шевелясь, пока не стихли последние звуки веселья и чавканья.
Вылез и прокрался к храпящим людям. Их было с дюжину. Ночную стражу не выставили. Тише шелеста слабого ветерка пробирался меж беспорядочно возлежащих тел, упакованных в грязные одежды и выглядевших совершенно одинаково. Головешки в костре прогорели до красных углей – слишком темно, чтобы различить хоть кого-то.
Раздалось сонное бормотание:
«Мэгги, хватит ползать».
Отпрянул и на мгновение затих. Сердце стучало так сильно, что, казалось, вот-вот закровоточат виски.
