– Это ж романтический детектив какой-то! Готовый сюжет для сновизации! Кстати, ты собрал нужную сумму? Сколько за меня просили? ― поинтересовалась Юмису, сложив губы в кокетливый бантик, а внутри все съежилось от мысли, что взрыв неслучаен, и кто-то знает о ней слишком много. Просто чудо, что она уговорила корейских ботанов не ехать на Донгбук-Ро, иначе их с Каони прикончили бы прямо там.
– Денег он не просил, да это и неважно. Ю, где ты пропадала и во что вляпалась?
– Драгоценность моя, я польщена. Ты проделал такой путь ради скромных похорон, но мне нечем тебя порадовать ― у меня все отлично. А над тобой злобно подшутили. Я даже догадываюсь, кто бы это мог быть. Скорее всего, один из моих ревнивых ухажеров. Я отбивалась от них, как могла, но кто же знал, что все зайдет так далеко. Ревновать меня к тебе, когда мы расстались, ― напомни-ка, три или четыре года назад? Надеюсь, СМИ не пронюхают, как ты купился на дешевый пранк, и не замарают твою безукоризненную репутацию.
– Наконец-то ты стала понимать, что в карьере главное не галстуки. Сообщу Кси, что ты нашлась. ― Каони не успел открыть аэроэкран, как Юмису взвизгнула:
– Ему? ― И уже спокойнее: ― Даже не угостишь ланчем?
– Конечно, угощу. На первом этаже отличный ресторан. Хотя в свете последних событий стоит заказать еду в номер. Кси всегда занят, успеем отобедать до его прибытия. Кстати, он хотел мне сообщить что-то очень важное при личной встрече. ― Каони вернулся к аэроэкрану.
– Заботливый мой, не стоит утруждаться, я сама проинформирую инспектора, что со мной все замечательно. Лучше увези меня подальше от ревнивых фанатов.
Она протянула ему обе руки. Каони, усмехнувшись, принял ее вспотевшие ладошки в свои. Как только она расслабилась, он грубо развернул ее правую кисть. Содранные ногти на указательном и большом пальцах было некуда спрятать. Он, вдоволь насмотревшись на ее физический недостаток, небрежно отпустил ее.
– Сигнал твоего аэроэкрана исчез прошлым вечером и больше не передавал геолокацию. Какую легенду сочинишь на этот раз?
Фыркнув, Юмису направилась к выходу. Уже у голограммы двери она замедлила шаг, спешно обдумывая дальнейшие действия.
– Мне нравятся патиолы, ― послышалось за спиной. ― Они создают впечатление закрытости, но на самом деле никого не держат.
– Не переношу замкнутых пространств. Предпочитаю просторные холлы с хорошей акустикой, где можно собрать большое количество журналистов.
– Приятно было поболтать.
– Думала, ты изменился, осознал свои ошибки, грубость, невнимательность. А ты все такой же. Выискиваешь просчеты других и бьешь в слабое место. А я удалила аэроэкран. Начну новую жизнь. Уеду куда подальше, где нет жары и климат мягче. Например, в Торонто. Между прочим, в амеросоюзе никто не пользуется аэроэкранами… Какая же я наивная. Купилась, придя сюда.
– Ты с порога заявила, будто я пригласил тебя.
– Заманил словами о помощи! ― поправила она. ― А на самом деле хотел поиздеваться. Но я не мелочная, мстить не буду, но и ты забудь меня. Отныне мы не лезем в дела друг друга. Договорились?
– Ю, а вот ты изменилась. Меня привлекали в тебе честолюбие, непримиримость, дерзость. Где они? Упрямая девчонка, не способная свыкнуться с мыслью, что ее бросили. Под надуманным предлогом ищешь встречи, чтобы помешать моей помолвке. Этого добивалась? Пресс-конференцию устроила бы прямо в отеле? Кси по одному моему щелчку арестовал бы тебя за весь этот маскарад, что ты здесь разыграла. Но я не буду ломать твою жалкую судьбу. Так что договорились: никогда больше не лезь в мою жизнь! И подчисти свои личные данные, чтобы меня не беспокоили по всякой ерунде.
Помолвка. Упрямая. Жалкая. Помолвка. Бросил. Помолвка. Помолвка. Слова били по горевшему самолюбию. Она вдыхала сладкий аромат его туалетной воды и потерянной надежды; по щекам потекли слезы. Дрожащими пальцами вытащила записки, которые Серж забрал у Ёна, и швырнула их на пол.
– Подлец! ― закончила она.
Амбициозные планы мести и отчаянного побега из Кореи, ужасные видения тюремной камеры и допросов, предвкушение знакомства в фойе с каким-нибудь миллионером, который влюбится в нее до беспамятства, ― все эти крайности, состряпанные обиженным воображением, пока она шла от патиолы к лифту, растворились в тот миг, когда услышала свое имя.
Каони вернул ее в номер, усадил на прежнее место, а сам пристроился рядом, смахнув на пол ворох галстуков.
– Как они попали к тебе? ― спросил он, рассматривая ламинированную гладь.
Юмису проявила приличествующую случаю деловитость, а жалость спрятала ― этот инструмент слишком примитивен для общения с бывшим.
– Одолжила их у Ёна Нгуена, физика из здания в форме песочных часов. У тебя есть знакомые послы из дипломатического представительства Северо-Американского Союза?
– Я дружу с главным консулом. Ты знакома с Сержем?
– Да, милый мальчик, хоть и гомосап. Мне нужно по-тихому выехать из Пусана.
– Окей, организую. Где сейчас Серж и Ён?
– Вот так сразу и разболтала! В Торонто меня устроит пентхаус в каком-нибудь фешенебельном районе.
– Ю, на квартиру ты заработала. Что насчет Чёрного эфира?
– Это очень важная штука, которая хранится на Дэнкинсе. Небольшая сумма денег мне не повредит. Подсказка: там должно быть шесть нулей.
– А вот тут ставки не повышаются.
– Отправь Сержа на Дэнкинс. Он привезет Чёрный эфир. Поторопись. Каони поможет. Лагранж 21, ― повторила Юмису. ― Что здесь непонятно? Чёрный эфир на Дэнкинсе и за ним нужно съездить.
– Что он говорил об абиграмме?
– Серж? Да он слов таких не знает. Вызывай лимузин, по дороге в посольство расскажешь, с кем ты там помолвлен, заодно извинишься. А как приземлюсь в Торонто, сообщу, где ты найдешь Ёна, Сержа и Трэя в придачу. Кстати, он биолог и неплохо делает массаж ног.
Каони вскочил. Прошелся вдоль пальм и напольных ваз ручной работы. В конце комнаты круто развернулся, зашагав в обратном направлении.
– Као, думай быстрее, а то я подниму расценки.
– Тебе все известно, кроме Черного эфира… Ты никуда не едешь.
– Торговля неуместна. Зря обидел меня, я не уступлю ни кубиткойна.
– В прошлый раз упрямство вышло тебе авантюрной поездкой в Корею. Как мне уберечь тебя от глупостей и дать больше, чем ты можешь вообразить? ― Каони опустился перед ней на одно колено ― рухнул так быстро и неуклюже, что Юмису вначале показалось, будто он споткнулся.
– Ты же обручен.
– Мне расторгнуть помолвку?
– Это убедит меня подумать, ― Юмису посмотрела на свои пальцы, будто уже видела на одном из них обручальное кольцо с увесистым бриллиантом.
