Он прошел в ванную и на зеркале кремом из косметического набора вывел простые слова: «ЁН, ЖЕЛАЮ УДАЧИ».
Послышался звук открывающейся двери. Несмелые шаги пересекли апартаменты.
– Серж сбежал от тебя? ― спросил он, смывая с зеркала прощальную надпись.
Он вышел в комнату. Личность незнакомца, одетого в элегантный черный костюм, скрывала пурпурная маска со слезинкой под глазом. Неподвижный, тот стоял возле окна и смотрел немигающим взглядом.
Когда Трэй справился с растерянностью, сказал:
– Этот номер занят.
– Действительно, ― извиняющимся тоном произнес незнакомец, глянув на электронные часы в изголовье кровати, ― я пришел на десять минут раньше. Трэй, можешь уйти сейчас. ― Склонив голову, добавил: ― Я передам Ёну твой прощальный манифест.
«Откуда ты узнал о стертой с зеркала надписи?» ― он не успел озвучить мысль, как его сковало второе потрясение, когда пришелец снял маску. Поверх маслянистой пленки воспоминаний проступили образы: ранним утром он сидит на скамейке под моросящим дождем на площади Моря Дирака, к нему подходит мужчина с расспросами…
– Ичинами? Я думал, тебя застрелили.
– Ты не справился с задачей Ичинами.
– Ты не он, ― нескладно отозвался кореец. Перед ним стоял не прилипала из пусанского бара, а человек, похожий на него как две капли воды.
– Сабуро
69, ― представился непрошеный гость, и, выдержав паузу, поинтересовался: ― Трэй, ты веришь, что будущее предрешено?
– Конечно, нет.
– Почему?
– Неприятно думать, что у тебя нет свободы.
– Как же я тебя понимаю. Объясню, зачем я пришел. Ты встал на путь, ведущий к свободе. Это длинная, извилистая дорога. ― Трэй опустился на край кресла, не отрывая глаз от близнеца Ичинами. ― Удаление аэроэкрана ― смелый поступок, но бесполезный. Куда бы ты ни отправился, как далеко бы ни убежал, путь приведет тебя в капсулу смертника. Это неизбежно, любые несогласованные отклонения от генеральной линии Республики будут исправлены. Я пришел освободить тебя, указать на выход из закольцованного маршрута. Твое неповиновение давно бы откорректировали, просто сейчас Ён занят другим. Он слепо исполнит предписания из своей памятки, после чего тебя не станет. Понимаешь, что я имею в виду?
– Абиграмму? ― предположил Трэй.
– Знаешь, что это такое? Абиграмма ― это инструкция для перезагрузки времени. Даже сейчас мы находимся в процессе перезагружаемого цикла. Трудяги-корейцы, экспериментирующие с нуклидами, наблюдающие за созвездиями, рассчитывающие молекулярную массу новых соединений; ты, нашедший на улице ботинки, идущий в санчасть, чтобы умереть. Время отматывается вспять, заставляя совершать те же действия, но с той разницей, которая выгодна совету директоров. Ты даже не ощущаешь, как целая Вселенная отскакивает в прошлое, и реальность подстраивается под их нужды.
– Под какие нужды?
– Научные прорывы, экономические показатели… список можно продолжать бесконечно, но главное не это. Ты нужен им как расходный материал с рассчитанным сроком службы. Смысл твоей жизни встроен в планы, спускаемые руководством Республики. Ты не можешь иметь своих устремлений, ведь цель ― это прерогатива государства, и должна достигаться коллективно. Если тебе предписали раствориться в биогеле или продолжить исследования в «Трансгенезе», то, поверь, так и будет. Мистер Нгуен, хранитель времени, позаботится об этом.
Трэй сжал в кармане ленту ― напоминание, что у него когда-то была работа.
– А тебе основательно стерли память. Не узнаешь гостиницу?
– А должен? ― Голос выдал тревогу. Спросить напрямую о своем прошлом он не решился.
– Твой работодатель, Чин Лю, иногда брал тебя в командировки. Молодой и перспективный ученый-генетик подготавливал гомосапов к не самым этичным экспериментам. Зилл был твоим последним «клиентом».
– Моим?.. ― беззвучно произнес он.
– Когда ты защищал гомосапов от нападок Ёна, находил это странным и не мог себе этого объяснить. Ты не осознавал, что чувство вины заставило тебя остаться и помогать тем, кого еще совсем недавно ты отправлял на смерть.
Трэй откинулся в кресле, осмысливая услышанное и переживая бездну угрызений, что необъяснимо толкали его на споры с Ёном и Юмису.
– Скоро Ён Нгуен перезагрузит время. Опять терзания, бесцельное блуждание под дождем и неизбежность зеленой линии. Не знаю, выберешься ли ты из капсулы смертника в следующий раз.
– И что мне делать? ― сжав кулаки и выпрямив спину, спросил Трэй.
Японец, помедлив, вытащил пистолет и протянул его рукояткой вперед. Бывший работник «Трансгенеза» отвернулся. За окном по ненастоящему небу плыли фальшивые облака.
– Ён ― инструмент корпоративной Республики. Не остановишь его ― погибнешь не только ты.
– Ичинами предупредил, что мир закончится, ― Трэй посмотрел в глаза Сабуро, игнорируя оружие из матового графена, оставленное на краю кровати.
– Так и случится. Катастрофа начнется отсюда, с Дэнкинса. Скоро ты в этом убедишься.
– Ён для меня больше, чем друг, ― Трэй хотел поделиться теми мыслями и решениями, которые он обдумывал, рассматривая с балкона Эдем, но японец опередил:
– Не объясняй, это видно по твоим глазам. Понимаю, тяжело решиться нажать на спусковую кнопку, но поверь, память хранит теплые воспоминания и чувства. Ты не потеряешь Ёна. Он будет жить в тебе, ― в голосе японца послышалась грусть и сочувствие. ― Смелее иди к своей свободе. Знаешь, наше бездействие ― это наш предатель. Используй время, коль оно отмерено тебе.
Глава 14. Ён
В лобби отеля пассажиры с отмененных рейсов атаковывали ресепшен, требуя размещения в номерах, забронированных для тех, кто не прилетел. Из переполненного «Дэнкинс Континенталь» их отправляли в другие отели, но на их место прибывали новые. Распрощавшись с надеждами снять хотя бы маленькую комнатушку, они оккупировали углы, диваны и столики.
Серж ловко маневрировал между прикорнувших путников. Ён следовал за ним, стараясь не отставать. На улице их обступила дерганая толпа. Таких несдержанных, резонирующих при взаимном противостоянии людей физик еще никогда не видел. Пусанский час пик при пересменке у штаб-квартир национальных корпораций, по сравнению с этой давкой, выглядел высокоорганизованным антрактом научного симпозиума.
– Уступите номер, я хорошо заплачу, ― требовательным полушёпотом предложил мордастый тип, ухватившись за локоть.
Воспользовавшись заминкой Ёна, Серж прошмыгнул мимо нагруженных чемоданами электрокаров и растворился в суматохе. Ён бросился за ним в ближайший внутренний двор. Двор оказался сквозным, с препятствиями в виде скамеек, клумб и возмущенных туристов у переполненного кафе. За рослыми туями, огораживающими столики, мелькнула знакомая фигура. Почувствовав приближение, Серж рванул в переход, ведущий в следующий двор с несколькими выходами: слева ― крытая торговая галерея, прямо ― бульвар с аккуратными деревцами, справа ― оживленная улица. В каком направлении он побежал, физик не заметил. Парень мог скрыться в лабиринте магазинов, затаиться или смешаться с толпой. Повинуясь внутреннему чутью, что он не из тех, кто будет отсиживаться втихаря, Ён побежал направо. Выбежал на перекресток, вскочил на скамейку и осмотрелся: из толпы торчали фонарные столбы и стройные кипарисы, быстрых движений не наблюдалось. Он выкрикнул имя Сержа, обратив на себя недовольные взоры, словно те, кого он отвлек, были заняты важным делом.
